«Сыны Рахили». Еврейские депутаты в Российской империи. 1772–1825
Шрифт:
Все доверенности были написаны на гербовой бумаге и типологически могут быть разделены на две группы. К первой относятся верительные письма от «еврейских обществ» Могилева, Сенно, Режицы, Велижа, Люцина, Городка, Сурожа, Орши, Копыси, Дриссы, Бабинович и Витебска. Здесь уместно будет привести текст доверенности по наиболее раннему документу, с которого могли быть скопированы все предыдущие, – верительному письму могилевского кагала и подвести разночтения по другим документам. Итак, выданная могилевским кагалом Файбишовичу и Мовшовичу доверенность гласила:
Благодетели наши, витебский купец Цалим Файбишович и полоцкий Ицка Мовшович [213] . Как вы теперь находитесь для своих надобностей в Санктпетербурге [sic!], куда следовало и всему нашему обществу искать монаршей милости, но как нам всем отлучиться отсюда никак не можно, в таком случае просим вас [214] , чтоб вы надлежащим порядком [215] , где следует, от имени нашего подавать доношения и какие вам случатся прошения, а вместо нас подписаться и расписаться [216] , и что вы только учините, спорить и прекословить мы не станем [217] и все оное на себя приемлем властно, как бы мы сами все оное учинили, впрочем, остаемся вам, благодетелям нашим [218] , покорные слуги [подписи] [219] .
213
В выданной режицким кагалом доверенности: «Цалем Файбишович,
214
В доверенности сенненского кагала: «просим мы» (Там же. Л. 254 об.).
215
В доверенности сенненского кагала: «надлежащим порядком» (Там же).
216
В доверенности режицкого кагала: «подписываться и расписываться» (Там же. Л. 257 об.).
217
В доверенности сенненского кагала: «спорить и прекословить не станем» (Там же. Л. 254 об.). В доверенности копысского кагала: «и что только учините для пользы общества и что будете делать, спорить не будем и прекословить не станем» (Там же. Л. 256).
218
В доверенностях велижского и сурожского кагалов: «вам, благодетелю нашему» (Там же. Л. 258 об., 260).
219
Там же. Л. 253.
Ко второй группе относятся доверенности, выданные «еврейскими обществами» чаусовского, климовицкого, рогачевского, чериковского уездов Могилевской губернии, быховской и белицкой округи. Ниже приводится текст доверенности евреев чаусовского уезда, разночтения проводятся по остальным документам:
1784 года, мая 1 дня, мы, нижеподписавшиеся, чаусовского уезда еврейское общество дали сие наше доверенность города Полоцка купцу еврею Ицку Мовшовичу, города Витебска купцу еврею Цалиму Файбишовичу и полоцкого кагала школьнику Израилю Бейнашовичу [220] в том, что для пользы нашей к пропитанию нашему где следует будет изыскали милость [221] и буде иногда объявленным евреям Мовшовичу, Файбишовичу и Бейнашовичу для изыскания такой пользы потребно будет подавать просьбы, то мы им вместо нас руки прикладывать веряем и слово сказать, что только учинят для пользы нашей, в том мы спорить и прекословить не будем [222] , в чем мы собственноручно [223] подписались [подписи] [224] .
220
В доверенности рогачевского кагала: «Бринашовичу» (Там же. Л. 255).
221
В доверенности климовичского кагала: «к пропитанию нашему изыскали милость» (Там же. Л. 254); в доверенности рогачевского кагала: «в том, чтоб им вместо нас где ж следовать будет для изыскания пропитанию нашему милость [sic!] иметь им хождение» (Там же. Л. 255).
222
В доверенности рогачевского кагала: «и в случае иногда, когда им потребно будет подавать просьбы, то мы им руки прикладывать верюем, что только ими для пользы нашей потребно будет чинить, во всем им верить и впредь спорить и прекословить не будем» (Там же).
223
В доверенности рогачевского кагала: «своеручно» (Там же).
224
Там же. Л. 253 об.
При сравнении этих документов и воспоминаний Беннета появляется возможность отождествить упоминаемых в мемуарах четырех депутатов с Файбишовичем, Мовшовичем, Бейнашовичем и Еселевичем. Относительно же личностей и функций «секретарей» можно строить только определенные предположения. Следует также отметить, что зафиксированный современником термин «депутаты» употреблялся внутри самого еврейского общества, но не фигурировал в документах, предназначенных для внешних контактов, таких как доверенности и прошения.
Еврейские представители добрались до столицы только к началу марта 1785 г. Файбишовичу и Еселевичу удалось добиться встречи с Екатериной II и передать ей свое прошение. Примечательно, что здесь на первом плане оказался Еселевич, не фигурировавший в доверенностях от кагалов. Поданное императрице прошение было подписано Файбишовичем и Еселевичем. Данное прошение является одним из первых сохранившихся прошений еврейских представителей «на высочайшее имя» и отличается как свойственными в целом этому жанру формальными и стилистическими особенностями, так и собственно еврейской спецификой.
В преамбуле воздается пышная хвала императрице, чья «премудрость и милосердная прозорливость» не позволят ей оставить без внимания «всеподданнейшее прошение, которое к монаршим стопам повергнуть от пылающих усердием к российской славе сердец евреев понудили обстоятельства, угрожающие бедностию и конечным нашим разорением» [225] . Поверенные выражали надежду, что «дерзость наша великодушно будет отпущена нам, представшим пред лицо Вашего Величества от белорусского еврейского общества» [226] , благодарили императрицу за «великодушное монаршее благоволение приять нас в свое высокое подданство» и сопутствующие этому преимущества, которых «белорусские евреи с прочими обитателями того края удостоены провидением» [227] . Далее следовали жалобы. Евреи заявили, что многие из них, как живущие в городах и местечках, так и в деревнях, потратили свое состояние на постройку домов и винокуренных заводов. Однако запрет отдавать производство и продажу алкоголя на откуп евреям фактически лишил их средств к существованию. Характерно, что свои претензии поверенные мотивировали не только экономическими доводами, но и тем, что евреи занимаются алкогольными промыслами «издревле», «по древности», указывали на «всегдашнюю вольность винокурения, пиво– и медоварения» [228] . Поверенные доказывали, что позволение евреям участвовать в местном самоуправлении было фактически фикцией, поскольку количество избирателей-евреев ограничено. Другие проблемы интеграции евреев в российское общество были связаны со «страхом и незнанием российского языка» [229] . Поверенные просили равного представительства в местных выборных учреждениях или, по крайней мере, участия еврейских «заседателей» в тяжбах между евреями и христианами, тогда как внутренние еврейские дела должны разбираться исключительно в еврейском суде. Следующие требования стали в дальнейшем традиционными для еврейских представителей: поверенные просили, чтобы «преступник наших законов и обрядов судим бы был в еврейских судах, равно сохранить нас при целости прочих наших законов и обрядов по духовенству веры нашей» [230] . Поверенные жаловались также на помещиков, требующих с евреев арендную плату выше, чем было определено первоначальными договорами, и на негативные последствия новой застройки городов: многие еврейские дома были снесены, у части евреев дома были конфискованы под казенные постройки без какой-либо компенсации. Особенно беспокоило поверенных принудительное переселение евреев из деревень в города [231] . Файбишович и Еселевич опасались, что их выступление может закончиться для них весьма печально, и просили императрицу, «дабы сей доступ к освященному Вашему престолу не был в Белороссии сочтен преступлением, благоволите высочайшим повелением охранить нас от всякого осуждения, да тако и в последних твоих подданных беспредельное монаршее прославится милосердие» [232] . Подписи поверенных также заслуживают внимания: после традиционного «Всеавгустейшая монархиня, государыня всемилостивейшая, Вашего Императорского Величества всеподданейшие рабы поверенные белорусского еврейского общества» следуют написанные еврейскими буквами «Цалка Файбишович» и «Абрам Еселевич» [233] , т. е. поверенные назвали себя так, как принято было писать имена
225
Прошение поверенных белорусских евреев Ц. Файбишовича и А. Еселевича Екатерине II. – РГАДА. Ф. 248. Оп. 65. Д. 5793. Л. 10. Эти и подобные выражения преданности, бывшие частью этикета, побудили Е.К. Анищенко охарактеризовать данный документ как «просьбы любвеобильной общественности» (Анищенко Е.К. Черта оседлости. С. 88). На наш взгляд, ирония здесь неуместна.
226
Прошение поверенных белорусских евреев. – РГАДА. Ф. 248. Оп. 65. Д. 5793. Л. 10.
227
Там же. Л. 10 об.
228
Там же. Л. 10 об. – 11.
229
Там же. Л. 12.
230
Там же. Л. 12 об. В 1807 г. созванные по губерниям еврейские депутаты просили «оставить, на основании древних правил, раввинам полную власть суждения преступников». Ограничение власти раввинов, по словам депутатов, могло довести евреев «до крайнего разврата» (Доклад о евреях императору Александру Павловичу // Русский архив. 1902. № 2. С. 273). В 1813 г. депутат Зундель Зонненберг в поданном Александру I проекте предлагал предоставить евреям равное представительство в городских думах, ратушах и магистратах и вернуть «их духовному начальству власть…наказывать за нарушение их закона». В дальнейшем эти предложения развивались еврейскими депутатами в 1817–1824 гг. (Мемория Четвертого еврейского комитета за июнь 1826 г. – РГИА. Ф. 1286. Оп. 4. Д. 624. Л. 102–102 об.).
231
Прошение поверенных белорусских евреев. – РГАДА. Ф. 248. Оп. 65. Д. 5793. Л. 12 об. – 13 об.
232
Там же. Л. 13 об.
233
Там же.
Еврейские представители не только не знали письменного русского языка, но даже не могли подписаться русскими буквами. В связи с чем встает вопрос об авторстве поданных ими прошений. Возможно, эту функцию взяли на себя упоминаемые в воспоминаниях Беннета два «секретаря», возможно, еврейским представителям пришлось прибегнуть к услугам кого-либо со стороны, благо составление прошений уже стало к тому времени неплохим побочным заработком служащих и отставных чиновников. Неточности в тексте прошения, такие как именование раввинов «духовенством», могут объясняться как авторством незнакомого с еврейскими реалиями человека, так и стремлением еврейских представителей вписать непонятную российским властям структуру еврейского общества в привычную для власти систему координат. Раввин для еврейского традиционного сознания был прежде всего человеком, сведущим в религиозном праве (Галахе), к которому обращались за советами менее искушенные в талмудических тонкостях люди, и свой статус раввин получал именно потому, что к нему обращались. При этом получившие хорошее традиционное образование представители еврейской элиты вполне могли обойтись без консультаций раввина, если считали свои познания достаточными. Таким образом, получение статуса раввина зависело не от «рукоположения» какой-либо высшей инстанцией, как в христианских вероисповеданиях, а от мнения еврейского общества о познаниях и способностях того или иного талмудиста. Назвать раввинов «духовенством» означало приравнять их к хорошо знакомому властям и совершенно по-иному организованному сословию.
10 марта 1785 г. прошение Файбишовича и Еселевича было предложено на рассмотрение Сенату, «причем ея величество приметить указала, что когда означенные еврейского закона люди вошли уже на основании указов ея величества в состояние, равное с другими, то и надлежит при всяком случае наблюдать правило, ея величеством установленное, что всяк по званию и состоянию своему долженствует пользоваться выгодами и правами без различия закона и народа» [234] . Тем самым Екатерина II как бы задала тон последующему разбирательству. Прошение рассматривалось в Третьем департаменте Сената 26 марта, и 1 апреля 1785 г. было постановлено потребовать от белорусского наместника П.Б. Пассека объяснений по всем пунктам прошения [235] .
234
«Известие» из Первого в Третий департамент Сената. – РГАДА. Ф. 248. Оп. 65. Д. 5793. Л. 1.
235
Определение Правительствующего Сената от 1 апреля 1785 г. – РГАДА. Ф. 248. Оп. 65. Д. 5793. Л. 69–73.
Другим способствовавшим активности еврейских представителей фактором оказалась ревизия сенаторов А.Р. Воронцова и А.В. Нарышкина «в разные губернии для осмотра присутственных мест» [236] . Согласно записке ревизоров П.Б. Пассеку от 1 июля 1785 г., «по проезде нашем через обе белорусские губернии, не токмо в губернских и уездных городах, но даже из прочих уездов, в которых мы и не были, живущие в Белоруссии евреи, собравшись, приходили к нам, сказывая уныние, в коем они находятся, и приносили беспрестанно разные свои просьбы и опасения о жребии их» [237] . Жалобы евреев частично совпадали с изложенными в прошении Файбишовича и Еселевича императрице. Они указывали на неравное положение евреев по отношению к остальному населению: в то время как по искам на евреев в судах производится «скорое и строгое» взыскание, просьбы и жалобы евреев остаются без всякого удовлетворения. Еврейские представители отмечали, что данная практика имела место и до раздела Польши, но стала неприемлемой, когда край перешел под власть Екатерины II, «под скипетром которыя столько разного звания людей спокойны и счастливы пребывают, и где равно каждому без различия веры всякая справедливость доставляется» [238] . Таким образом, можно констатировать, что евреи довольно быстро усвоили официальную риторику и провозглашавшиеся Екатериной II идеологические принципы. Потребовать реального осуществления программы «просвещенного абсолютизма» применительно к евреям было весьма интересным ходом с их стороны. Аналогичным образом общавшиеся с ревизорами евреи объясняли неприязнь к ним со стороны местного купечества и мещанства и связанное с этим ограничение участия евреев в сословном самоуправлении. Эти и другие проявления антиееврейских настроений они приписывали «недовольному [т. е. недостаточному. – О. М.] просвещению» [239] .
236
Дело по ревизии А.Р. Воронцова и А.В. Нарышкина 1785–1787 гг. – РГАДА. Ф. 248. Оп. 53. Д. 4405.
237
Записка сенаторов А.Р. Воронцова и А.В. Нарышкина П.Б. Пассеку. – Там же. Л. 93.
238
Там же. Л. 93 об.
239
Там же.
Можно также предположить, что ревизоры заметили только внешнюю сторону еврейского «представительства» и поэтому восприняли его как стихийные выступления, хотя очевидно, что появлению евреев с просьбами и жалобами предшествовали собрания в кагалах, сбор средств «на депутацию» и тому подобные проявления еврейской политической культуры. Выяснилось, что евреи воспользовались удобным случаем (сенатской ревизией), чтобы еще раз напомнить власти о своих требованиях. Несколько удивляет реакция ревизоров, один из которых, А.Р. Воронцов, в дальнейшем в качестве президента Коммерц-коллегии проводил последовательные антиееврейские меры [240] . Но на этот раз сенаторы выразили сочувствие еврейским представителям и «не оставили к успокоению обнадежить их, увещевая притом, чтоб между тем полагались на известную прозорливость и милость монаршую» [241] , а наместнику предложили принять меры «в удовольствие» евреев. Следовало поощрять их участие в деятельности нижних земских судов и магистратов, так как еврейское население превышает общее количество мещан и купцов, и содействовать развитию еврейской торговли.
240
А.Р. Воронцов, в частности, составил в 1790 г. «Примечание на просьбу белорусских жидов», в котором предлагал запретить евреям коммерческую деятельность за пределами Белоруссии. Этот документ сыграл большую роль в подготовке законодательства о «черте оседлости» (Опубликовано: «Следует ли евреям позволить?…»: «мнение» президента Коммерц-коллегии А.Р. Воронцова. 1790 г. / Публ. Д.З. Фельдмана // Исторический архив. 1993. № 6. С. 197–200).
241
Записка сенаторов А.Р. Воронцова и А.В. Нарышкина. – РГАДА. Ф. 248. Оп. 53. Д. 4405. Л. 93 об.