«Сыны Рахили». Еврейские депутаты в Российской империи. 1772–1825

Минкина Ольга Юрьевна

Когда Черноморское адмиралтейское правление в 1799 г. собралось конфисковать упоминавшееся выше имение Ноткина за недостачу в поставках им провианта для флота, Ноткин обратился с прошением к Павлу I, жалуясь на такую «несправедливость» [373] . То, как Ноткин отстаивал «собственное мое недвижимое имение» [374] , равно как и его поведение во время русско-турецкой войны, свидетельствовало о высокой степени интеграции Ноткина в российское дворянское общество как в плане модели поведения, так и в плане имущественно-социальном. Таким образом, частный случай Ноткина наглядно демонстрирует претензии еврейской элиты на повышение своего статуса.

373

Прошение Н.Х. Ноткина Павлу I. 1 февраля 1799 г. – CAHJP. HM 2/9470.6 (оригинал: РГА ВМФ. Ф. 243. Оп. 1. Д. 222). Л. 261.

374

Там же. Прошение осталось без ответа, а имение было конфисковано в начале 1800 г. (Журнал конторы главного командира Черноморского флота. 30 января 1800 г. – Там же. Л. 262 об. – 263. При этом вопрос о законности владения евреем имения с русскими православными крепостными не ставился на протяжении всего рассмотрения дела. Спор между Ноткиным и командованием Черноморского флота состоял только в наличии (или отсутствии) недостачи.

Другой еврейский «прожектер», Яков Гирш, переехал в 1770-е гг. в Могилев из Бреславля, принадлежавшего в то время Пруссии, и, следовательно, имел статус иностранца, предоставлявший определенные преимущества как в предпринимательской деятельности, так и в контактах с властями. В феврале 1776 г. Гирш подал Екатерине II проект учреждения «овечьего завода», «коих овец шерсть по его содержании их искусству ничем уступать не будет самой лучшей европейской шерсти» [375] . В связи с этим Гирш просил выделить ему пустующий участок гористой и лесистой земли в Могилевской губернии, а для ее обработки и присмотра за животными передать ему в аренду местных крестьян. Гирш обязался в течение восьми лет довести качество овечьей шерсти до такой степени, что ее нельзя будет отличить от признанных английских образцов. План Гирша получил «высочайшее одобрение», и 19

июня 1776 г. императрица в своем рескрипте белорусскому генерал-губернатору З.Г. Чернышеву распорядилась передать в аренду Гиршу Должанский фольварк недалеко от местечка Черикова в Могилевской губернии с 804 приписными крестьянами из девяти ближайших деревень. В октябре 1777 г. Гирш завез в свои владения овец иностранных и местных пород. В 1783 г. его хозяйство насчитывало уже 770 голов, предприятие выпускало лошадиные попоны, байковые одеяла и прочее. В феврале 1783 г. Гирш отправился в Санкт-Петербург, где представил образцы своих товаров Вольному экономическому обществу и был награжден золотой медалью «За труды воздаяние» [376] . 15 мая 1783 г. Гирш подал новый проект, на сей раз адресованный Комиссии об учреждении народных училищ и озаглавленный «Опыт учреждения главного иудейского училища в наместническом городе Могилеве и заведения по оному других иудейских училищ в Белорусских наместничествах» [377] . Проект начинался с автобиографической характеристики: «Рожден и воспитан будучи от родителей иудейския породы», Яков Гирш «горел всегда желанием помочь, сколько ни есть, невежеству и, следственно, бедственному и презрительному состоянию несчастных моих соотечественников», а «личные милости», «излиянные» на него императрицей, «возбуждают употреблять к тому все силы мои» [378] . Гирш счел нужным указать на определенную легитимацию своего проекта со стороны представителей еврейской элиты: «О предприятии сем советовался я со знатнейшими из единоверцев моих в Могилевском наместничестве и могу на помощь их надеяться», а многие еврейские купцы «уверяли» Гирша, что в случае учреждения учебных заведений готовы «положить рублей по 200» [379] . Гирш счел нужным также похвалиться своим знакомством со знаменитым немецким еврейским просветителем и философом Моисеем Мендельсоном, которого также предполагалось привлечь к реформированию системы еврейского образования в Российской империи. Собственно образовательная реформа, по мысли Гирша, состояла бы в централизации еврейского образования, введении определенной иерархии во главе с могилевским училищем и включении в программу светских наук и «художеств», необходимых «сочлену гражданского общества по различию состояния и предопределения его» [380] . Осознавая экспериментальный характер предприятия и возможное сопротивление нововведениям со стороны еврейского населения, Гирш предлагал для начала принять в училище примерно пятьдесят «убогих» детей, обучить их бесплатно и представить в качестве «опытного образца». Но самое главное, как оказалось, содержалось в «приложении» к проекту. Это был «примерный перечень деньгам, вступающим в кагал, или в общинную казну евреев Могилевского наместничества». Сборы с убоя скота и птицы, а также, что важно в данном случае, с капитала иногородних (1 %) и иностранных (2 %) еврейских торговцев составляли в Могилеве две тысячи рублей в год, в богатом и просвещенном Шклове четыре тысячи рублей, в других уездах Могилевского наместничества по две тысячи рублей с еврейского населения каждого уезда. Из собранных денег только десять тысяч ежегодно действительно расходовались на общественные нужды, а остальное «теряется без всякой пользы в руках надсмотрщиков [вероятно, имеются в виду казначеи или сборщики податей в кагал. – О. М.], в которые избираются в Могилевском наместничестве ежегодно 41 человек с жалованьем в 100 рублей. Но как ежегодный выбор сих людей зависит почти единственно от голосов самых богатых евреев каждого места, то они пособляют чрез то бедным своим свойственникам, которые в тот год службы своей умеют неправедным образом снискать столько имения и друзей, что не опасаются уже ни счета, ни наказания» [381] . Следует отметить два примечательных момента. Во-первых, кагальные должности по традиции не оплачивались, и мы, таким образом, имеем единственное свидетельство об оплате труда членов кагала. Во-вторых, информация о доходах и расходах кагала считалась не подлежавшей разглашению, и, следовательно, эта часть проекта Гирша являлась, по сути своей, доносом [382] . Возможно, весь проект составлялся ради этого «приложения» и является следствием конфликта Гирша с могилевским кагалом. На такую возможность указывает и упоминание непомерного сбора с евреев-иностранцев. Гирш предлагал установить государственный контроль над доходами кагала, из которых десять тысяч рублей следовало ежегодно отдавать на развитие еврейского образования [383] . Таким образом, в отличие от Шпеера, Гирш предлагал не демократизацию кагальных порядков, а всего лишь перераспределение части кагальных средств. Внутренние же дела кагала, хотя и основанные на несправедливости и притеснении рядовых членов общины, должны были оставаться вне поля зрения правительства. Гирш умер в 1788 г., а его «овечий завод», потерпевший серьезный урон от массового падежа скота в 1787 г., был передан в казенное управление, несмотря на ходатайства вдовы Гирша Ребекки и детей покойного, Анны и Натана, каждый из которых претендовал на свою долю в наследстве [384] .

375

Фельдман Д.З. Об овцеводческом предприятии купца Якова Гирша в Белоруссии в конце XVIII в. // Тринадцатая Ежегодная Международная Междисциплинарная конференция по иудаике «Сэфер». 31 января – 2 февраля 2006 г. Тезисы докладов. История евреев в Российской империи. История евреев в СССР. М., 2006. С. 18–20. Я также воспользовалась любезно предоставленным мне Д.З. Фельдманом полным текстом доклада.

376

Фельдман Д.З. Об овцеводческом предприятии. С. 19–20.

377

Предложение еврея Якова Гирша об учреждении еврейского училища в Могилеве // Сборник материалов для истории просвещения в России, извлеченных из архива Министерства народного просвещения. СПб., 1893. Т. 1. С. 5–7.

378

Там же. С. 5.

379

Там же. С. 5–6.

380

Там же. С. 6.

381

Там же. С. 7. Следует отметить несомненное сходство подачи материала и общей направленности проекта Гирша с проектом другого «прусского уроженца и российского подданного» Гиллеля Маркевича, поданным в 1820 г. министру духовных дел и народного просвещения А.Н. Голицыну (Гиллель Маркевич и его проект еврейской реформы / Публ. О.Ю. Минкиной // Архив еврейской истории. М., 2005. Т. 2. С. 331–370). В качестве приложений к проекту прилагались таблицы доходов виленского кагала, по мнению Маркевича, также обращавшихся членами кагала в свою пользу (Там же. С. 363–365). Существенной частью предлагавшейся Маркевичем еврейской реформы должна была стать реформа образования (Там же. С. 361).

382

Совмещение в одном документе проекта реформы и доноса, в частности, встречается также в обширной записке, поданной в 1813 г. еврейским депутатом Зунделем Зонненбергом Александру I [Мемория Четвертого еврейского комитета за июнь 1826 г.]. РГИА. Ф. 1286. Оп. 4. Д. 624. Л. 67–67 об.

383

Там же.

384

Фельдман Д.З. Об овцеводческом предприятии. С. 20.

Еще один сторонник реформы еврейского образования также происходил из Пруссии. Эли (в российских делопроизводственных документах – Илья) Франк, известный еврейский врач, среди постоянных пациентов которого числился даже Виленский гаон [385] , проживал в местечке Креславка. В июле 1800 г. Державин, проезжая через Креславку, познакомился с Франком и, вероятно, обсуждал с последним свои планы еврейской реформы. 6 сентября того же года в письме Державину Франк излагал свои суждения по этому поводу. Несмотря на жесткую оценку современного автору нравственного состояния еврейского общества, предложенная программа преобразований была далека от программы насильственного дисциплинирования и «исправления» евреев, выдвинутой тем же Державиным. Согласно проекту Франка, следовало изменить систему еврейского образования, включив в нее светские науки, и в особенности русский и немецкий языки, и «цивилизованных» таким образом молодых евреев допустить к государственной службе. При этом все преобразования предполагалось производить за государственный счет. Франк предложил свои услуги для детальной разработки и осуществления проекта. Франк отметил, что ему известны некие альтернативные планы еврейской реформы, «которые, с первого взгляда, могут легче и скорее привести к цели, тем не менее знание натуры человека вообще и, в особенности, верное понимание характера евреев дают мне основание утверждать, что всякая быстрая и насильственная реформа, хотя и приносит мгновенную кажущуюся пользу, не может в действительности внести прочное улучшение, а именно к таковому должно стремиться наше благоразумное человеколюбивое правительство» [386] .

385

Tsitron S.L. Shtadlonim. S. 45. О Виленском гаоне см. предыдущий раздел данной главы. Вероятно, высказанные Франком в письме к Державину мысли о вреде Талмуда для здоровья базировались на данном случае из его медицинской практики.

386

[Гессен Ю.И. ] Из прошлого. Еврей-вдохновитель Державина // Восход. 1903. № 10. Ст. 35–38. Гессен Ю И. Евреи в России. С. 45–46, 446–448. В отличие от Гессена, я предполагаю, что Державина вряд ли мог «вдохновить» прописанный Франком «рецепт».

Таким образом, в исследуемый период можно выделить два типа частных инициатив. С одной стороны, деятельность Й. Цейтлина и Н.Х. Ноткина (до 1797 г.) я предлагаю классифицировать как специфическую форму представительства, не оперирующую письменными документами, проектами и доверенностями, построенную на неформальных отношениях с представителями власти. Ее можно определить как «штадланут второго типа», характерный и для последующей истории евреев в Российской империи, в отличие от «штадланута первого типа» в Польше и Литве XVI–XVIII вв. – деятельности штадланов, назначавшихся (или, по крайней мере, легитимизировавшихся) ваадами разных уровней и кагалами. Ко второму типу частных инициатив относится деятельность Б. Шпеера, Я. Гирша, Э. Франка, в которой можно проследить идеологические и стилистические характеристики, обычно относимые исследователями к «маскилим» конца 1820-х – 1840-м гг.

Разделы Польши означали для евреев замену слабого государства

сильным, отличавшимся высокой степенью бюрократического контроля, и неизбежное расширение политического горизонта. В Польше XVII–XVIII вв. имела место ориентация еврейской «политики» на местных магнатов, а не на центральную власть. С вхождением же части еврейского населения Польши под власть Российской империи изменился тип, структура и характер власти, от которой теперь зависели евреи. От центра зависело теперь гораздо больше, и это обстоятельство не могло не учитываться евреями.

В то время как в польско-литовском государстве XV – первой половины XVIII в. имела место процедура избрания еврейских ходатаев общинами или надобщинными структурами и легитимация их властью de facto, в Российской империи легитимность еврейских депутатов все время ставилась под сомнение. Последнее обстоятельство ощущалось и самими депутатами, время от времени пытавшимися изобрести процедуру легитимации, которая удовлетворила бы обе стороны.

Для российской администрации помещики и крестьяне присоединенных «западных губерний» являлись приобретением количественным, но не качественным, поскольку легко могли быть отнесены к уже имевшимся соответствующим сословиям. Евреи же представляли собою совершенно незнакомое российской администрации явление. Созыв еврейских депутатов в первые десятилетия после разделов Польши определялся фактором новизны. Следует учитывать также, что обращение власти с запросом к каким-либо группам подданных существовало в российской политической традиции. Наиболее важным в данном контексте оказывается опыт Уложенной комиссии. Примечательно, что именно с деятельностью последней связано широкое распространение слова «депутат» в российском политическом обиходе.

Власть стремилась выявить среди евреев элиту, с которой могла бы сотрудничать и с ее помощью контролировать еврейское население. Эту функцию могла взять на себя наследственная еврейская верхушка, сформировавшаяся в польско-литовском государстве и осознававшая себя аристократией. Этот слой представлял собою социальную базу для формирования еврейского политического представительства. Выдвинувшиеся в первые годы пребывания в российском подданстве представители еврейской элиты, такие как Шпеер, Цейтлин, Ноткин, стремились реализовать в новых условиях свои «дворянские» привилегии. Однако российским властям еврейское общество казалось непрозрачным, замкнутым и не поддающимся контролю, а статус представителей «еврейской элиты» в действительности определялся рядом признаков, ни один из которых не являлся решающим. Таким образом, главной проблемой российского правительства в отношениях с евреями стала невозможность их классификации. При отсутствии социального слоя, который мог бы передавать волю правительства «ниже», с четко определенными и признаваемыми властью параметрами, закономерным явлением было появление разных форм еврейского представительства в последующие годы.

Глава 2

«РАСЦВЕТАЮЩАЯ РОЗА»

И ДВА СИНЕДРИОНА.

1801–1812 гг.

В мемуарах Абрама Паперны «Из Николаевской эпохи» рассказывается, как в маленьком городке Копыле Минской губернии в начале 50-х годов XIX в. собирались в свободную минуту молодые евреи и вели вольнодумные речи. Один из них, Янкель, мечтал о том, что когда-нибудь соберется «синедрион для пересмотра существующих религиозных уставов наших». Если «я буду членом этого синедриона, я первый подам голос за отмену многих и многих законов, установленных Талмудом». Другой, Абрам, возражал: «Никакой синедрион нам не поможет; даже если бы явился к нам сам Моисей и объявил те или другие раввинские или каббалистические предписания необязательными, его бы не послушали» [387] . Эти молодые евреи и представить себе не могли, что за полвека до этого нечто похожее на мечту Янкеля пытались осуществить высокопоставленные российские администраторы в соответствии с личными распоряжениями императора Александра I.

387

Паперна А.И. Из Николаевской эпохи // Евреи в России. XIX век. М., 2000. С. 169.

Депутаты при Первом еврейском комитете

Реакция еврейского населения на внутриполитическую ситуацию, сложившуюся в связи с переворотом 11 марта 1801 г. и воцарением Александра I, может быть воссоздана, с одной стороны, по скупым случайным упоминаниям в источниках того периода, таких, как оды Л. Неваховича («Вот роза расцветает…») [388] и Н.Г. Вессели [389] на восшествие Александра I на престол, отражающие надежды и чаяния отдельных представителей российского еврейства в формах и рамках, диктуемых жанром оды. С другой стороны, известный интерес представляет актуализация этого сюжета в фольклорных источниках, записанных на рубеже XIX–XX вв. Согласно более распространенной интерпретации, «когда Александр Павлович стал царем, еврейские сердца возрадовались» [390] . В хасидских преданиях с восшествием Александра I на престол связывалось освобождение из Петропавловской крепости цадика Шнеура Залмана [391] . Наряду с такой благожелательной трактовкой, коррелирующей со стереотипом «дней Александровых прекрасного начала» в российском общественном дискурсе, существовала и альтернативная тенденция, согласно которой смерть якобы расположенного к евреям Павла I воспринималась как «кара небесная» [392] , а с воцарением нового императора, который «не так хорошо относился к евреям, как его отец», связывались различные притеснения как общеимперского, так и локального масштаба [393] .

388

Ода Л. Неваховича на восшествие Александра I на престол. Не ранее 12 марта – не позднее 20 марта 1801 г. – ОР РНБ. Ф. 143. Оп. 1. Д. 262.

389

Fishman D.E. Russia’s First Modern Jews: The Jews of Shklov. New York, 1995. P. 158 (note 6). Н.Г. Вессели, деятель еврейского Просвещения из Берлина, трижды привлекался к сотрудничеству шкловским кагалом. Ранее, по заказу Ноткина, он написал оды Екатерине II (Ibid.) и на восшествие Павла I на престол (1796; Голицын Н.Н. История русского законодательства о евреях. СПб., 1886. Т. 1. С. 377–379 (версия на немецком языке); Fishman D.E. Russia’s First Modern Jews. P. 82–83). Все три оды представляли собою билингвы на древнееврейском и немецком языках. Анализ такой формы взаимодействия евреев с властью, как представление од от имени какой-либо общины, может послужить темой отдельного исследования. Не располагаем на данный момент всеми текстами такого рода, среди которых ода Н.Г. Шульмана на рождение великой княжны Елизаветы Александровны (1806 г.), заказанная виленским кагалом (Fishman D.E. Russia’s First Modern Jews. P. 72–73); ода М. Элкана Александру I (1811 г.) (Голицын Н.Н. История русского законодательства. С. 989–991); ода будущего еврейского депутата М. Айзенштадта на победу в войне 1812 г., изданная в Шклове в 1814 г. (Гинзбург С.М. Отечественная война 1812 г. и русские евреи. СПб., 1912. С. 124) и др., ограничимся указанием на эти примечательные факты.

390

Гинзбург С., Марек П. Еврейская народная песня в России. СПб., 1901. С. 42. Примечательно, что слова, относящиеся к Николаю I, по цензурным соображениям того времени заменены в данном издании отточием.

391

Heilman A. Beit rabi. Berdichev, 1902. S. 75. В действительности, Шнеур Залман был отпущен на свободу еще 27 ноября 1800 г. по личному распоряжению Павла I. Цадику запрещалось выезжать из столицы до выхода определения Сената, «на каком впредь основании быть секте хасидов и кагалам». В конце марта 1801 г., уже при Александре I, Шнеуру Залману было разрешено вернуться домой (Гессен Ю.И. К истории религиозной борьбы среди русских евреев в конце XVIII и начале XIX в. // Евреи в Российской империи XVIII–XIX вв. Сборник трудов еврейских историков. М.; Иерусалим, 1995. С. 270–271). Эти два события (освобождение цадика из крепости и его отъезд из Санкт-Петербурга) были объединены в исторической памяти белорусских хасидов.

392

Tsitron S L. Shtadlonim. Warszawa, 1926. S. 51.

393

Ibid. S. 76. Так, герой местного витебского предания, глава витебского кагала Бейнуш был якобы по распоряжению нового императора арестован прямо в синагоге по ложному обвинению в распространении фальшивых ассигнаций.

Еще большее беспокойство в еврейской среде вызвало учреждение Первого еврейского комитета императорским указом 9 ноября 1802 г. [394] В комитет, целью которого было официально провозглашено «благоустройство евреев», вошли В.А. Зубов, В.П. Кочубей, Г.Р. Державин, С.О. Потоцкий и А.А. Чарторыйский. О возможном участии еврейских представителей в работе комитета в указе не упоминается.

Инициатива созыва депутатов была выдвинута членами комитета несколько позже, на одном из первых заседаний. Цитата из утвержденного императором доклада комитета от 30 ноября 1802 г. содержится в отношении Державина киевскому военному губернатору А.С. Феньшу 9 декабря 1802 г. [395] Согласно докладу комитета «О вызове еврейских депутатов из губерний белорусских, литовских, киевской, волынской и подольской чрез господ военных губернаторов от каждого по одному человеку для нужного объяснения способов, относящихся к их благоустройству, промыслам и хозяйству», губернаторам поручалось «приказать еврейским кагалам» в каждой губернии «выбрать одного человека из своих собратий в депутаты с узаконенным доверием, почтенного благоразумием, честию, просвещением и общею доверенностию, а притом сведущего в местных положениях, которому явиться в Комитет сколь возможно немедленно» [396] . Соответствующие предписания были разосланы Державиным всем губернаторам упомянутых выше губерний [397] . Заслуживает внимания перечень требований, предъявлявшихся к кандидату в депутаты: он должен был принадлежать к числу евреев, усвоивших определенные элементы европейской культуры. Власть, таким образом, желала иметь дело с еврейскими представителями, разделявшими ее язык и систему понятий. Это пожелание сочеталось с требованием обязательного признания депутата со стороны широких кругов еврейского общества (хотя, возможно, под «общей доверенностию» могли пониматься и хорошие отношения с христианским населением). Полномочия депутата должны были быть обязательно подкреплены доверенностью от кагала («узаконенным доверием»). Таким образом, впервые выдвигается ставшее в дальнейшем обязательным требование «двойной легитимации» еврейских депутатов – со стороны власти и со стороны еврейского общества.

394

Указ об учреждении Первого еврейского комитета. 9 ноября 1802 г. – ОР РНБ. Ф. 550. FII–195. Л. 1–1 об.

395

Отношение Г.Р. Державина киевскому военному губернатору А.С. Феньшу. 30 ноября 1802 г. – CAHJP. HM 2/7928.16 (оригинал: ЦГИАУ. Ф. 533. Оп. 1. Д. 101). Л. 1–1 об. Этот документ, а также другие материалы, которые будут охарактеризованы несколько ниже, впервые вводятся нами в научный оборот, что позволяет, в отличие от предшествующей историографии, основывавшейся на вторичных источниках, более точно реконструировать ход событий, связанных с созывом депутатов 1802 г.

396

Там же. Л. 1.

397

Там же. Л. 1 об.