«Сыны Рахили». Еврейские депутаты в Российской империи. 1772–1825
Шрифт:
Следующее известное мне обращение кагала к центральной власти относится только к 1823 г. 1 июня 1823 г. гродненский кагал отправил прошение министру финансов Е.Ф. Канкрину. Предметом прошения была серьезная проблема, стоявшая перед многими еврейскими общинами: недоимки. Гродненский кагал пытался объяснить, что из большого еврейского населения Гродно [1119] «немаловажная часть по крайне бедному нынешнему состоянию евреев, рассеявшихся для снискания себе пропитания в неизвестные места, скитаются по миру, немалая часть умерло, оставшиеся в живых налицо суть по большей части престарелые, изувеченные, сироты и совсем бедные, питающиеся одним лишь подаянием, а не питающихся милостынею, едва могущих платить за себя подати, оставалась весьма малая часть, но ныне и те пришли в крайне бедное состояние» [1120] . Одной из причин экономического упадка в прошении называется передача винного откупа в руки шляхтича Витковского [1121] и связанное с этим разорение бывших владельцев винокуренных заводов. Далее следовали жалобы на произвол местных властей, применявших жестокие меры «по экзекутированию оных [недоимок] мучением кагальных и прочих обывателей-евреев в тюремном заключении и отобрание у тех, от коих вовсе не следовало за свои души уплаты, всего хозяйства» [1122] , и повторная констатация обнищания основной части евреев и разорения богатых глав общины, в прежние годы якобы выплачивавших подати за бедняков.
1119
В 1816 г. в Гродно проживало 8422 еврея (85 % от всего населения города).
1120
Прошение гродненского кагала министру финансов Е.Ф. Канкрину. 1 июня 1823 г. – РГИА. Ф. 560. Оп. 1. Д. 513. Л. 72.
1121
Имя Витковского не фигурирует в прошении и восстанавливается по данным местных архивов, приводимых в работе: Соболевская О., Гончаров В. Евреи Гродненщины. Жизнь до Катастрофы. Донецк, 2005. С. 99. Примечательны методы, к которым кагал прибегал в своей борьбе с Витковским, установившим завышенные сборы с содержателей питейных домов. 25 октября 1825 г., в воскресенье днем (то есть во время наибольшего притока посетителей в шинки), все питейные дома были закрыты по распоряжению кагала. Бойкот продолжался до тех пор, пока откупщик не согласился снизить сборы. О. Соболевская и В. Гончаров, привлекая в больших количествах уникальный материал местных архивов, не используют такие важные для своей темы материалы, как, к примеру, упоминаемое здесь прошение гродненского кагала.
1122
Прошение гродненского кагала. Л. 72.
1123
Там же. Л. 72 об.
1124
Там же. Л. 73.
Заслуживает внимания риторика прошения: красочные описания бедствий гродненских евреев, которые «томятся голодом, питаются подаянием», униженное обращение кагальных, в данном случае позиционирующих себя как выразителей интересов «общества», к министру: «Гродненское еврейское общество из великих скорбей своих повергаясь посредством кагальных членов к стопам Вашего Высокопревосходительства», – и заключительные строки, взывающие уже не к «казенным интересам», а к милосердию: «Cей новый опыт излияния помилования толикого числа бедных евреев удостоится от Всевышнего Творца возмездия продолжением Вашего Высокопревосходительства вожделенному здравию при всех благ в бесчисленные лета» [1125] .
1125
Там же. Л. 72, 73.
О подписавших прошение членах гродненского кагала – Эфроиме Давиде Ефремовиче, Мовше Шехнировиче, Давиде Гершуни, Янкеле Левенсоне и Шмуле Перлисе – известно немного. Мовша Шехнирович, а также родственники (или, возможно, однофамильцы) Гершуни, Левенсона и Перлиса были главами гродненского еврейского погребального общества (хевра кадиша). Их злоупотребления и вымогательства в 1825 г. заставили местных евреев обратиться с жалобой к губернским властям [1126] . Совмещение, как в случае с М. Шехнировичем, функций члена кагала и главы хевры кадиши было редким, но иногда встречавшимся явлением [1127] .
1126
Соболевская О., Гончаров В. Евреи Гродненщины. С. 74.
1127
YIVO RG 87, Pinkas Lublin, F. 10, 82; Pinkas Birze, F. 5, 19. Оба случая относятся к 1780-м гг.
В августе 1823 г. министр финансов отказал гродненскому кагалу в требуемой отсрочке недоимок, а просьба об исключении из ревизских списков умерших и пропавших без вести была передана на рассмотрение сначала в департамент государственного казначейства, затем в департамент разных податей и сборов Министерства финансов. Остальные содержавшиеся в прошении требования и предложения были просто проигнорированы. Рассмотрение прошения (а возможно, нескольких прошений гродненского кагала, из которых сохранилось лишь процитированное выше) было объединено с решением по поводу аналогичной просьбы виленского кагала [1128] . Но если гродненский кагал, по всей видимости, к 1824 г. оставил свои бесплодные попытки повлиять на власть, то виленский кагал действовал более настойчиво.
1128
Отношение директора департамента разных податей и сборов в канцелярию министра финансов. 31 августа 1823 г. – РГИА. Ф. 560. Оп. 1. Д. 513. Л. 71.
В 1820 г. виленский кагал решил учредить дополнительный сбор с продажи кошерных продуктов, чтобы покрыть задолженности кагала и уплатить подати государству. Но так как кагал не имел права самостоятельно устанавливать какие-либо сборы, вопрос был передан на рассмотрение литовскому военному губернатору, а затем министру духовных дел и народного просвещения А.Н. Голицыну. В 1823–1824 гг. виленский кагал отправлял аналогичные предложения в Министерство финансов. Однако никакого ответа на свои просьбы кагал не получил и в феврале 1825 г. «собрал в кагальную избу здешнее еврейское общество из купцов и первенствующих обывателей, которое при многократном внимательном рассуждении и совещании, актом своим 26 февраля состоявшимся постановило: просить начальство о скорейшем приведении в действие учрежденного обществом на сей предмет сбора, утвердить предположенные на то разные средства и способы, в том акте описанные, а также учинение раскладки понедельно» [1129] . Предназначенная для внешних властей русскоязычная версия постановления [1130] была представлена полицмейстеру, вице-губернатору, в виленскую казенную палату и литовскому военному губернатору. При этом полицмейстеру достался подлинник, украшенный подписями 117 представителей еврейской элиты города, тогда как вышестоящие лица и учреждения должны были довольствоваться заверенными копиями. Обращают на себя внимание структура и язык документа, явно копирующие российскую делопроизводственную документацию: «1825 года февраля 26 дня в общем собрании виленского еврейского общества из первенствующих обывателей, приглашенных здешним кагалом в кагальную избу для совершения по предмету накопившейся на еврейском обществе значительной суммы недоимок государственных податей, докладывано…» [1131] , использование формулы «слушали… положили…». Для успешного диалога с властью членам кагала необходимо
1129
Отношение виленской казенной палаты министру финансов. 9 июня 1825 г. – Там же. Л. 99 об. – 100.
1130
Опубликовано нами (на русском языке, с введением и комментариями на английском языке): Using the Language of Power. An Episode From the History of Vilna Kahal. / Ed. by O. Minkina // Pinkas. Annual of the Culture and History of East European Jewry. Vilnius, 2006. Vol. I. P. 250–257.
1131
Ibid. P. 252.
На сей предмет, сходно существующему в других губернских городах порядку, избрать некоторого благонадежного чиновника или дворянина за кассира, или екзекутора, который бы особо занимался собиранием тех ратовок [1132] , по имеющемуся составить и вручить ему именному списку с тем, что собранные деньги имеет еженедельно вносить в уездное казначейство на счет казенных податей, на еврейском обществе числящихся, и представить кагалу квитанции оного, а буде кто из платящих ратовок не внесет оных чрез 4 недели, то сей кассир или екзекутор прямо от себя имеет тотчас показать его виленской городской полиции для понуждения [1133] .
1132
Ратовка (от польск. «rata» – взнос, часть, доля, частичный платеж; pіacic ratami – платить по частям). В данном контексте речь идет о выплате недоимок частями.
1133
Using the Language of Power. P. 255–256.
Сведений об аналогичном включении российского чиновника в структуру кагала в других городах (на что ссылается в данном прошении виленский кагал) пока не обнаружено. В любом случае, это очень важный акт взаимоотношений евреев с местной властью, требующий дальнейшего рассмотрения в контексте материалов региональных архивов.
Дальнейшая история «прожекта» членов виленского кагала заслуживает хотя бы краткого изложения. В августе 1825 г. министру финансов Е.Ф. Канкрину подали прошение от имени кагала выступившие в качестве заверителей упомянутого выше постановления Элиаш Гершуни (Герсон) и Г.М. Иохельсон, а также некоторые другие лица. Они требовали утверждения своего прожекта, заявляя, что в противном случае «удовлетворить казну в податях не имеется и не предвидится возможности» [1134] . Они также отмечали вполне легальное существование аналогичных сборов в других городах с еврейским населением. Автором текста прошения был некий «виленский мещанин» Иосель Зелигман. Не исключено, что он же был составителем русскоязычных версий постановлений кагала. Прошение вместе с сопутствующей документацией было передано на рассмотрение Четвертому еврейскому комитету. Дальнейшая судьба этой законодательной инициативы виленского кагала неизвестна.
1134
Прошение виленского кагала министру финансов Е.Ф. Канкрину. 27 августа 1825 г. – РГИА. Ф. 560. Оп. 1. Д. 513. Л. 75.
Помимо уже отмеченного умелого использования шаблонов российской бюрократической практики представителями имевшей совершенно иной характер власти – кагала, обращает на себя внимание и тот факт, что при наличии (до 11 сентября 1825 г.) такого официального совещательного органа при центральной власти, как еврейская депутация, члены виленского кагала предпочитали отстаивать свои интересы самостоятельно, не обращаясь к посредничеству еврейских депутатов.
В связи с выселением евреев из сельской местности генерал-губернатор Н.Н. Хованский в 1823 г. организовал особый комитет. Известно, что в этот комитет подавали прошения некие «поверенные от евреев», однако их требования были отклонены [1135] . Новая возможность отстоять свои требования представилась евреям в связи с поездкой Александра I в Таганрог осенью 1825 г. Во время проезда императора через Городок, Невель и Велиж местным евреям удалось передать императору прошения от имени «еврейских обществ».
1135
Отношение генерал-губернатора Н.Н. Хованского Четвертому еврейскому комитету. 4 ноября 1825 г. – РГИА. Ф. 1286. Оп. 4. Д. 349 б. Л. 9–11 об.
В последнем случае сохранились воспоминания о том, как именно происходила подача прошения: Александр I, возвращаясь с парада на Покровском поле, при въезде на высокий деревянный мост через речку Велижку был встречен поджидавшей его группой представителей местного еврейского населения с купцом Шмеркой Берлиным, бывшим бургомистром Шмеркой Аронсоном и ратманом Евзиком Цетлиным во главе. Здесь же находились и все почти прочие евреи, недавно только выселенные насильно из деревни в город. Один из них (по преданию, Нота Прудков) вскочил на подножку экипажа, держа в руках прошение – жалобу на действия Хованского. Государь слегка отстранился, и прошение принял сидевший рядом с ним начальник Главного штаба барон [И.И.] Дибич. Конвоировавшие государя казаки оттеснили толпу просителей, и экипаж поехал далее [1136] .
1136
Рывкин М.Д. Велижское дело в освещении местных преданий и памятников Пережитое. СПб., 1911. Т. 3. С. 84.
По преданию, император с улыбкой заметил встречавшему его Хованскому: «Твои приятели меня только что атаковали!» [1137]
Прошение «городецкого еврейского общества», датированное 3 сентября 1825 г., начинается со своеобразного выражения верноподданнических чувств: «Верноподданные Российского государства на веки вечные обязаны запечатлеть в недрах сердец своих чувствование о источнике истекаемых милостей от своего всещедрого монарха, и паче еврейский народ белорусского края, переселенный из уездов в города и местечки» [1138] . Евреи Городка выражали свое желание приобщиться к земледелию, в связи с чем просили предоставить им ссуду из казны на льготных условиях, отменить ограничения на аренду у помещиков земель, мельниц и фабрик, позволить «заводить местечки» на казенных землях и освободить беднейшую часть евреев Городка от уплаты податей [1139] . Прошение подписали 22 человека, из которых четверо носили фамилию Войхановский и, очевидно, являлись близкими родственниками, двое – фамилию Шмулаковский и еще трое – фамилию Долзанский. Это свидетельствует о том, что власть в еврейской общине Городка была, по всей видимости, сосредоточена в руках трех семейных кланов.
1137
Там же. Следует отметить, что в тот же день нищенка Мария Терентьева подала императору жалобу об имевшем якобы место в апреле 1823 г. ритуальном убийстве евреями мальчика Федора, что послужило поводом к началу печально знаменитого Велижского дела, продолжавшегося до 1835 г. Примечательно, что в данном случае Александр I, приказав начать расследование, «забыл» о своем собственном циркуляре 1817 г., запрещавшем преследование по подобным обвинениям. Последнее обстоятельство ярко характеризует политическую культуру Российской империи.
1138
Прошение «еврейского общества» Городка Александру I. 3 сентября 1825 г., копия. – РГИА. Ф. 1286. Оп. 4. Д. 349 б. Л. 12.
1139
Прошение «еврейского общества» Невеля Александру I. 5 сентября 1825 г., копия. – Там же. Л. 12–13.