т.1 Стихотворения и песни

Визбор Юрий Иосифович

«Сигарета к сигарете, дым под лампою…»

Сигарета к сигарете, дым под лампою. Здравствуй, вечер катастрофы, час дождя! Ходит музыка печальная и слабая, Листья кружатся, в снега переходя. Наш невесел разговор и не ко времени. Ах, как будто бы ко времени беда! Мы так много заплатили за прозрение, Что, пожалуй, обнищали навсегда. Не пытай меня ни ласкою, ни жалостью — Как ни странно, я о прошлом не грущу. Если можешь, ты прости меня, пожалуйста, — Вдруг и я тебя когда-нибудь прощу. Синий дым плывет над нами мягкой вечностью. Чиркнет спичка — сигарета вспыхнет вновь. За окном с зонтами ходит человечество, Обокраденное нами на любовь. 10–12 июня 1975

«Наполним музыкой сердца!..»

А. П. Межирову

Наполним музыкой сердца! Устроим праздники из буден. Своих мучителей забудем. Вот сквер — пройдемся ж до конца. Найдем

любимейшую дверь, За ней ряд кресел золоченых, Куда с восторгом увлеченных Внесем мы тихий груз своих потерь. Какая музыка была, Какая музыка звучала! Она совсем не поучала, А лишь тихонечко звала. Звала добро считать добром И хлеб считать благодеяньем, Страданье вылечить страданьем, А душу греть вином или огнем. И светел полуночный зал. Нас гений издали приметил, И, разглядев, кивком отметил, И даль иную показал. Там было очень хорошо, И все вселяло там надежды, Что сменит жизнь свои одежды… Наполним музыкой сердца! Устроим праздники из буден. Своих мучителей забудем. Вот сквер — пройдемся ж до конца. Найдем любимейшую дверь, За ней ряд кресел золоченых, Куда с восторгом увлеченных Внесем мы тихий груз своих потерь. 2 июля 1975

«А будет это так: заплачет ночь дискантом…»

А будет это так: заплачет ночь дискантом И ржавый ломкий лист зацепит за луну, И белый-белый снег падет с небес десантом, Чтоб черным городам придать голубизну. И тучи набегут, созвездьями гонимы. Поднимем воротник, как парус декабря, И старый-старый пес с глазами пилигрима Закинет морду вверх при желтых фонарях. Друзья мои, друзья, начать бы все сначала, На влажных берегах разбить свои шатры, Валяться б на досках нагретого причала И видеть, как дымят далекие костры. Еще придет зима в созвездии удачи, И легкая лыжня помчится от дверей, И, может быть, тогда удастся нам иначе, Иначе, чем теперь, прожить остаток дней. 21 ноября 1975

ЖЕНЩИНА

Три авоськи, три коробки — Ну, попробуй унеси! Участились что-то пробки — Нет ни левых, ни такси. Эй, шоферы, стойте, братцы, Стой, товарищ сатана! Мне б в Чертаново добраться, Помогите ж, я одна!.. Я приеду, суп поставлю, Я линолеум протру, Ваську вымыться заставлю, Катьке сопельки утру. Муж приходит, тьмы угрюмей, Впереди несет живот, В тренировочном костюме К телевизору идет. Руку мне кладет на спину — Ух, не трогал бы меня, Нелюбимый, нелюбимый, Нелюбимушка моя. Вот уж вечер к ночи клонит, Вот делам потерян счет. Он из спальни: «Тоня, Тоня, Где ж ты возишься еще?» Ну, а я-то примечаю: Голос сонный — в самый раз, Я из кухни отвечаю: «Спи, голубчик, я сейчас». Он от водки и салата Захрапит, хоть рот зашей. У меня — восьмое марта, Женский праздник на душе. Я уставлюсь на дорогу — Месяц по небу идет. День прошел — и слава Богу, Вот уж новый настает. Мне б куда уехать, что ли, К добрым людям и траве… Я одна, как в чистом поле, В людном городе Москве. 2 июля 1975

СЕМЕЙНЫЙ ДИАЛОГ

— Что за погода! Как эти сумерки ужасны! Как черный воздух налип на крыши и асфальт… — А я устала. Моталась целый день напрасно. Была у Сашки, купила мыло и кефаль. Как нам хорошо, как хорошо нам жить на свете! Дождь, видимо, прошел. Наступит скоро теплый вечер. Как все поет вокруг и птицы весело щебечут. Ах, дорогой мой друг, как хорошо нам вдвоем с тобой! — Как бьется сердце! Ну отчего так бьется сердце? — Все от погоды. Меняет климат свой земля. — Зачем живу я? Куда от этого мне деться? — Пойди, мой милый, пойди немножечко приляг. — Ну что молчишь ты? Ну что молчишь ты, что с тобою? — Да ничего же, сижу, гляжу себе в окно. — Послушай, милый, наверно, с женщиной другою Ты жил бы так же? — Наверно, так же. Все равно. Как нам хорошо, как хорошо нам жить на свете! Дождь, видимо, прошел. Наступит скоро теплый вечер. Как все поет вокруг и птицы весело щебечут. Ах, дорогой мой друг, как хорошо нам вдвоем с тобой! 19 апреля 1975

ДЕРЕВНЯ НОВЛЯНКИ

Давайте сюда коня! Бутылки сюда, баранки! Везите, друзья, меня В деревню мою — Новлянки! В Новлянках умы крепки. В Новлянках дымы да санки, Да в валенках старики, Да слово само — Новлянки. Там кот сидит у окна И щурится на проселок. Там волчья висит луна Над шлемами серых елок. Там подлости никакой, Там жисть — картофь да поленья, А если уж бьют — то рукой, А вовсе не заявленьем. Там в рамочке на

стене Висит капитан запаса. И «боинг» шумит в окне Компании, б…, «Люфтганза». Пока серебры снега Под черным лучом лунищи, Дорога нам дорога В родимые пепелища. Везите ж меня туда, Где вечный покой обещан, Подальше от нарсуда, Подальше от черных женщин. За что же меня в Москву, В ущелья ее, в гулянки? …Мне чудится наяву Деревня моя — Новлянки. 3 февраля — 29 марта 1976

«Впереди лежит хребет скальный…»

В. Смехову

Впереди лежит хребет скальный, Позади течет река — Время. Если б я собрался в путь дальний, Я бы Смехова позвал Веню. Несмотря на то, что он умный И талантлив больше, чем нужно, Мы прошли бы этот путь трудный, И прошли бы, я надеюсь, дружно. Никакого не держа дела, Раздвигая впереди ветки, Шли бы мы и, увидав девок, Мы б кричали: «Эй, привет, девки!» На паромах пели б мы песни, Ночевали б под любым кровом. Поражал бы Веня всех местных Заковыристым своим словом. Я бы сам гитарный гриф вспенил, Так бы вспенил, что конец свету! Я бы выпил, говорю, Веня, Да здоровья, дорогой, нету! Ну а он свое твердит, вторит: Воспарим, мол, говорит, в выси! Дескать, пьяному почем горе, Ну, а трезвому какой смысл? Так бы шли мы по земле летней, По березовым лесам к югу, Предоставив всем другим сплетни, Не продав и не предав друга. А от дружбы что же нам нужно? Чтобы сердце от нее пело, Чтоб была она мужской дружбой, А не просто городским делом. Апрель — 3 мая 1976

НЕ ЖАЛЕЙТЕ МЕНЯ

В то лето шли дожди и плакала погода Над тем, что впереди не виделось исхода. И в стареньком плаще среди людей по лужам, Как будто средь вещей, шагал я неуклюже. В то лето шли дожди и рушились надежды, Что Бог нас наградит за преданность и нежность, Что спилим эту муть — гнилые ветви сада, Что все когда-нибудь устроится как надо. В то лето шли дожди и было очень сыро, В то лето впереди лишь осень нам светила. Но пряталась одна банальная мыслишка: Грядущая весна — неначатая книжка. Не жалейте меня, не жалейте, Что теперь говорить: «Чья вина?» Вы вино по стаканам разлейте И скажите: «Привет, старина!» В кровь израненные именами, Выпьем, братцы, теперь без прикрас Мы за женщин, оставленных нами, И за женщин, оставивших нас. 15 июля 1976 Фанские горы, альплагерь «Варзоб»

«Охота, охота, охота…»

Охота, охота, охота На старых богатых мужей. Красавиц стальная пехота На приступ бежит рубежей. Летят бомбардирши удачи, На Минском шоссе — словно шлях, Неверные ангелы к дачам Слетаются на «жигулях». И катит Лариска на «тачке» — Ей все богачи хороши, В окошко изжеванной жвачкой Уж выплюнут Бог из души. Ах Ларка, она выступала В стрелках — в «Спартаке» и в «Труде». Сперва по мишеням стреляла, Потом научилась — в людей. Водители смотрят игриво: Во девочка — просто весна… Ребята! Скажите спасибо, Что мимо несется она. Я был в тех пустых подземельях, Я краем души задевал То веру в сплошное безверье, То лжи безнадежный оскал. Давай мы туда не поедем, Давай мы туда не пойдем, Давай, как простые медведи, В лесу мы своем проживем. В лесу нашем — песни да кеды, В лесу не слыхать дележа, И самые страшные беды — Так это болезнь медвежат. …И в час, когда шастают грозы И капель стучит воронье, Мне чудятся Ларкины слезы Проигранной жизни ее. Но нет в этом деле науки. Учение — будто не впрок. Стрелки, поплевавши на руки, Вновь палец кладут на курок… 21 июля 1976 Фанские горы, Поляна Тэпэ

ХУЖЕ, ЧЕМ БЫЛО, НЕ БУДЕТ

Оставим в Москве разговоры, Возьмем всю наличность души — Нам встречу назначили горы, И мы на свиданье спешим. Нас память терзает и судит, Но я говорю: «Не горюй! Ведь хуже, чем было, не будет — Я точно тебе говорю». Опасная наша дорога, Возможен печальный конец, Но мы приближаемся к Богу, Счищая всю накипь с сердец. Ах, где вы, красавицы, где вы? Ни плач ваш не слышен, ни смех. Младые и средние девы, Прощайте — ушли мы наверх. И смотрит на мир величаво, На мир суеты и машин, Великая наша держава Другим неподвластных вершин. Нас память терзает и судит, Но я говорю: «Не горюй! Ведь хуже, чем было, не будет — Я точно тебе говорю». 21 июля 1976 Фанские горы, альплагерь «Варзоб»