"Та самая Аннушка", третий том, часть вторая: "Долгий привал"
Шрифт:
Военный что-то сказал в гарнитуру, из двери здания выбежал… мне сначала показалось, что ребёнок, но нет, взрослый, только рост подкачал. Грёмлёнг, наверное. Быстро вскарабкался на леса, опасливо стараясь держаться подальше от взрывчатки, засунулся по пояс в механизм мораториума, что-то там пошурудил, вынырнул с голубым кристаллом. Принёс, отдал рыжей, убежал
Ольга покрутила полупрозрачный кубик в руках, кинула в сумку, повесила на плечо, одобрительно похлопала по плечу командира и тоже пошла к двери. Фигурка сзади — то, что надо.
— Хороший момент, — сказала Лирания в наушнике. — Все пялятся на жопу этой рыжей бабы.
— Ещё бы, — ответил я. — Лучшая жопа Мультиверсума. Работаем их, снайпер.
— Бабу тоже?
— Обязательно, — сказал я мстительно, припомнив кое-что. — В первую, сука, очередь!
В первую, впрочем, Лирания выстрелила в командира. Ольгу Громову (версия два-ноль) забрызгало его мозгами, но она, надо сказать, не растерялась и не застыла, а кинулась в сторону, пригнулась, резко сменила направление движения, прыгнула… Я всё равно попал, но не понял, куда и как серьёзно.
Вторым выстрелом снайперша уложила военного, кинувшегося к командиру — и это правильно, может, он пульт решил подобрать. Я ещё раз выстрелил в рыжую — кажется, попал в ногу, она покатилась, пятная брусчатку кровью, но не осталась лежать, а кувыркнулась и с низкого старта прямо на четвереньках шарахнулась в дверь подъезда. Выстрелив вслед, я уверенно поразил навылет ту точку, которая была наиболее доступна в этом ракурсе. Надеюсь, на лучшей жопе Мультиверсума останется хотя бы памятный шрам, потому что ранение явно не смертельное.
Лирания застрелила третьего военного, четвёртый почти ушёл, но тут уже не оплошал я, уложив на самом пороге.
— Выдвигаюсь, прикрывай! — сказал я в гарнитуру и побежал.
— Принято, прикрываю.
На то, чтобы скатиться по лестнице, вылететь на улицу и добежать до площади, у меня ушло с полминуты. Контроль делать не понадобилось, отработали мы добротно. Подобрал выпавший из руки командира пульт, проверил, что кнопка под крышечкой и фиксатор на месте, запрыгнул на леса, нашёл таймер основного детонатора — не активен.
— Что там? — спросила Лирания.
— Штатно, — ответил я. — Иду в дом.
— Там я тебя не прикрою.
— Разумеется. Но надо заблокировать вход, пока не пришло подкрепление.
Спасла родимая чуйка — шарахнулся от двери за долю секунды до того, как она распахнулась, и только поэтому пулю в лоб получил не я, а он. Какой-то мужик в штурмовом обвесе с пинка открыл створку, шагнул на площадь, шарахнул очередью в белый свет и умер. Очень непрофессионально.
— Там ещё такие есть? — спросила в наушнике влепившая ему в лоб Лирания.
— Сейчас проверю, — ответил я, прислушиваясь к чуйке. — В любом случае вызывай своих, пусть держат периметр, пока я разминирую.
—
Чуйка молчит, я вхожу. Холл заляпан кровью, по следам легко понять, через какую дверь они входили. Вот она, на чёрной пластине рядом кровавый след женской руки. А вот не надо было в мою женщину из гранатомёта стрелять. Жаль, что не добил. Что-то мне подсказывает, что Ольга Громова живучая и, если сразу не сдохла, оклемается. И будет очень-очень злая. Особенно когда выяснит, кто ей в жопе лишних дырок навертел. А она выяснит, уж больно винтовка у меня приметная. Я бы себе первый на ум пришёл в таком раскладе. Вряд ли тот гараж, где мы должны были сгореть, не проверили на предмет останков, это было бы тупо, а рыжая точно не тупая. Такая умная, такая красивая и такая сука. Бывает же.
Дверь открылась в коридор. Обычный, пустой, пыльный, здешний. Похоже, след оборван. Приложил свою руку — ничего, разумеется, не изменилось, только ладонь испачкал. Огляделся — в углу холла горкой свалено снаряжение, не всё успели, значит, утащить. Подпёр ручку двери тубусом гранатомёта, навалил патронных ящиков для устойчивости. Не бог весть что, но без шума уже не войти. Подумал, не соорудить ли растяжку, там как раз ящик с гранатами лежит, но решил, что не стану. Мало ли, повредится дверь, работать не станет, а нам ещё этих деятелей ловить. Лейхерот её, поди, ключом на раз откроет. Опять же сумка с кристаллом осталась нам в трофей, потеряла её в суете Ольга Громова. Будет чем похвастаться, когда вернусь.
Да где они уже все?
— Оператор не отвечает, — сказала Лирания в гарнитуре, когда я вышел. — Нет связи. Как результат?
— Чисто. Так что можешь сходить ногами, я пока взрывчатку сниму.
— Принято. Сейчас.
Поднявшись на леса, отсоединил от взрывателя так и не стартовавший таймер. Никакого драматизма «красный или синий», никакой тревожной музыки. Заминировано качественно, но без сюрпризов, нас не ждали.
— «Самолёт летит, колеса стёрлися, а вы не ждали нас, а мы припёрлися…» — пропел я машинально, отсоединяя провода.
— Не поняла, первый, — откликнулась Лирания.
Чёрт, я и забыл про гарнитуру.
— Не обращай внимания, снайпер, сам с собой болтаю. Где там группа?
— Не знаю. Дверь открывается в тот же дом, прохода нет.
Только тут я заметил, что ровное гудение Мораториума, которое я воспринимал как фон и потому как бы не слышал, меняет тон. Оторвавшись от проводов и детонаторов, повернул голову — вращение механизма замедляется на глазах. Звук становится ниже, тише, гудение разделяется на отдельные щелчки, потом прекращаются и они. Стоп машина. Приехали.
* * *
— Вот эта хреновина, я думаю, — показал я Лирании найденный на площади обломок.
— Похоже на кусок от фарфоровой тарелки.
— Есть такое. Но вряд ли мы найдём подходящий сервиз. Я уже увидел, откуда оно отлетело. Смотри, та хреновина, видишь? Вон и след от пули на станине.
— Тот последний успел?
— Он. Целил во взрывчатку, понимал, что не выживет, вот и дёрнул стволом на нервах.
— И я его убила.