Табу на любовь
Шрифт:
Финальный толчок заставил меня крепче вцепиться в обнаженные мужские плечи. И я поняла, что плачу лишь тогда, когда горячая ладонь осторожно вытерла соленые капли с моих щек.
Сквозь пелену слез я видела лицо Романа размытым пятном, но почему-то больше не боялась этого мужчины. Не боялась, что он сможет навредить мне. Больше не сможет. Ведь он уже отобрал у меня все, что только мог. Не только мою девственность, но и мое сердце.
—
Не выдержал. Ударил кулаком в зеркальную стену. Физическая боль должна была принести облегчение. Заглушить тот дикий коктейль Молотова, что выжигал меня изнутри.
Но хрен там. Легче не становилось. Только хуже. Перед глазами так и маячила кровавая простыня. Казалось, что я порвал девчонку на куски.
А она встала, оделась и ушла.
Ушла, не оглядываясь.
Хотелось выть от бессилия. Не так ведь я планировал все. Совсем не так.
Хотел привязать ее к койке сексом. Хотел доказать, что лучше других ее мужиков.
А по итогу — багровое пятно и тихие слезы.
Ублюдок!
Зеркальные осколки ссыпались в раковину. Самый большой из них остался на прежнем месте, показывая мне отражение моего уродливого нутра.
В офис я примчался злым. Пришлось ждать врача, которого за каким-то хреном припер Ольховский.
— Шей так! — велел я доктору.
Места порезов жгло огнем. Но я лишь прикрыл глаза, приветствуя эту боль.
Работа не клеилась. За «косяки» гребли все сотрудники, включая курьеров и начальников отделов.
Ольховский удерживал от меня визитеров на расстоянии. Я никого не хотел видеть. Вернее, только один человечек смог бы смягчить мой гнев сейчас. Но он, вернее она, получила свободу от меня. Я сам ее пообещал девчонке.
И сдержу слово.
— Роман Дмитриевич, ваша невеста ждет вас в приемной, — осторожно сообщила секретарша.
Едва сдержался, чтобы не заорать на подчиненную.
Какого, спрашивается, хрена, Дарья явилась в офис? Но я не успел. Дражайшая невестушка уже входила в кабинет, цокая каблуками и сверкая томным взглядом.
Невольно сравнил ее с Ратти.
Даша была низкопробной серебряной цепью с тусклой подвеской. Вроде бы и драгоценность, а потерта и поношена.
Моя Ратти была шедевром ювелирного искусства. Изысканным и редким. Одним на триллион вот таких «украшений», как Несторова-старшая.
— Здравствуй, Рома, — натянуто улыбнулась она.
Я откинулся в кресле, прикидывая, как быстро и безболезненно можно выпроводить
Женщина прошествовала к столу, точно по подиуму. Остановилась передо мной, скрестила руки на груди.
— Ничего не хочешь мне сказать, дорогой? — требовательно произнесла она.
В женской руке увидел потрепанный мобильник. Сомневаюсь, что он принадлежал Дарье.
— Моя сестренка, — говорила Дарья, вертя в руке телефон. — Вчера вдруг исчезла из салона. А телефончик в спешке оставила. Потом я вижу фото в соцсетях. Как это называется, Рома? Только не говори, что моя шалава-сестра успела раздвинуть перед тобой ноги!
— Пошла на ***, Дарья! — максимально спокойно процедил я.
Несторова вспыхнула. От возмущения открыла рот. Закрыла. Хлопнула длинными ресницами.
— Что? — переспросила невестушка.
— Я сказал: пошла на хрен из моего кабинета! — повторил я, не поднимаясь со своего кресла. — Телефон оставь!
Несторова бросила телефон на стол, а сама направилась к двери.
Я медленно поднялся на ноги, и как только Несторова протянула руку к двери, хлестко добавил:
— Не суйся к ней. Ослушаешься, будешь куковать в «дурке» до свадьбы.
Моя угроза была четкой и понятной. Дарья являлась кем угодно, но только не дурой.
Мне было насрать на ее «светлые» чувства. Знал, что Несторова не откажется от брачного договора, который сама же и подписала. Львовский — слишком выгодная для нее партия.
— Ублюдок! — прошипела моя драгоценная невестушка, а я лишь рассмеялся.
Не новость. Теперь даже Раттана в курсе моего происхождения.
Когда за Несторовой закрылась дверь, вызвал Марка к себе.
— Реши вопрос с прессой, — велел я. — И приставь к девчонке пару людей.
Неделя выдалась адской. Дела рвали меня на куски. Но я вел свой бизнес, как умел, четко и методично. Приумножал семейные капиталы, оправдывал свою репутацию бессердечного ублюдка.
И все получалось. Я так думал. До тех пор, пока Ольховский осторожно не доложил, что девчонка вернула телефон. В который раз за минувшую неделю.
Решил, что должен поехать к ней сам. Отпустил охрану. Марк сопротивлялся, а все равно уступил. Понимал, когда я в таком бешенстве, то лучше ко мне не лезть.
Мне доложили, что девчонка в это время будет возвращаться домой после осмотра пса
Знал, что не стоит ее видеть.
Все знал. Но меня тянуло именно туда. Тянуло, будто кто-то закинул на шею гребаное лассо и тащил против воли.
Новенький гаджет лежал, упакованный в коробку, на переднем сиденье. А я пристально следил за фигуркой в окне.
Хрен понять, сколько просидел вот так, цепляясь за руль, как за последнюю преграду. Приказывал своему телу валить к чертям на другой край города.