Табу на любовь
Шрифт:
— Это, млять, совсем не смешно! — рычал я, когда врач «скорой» авторитетно заявил, что с Ратти все в относительном порядке.
Переутомление. Плюс простуда. Девушке нужен покой, постельный режим и никакой госпитализации.
— Мы абсолютно серьезны, — парировал док. — Везите свою красавицу домой. Лекарства я пропишу. Через пару дней все будет в порядке.
— Гарантии? — потребовал я, намеренно не замечая смущенного взгляда Ратти.
Ну не говорить же мне доку, что девчонка «отъехала» после оргазма?
— Послушай, док, это точно простуда? Просто она только что… — серьезно начал я.
— Точно! — вмешалась Ратти. — У меня температура с самого утра!
— Ну, что же вы, молодой человек, не бережете такую красавицу?! — поцокал языком врач, а я с трудом подавил порыв впечатать мужику в «табло». Остановил лишь предостерегающий взгляд Ратти.
— Исправлюсь, — буркнул я, сунул врачу за суету купюру в руку и взглянул на Сумрака.
Ну, с девчонкой все ясно. Что делать с псом?
Тот лишь облизнулся и тявкнул, словно высказывал свое мнение.
— Нет, Роман! — настойчиво повторяла девчонка, чем несказанно бесила меня вот уже полчаса.
А мне было плевать. Я ходил по ее мелкогабаритной квартире и бросал шмотки в дорожную сумку.
— У тебя есть подруга, которая присмотрит за тобой? А с псом погуляет? — хмыкнул я. — На перевязки свозит?
— Да! Валера может! — возмутилась Ратти. А меня резко передернуло, зацепило и потащило.
— Какой, млять, Валера?! — рявкнул я.
Возбуждение все еще гуляло по жилам, дразня и заставляя кайфовать от воспоминаний о нежной, розоватой плоти под языком. Я едва не кончил, когда видел, как оргазм скручивает Ратти в моих руках. Теперь я был уверен, что повторю все. От начала и уж точно до самого конца. И в этот раз она будет стонать мое имя без напоминаний или шантажа с моей стороны. Будет стонать, обхватывая меня своими красивыми, стройными ножками.
— Сосед, — воинственно процедила девчонка.
— Сосед, — тупо повторил я, замирая перед девчонкой.
Рука легла на ее затылок, зафиксировала, заставила приподняться на цыпочки.
Нежная кожа щек Ратти горела огнем, и я понимал, нужно скорее утащить эту упрямицу в койку и напоить микстурами, что прописал врач.
Короткий поцелуй был жадным, властным, предназначенным убедить Ратти слушаться старших.
— Никаких Валер, Раттана! — прошипел я, выпустил девчонку и продолжил собирать ее вещи.
Ратти уже не противилась, лишь подавала то, что ей пригодится в ближайшие три-четыре дня.
А оказавшись в машине, я понял, что старательно пытаюсь согнать дурацкую, тупую улыбку с собственной физиономии. И пока что у меня получалось это сделать.
Наверное,
У меня просто не укладывался в голове этот факт. Еще утром я считала, что больше никогда не увижу Романа. А уже вечером лежу в его спальне на удобном диване перед огромным телевизором и пью чай с медом. В ногах дремал сытый и довольный жизнью Сумрак.
А сам гостеприимный хозяин расположился на огромной постели у дальней стены, разложил бумаги, папки, ноутбук и занимался своими делами.
Я старалась не смотреть в сторону гигантской кровати. И не потому, что в ней лежал Роман, а потому, что в памяти были все еще свежи воспоминания о проведенной здесь ночи.
Однако «стараться не смотреть» не значило «не смотреть совсем». И мой взгляд все же изредка устремлялся в ту часть комнаты, где расположился Львовский.
Успешно делая вид, что увлечена фильмом, названия которого я даже не заметила, я позволила себе рассмотреть мой кошмар и мое наваждение последних двух недель.
О том, что Львовский был красив, я знала с первой встречи. То, что он — дикая и беспринципная сволочь – тоже секретом никогда не было.
А вот очки для чтения и работы за компьютером оказались для меня волнительной неожиданностью. Львовский выглядел в них до боли сексуально.
Но отдельным откровением стала для меня одежда мужчины. Домашние, обыкновенные серые брюки со шнурком и резинкой на поясе и хлопковая футболка без рукавов — стоили мне дополнительных нервов. Именно из-за внешнего вида Роман показался мне не таким сволочным, а обычным человеком со своими слабостями и недостатками.
Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем Львовский перечитал все бумаги, просмотрел все файлы. Кажется, я несколько раз засыпала и просыпалась. Фильмы сменялись один за другим. А мне совершенно не хотелось вылезать из своего укрытия даже для того, чтобы протянуть руку к пульту и выключить телевизор.
Но пришлось. Естественные потребности дали о себе знать, и я, тихонько выскользнув из-под пледа, прокралась в ванную комнату.
Умываясь и стоя перед раковиной, поняла вдруг, что зеркала в ванной нет. Пустое место и только.
На ум пришла странная параллель. У Львовского правая рука «украшена» свежими шрамами. Совпадение? Или все же зеркало разбилось от крепкой мужской руки?
Я не собиралась допытываться и задавать лишние вопросы Роману. Он не ребенок, сам разберется. Вот только мысль отдалась странным, ненормальным теплом в груди. Ему тоже было больно. Пусть всего лишь его телу, и эта боль не затронула черствой души. Но все-таки…