Таинства любви (новеллы и беседы о любви)
Шрифт:
Пришел переполненный автобус. Она спокойно пропустила его и посмотрела на молодого человека: мол, и вы не уехали, - и тут нечто вроде улыбки промелькнуло в ее милых, знакомых, теперь таких женских глазах, - она чуть прищурилась.
– Галка! – произнес неожиданно для самого себя Саня Букин.
Удивление и какая-то мука отразились на ее грустном и серьезном лице.
– Вы? – спросила она.
– Букин. Александр Букин, - заговорил он с какими-то новыми для него самого интонациями в голосе. – Вы могли меня и забыть. Не мудрено, сколько лет прошло с тех пор, как
Молодая женщина наконец чуть улыбнулась и отошла от толпы на остановке – к дорожке сквера перед Казанским собором.
– Галка? – переспросила женщина, и глаза ее наполнились слезами.
– Что с вами? У вас несчастье? И на остановке вы стояли такая грустная, прямо жалко.
– Нет, ничего. Так, я вспомнила вас, - улыбнулась она, смахнув слезинки с лица.
– Вы спешите? Может быть, где-нибудь посидим, перекусим, кстати, - предложил Саня Букин. – Столько лет не виделись!
– Да. Ну кто вы, что вы? Помнится, вы мечтали стать кем-то там?
– Эх, Галка! – вздохнул и махнул рукой Саня.
– Что так? – с сочувствием заглянула она в его глаза. – Впрочем, и я мечтала… Вы не курите? Дома я не курю, но сейчас я бы закурила, - прервала она себя на полуслове.
Он достал пачку сигарет, и они, стоя на виду прохожих на Невском, закурили. И снова откуда-то пошел снег.
– Галка, - говорил Саня с оживлением, для него довольно-таки редким, - вот ты закурила, я тебя все больше и больше узнаю… Хотя, надо сказать прямо, тогда ты была все равно что гадкий утенок, а нынче…
– Гадкий утенок! – грустно воскликнула молодая женщина. – Бедная Галка!
– Почему же бедная? Если вы…
Он не находил слов для выражения своего восторга, женщина чуть улыбнулась и заторопилась:
– Я все-таки поеду. Мне пора.
– Я провожу вас.
– Нет, нет!
– Но мы встретимся, Галка?! – вскричал Саня, устремляясь за нею с отчаянием и тоской, удивившей женщину. Она обернулась к нему с изумлением и, как бы успокаивая, коснулась его руки.
– Если хочешь, - сказала она. – Только я найду тебя сама.
Он поспешно написал на листке из записной книжки номер своего телефона и отдал ей.
– Галка! Непременно позвони. Я буду ждать!
– Да, хорошо! – И она протиснулась в автобус. И сразу ее заслонили, затолкали. Саня чуть не взвыл и пожалел, что послушался ее и не отправился ее провожать. Обычно спокойный и несколько меланхолично настроенный, Саня подпрыгнул на месте, махнул рукой, очевидно, в досаде на себя и зашагал куда глаза глядят.
Весь день ему казалось, что в жизни его что-то переменилось к лучшему, что-то очень хорошее произошло… Поздно вечером он добрался до дому, уже буднично настроенный, и Галка отодвинулась куда-то далеко. Конечно, она замужем, дети, наверное, муж из интеллигентов, иначе бы Галка не переменилась к лучшему настолько, что ее просто не узнать, - небо и земля… В семье своей она вполне счастлива, а то, что была грустна или тихо серьезна, - это от усталости, а может быть, от сознания счастья, когда человек не впадает в самодовольство
Саня включил приемник и сел за стол почитать на сон грядущий. Как человек думающий, горячо, хотя и подспудно, переживающий многие события и явления жизни, он засыпал плохо. За столом, над книгой, правда, он мог и вздремнуть, но в постели сон отлетал… И вот буквы замелькали то ярче, то слабее, будто водил он перед глазами лупой, как вдруг зазвонил телефон.
– Алло! Алло! – Женский голос просил и требовал его как можно скорее отозваться.
– Галка! – узнал он.
– Это я, - отвечала она. – Что ты делаешь? Ты один? А голоса?
– Минутку. – Он выключил приемник.
– Я звоню из автомата, - заторопилась она.
– Откуда?
– У метро “Площадь Восстания”.
– А где ты вообще живешь?
– Вообще далеко.
– Я сейчас к тебе подъеду.
– Разве ты так близко?
Он сказал где.
– Сиди, - рассмеялась она. – Я сама подъеду. Не удивляйся. Я все тебе объясню.
Она подъехала на такси. Он встретил ее на улице и привел к себе. При ней, когда они встретились на Невском, кажется, ничего не было. Теперь – сумка и модный матерчатый баул.
– Ты куда это собралась на ночь глядя? – спросил Саня.
– В командировку, - рассмеялась она.
Расспрашивать в его положении было неудобно, а Галка не пускалась в объяснения, присматриваясь к нему.
– Ты живешь один. Как хорошо! Ух, совсем забегалась.
– Кофе? Чай?
– Ах да! Ведь я ничего не ела с того часа, как мы расстались на Невском…
– Так идем на кухню. Сообразим что-нибудь.
– Сообразим? – рассмеялась она.
На ней было нарядное, светло-серое платье, в котором она выглядела и стройнее, и женственнее, чем прежде, однако с той же молодой силой, столь памятной для него.
– По правде, я бы не отказалась выпить немножко вина. Найдется?
Нашлись и вино, и кое-какая еда. Гостья, несомненно таящая в себе какое-то несчастье, повеселела, оказалась настоящей красавицей, молодой и яркой.
– Ох! – говорил Саня, ударяя себя по лбу. – Уж не снится ли это мне?
– Я совсем не пью и вот опьянела, смотри-ка!
Саня уже начал между тем побаиваться, что это отчаянное веселье кончится слезами, истерикой, к чему он был совершенно непривычен. Но она точно забыла все беды, если они и были… Говорила о Фолкнере, о Михаиле Булгакове (“Мастер и Маргарита”), авторах столь же трудных, как и модных, читала даже стихи наизусть… Казалось уже невероятным, что это Галка. Она и не она, скорее всего не она.
– Галка, можно у тебя спросить?
– По секрету?
– Да.
А она вдруг произносила:
Что ж делать?.. Речью неискусной Занять ваш ум мне не дано… Все это было бы смешно, Когда бы не было так грустно…– Послушай, ты Галка?
– А кто же я? Не знаешь? Я, может статься, привидение. Нынче снова поветрие на чудеса.
– Привидения не бывают столь прекрасны, как ты. Ты и не греза моя, это я знаю точно.