Такси Блюз
Шрифт:
– А он кто?
– Вор из Казани.
– Своего что ли нет?
– Своего нет, город красный. А смотреть за ним кому-то надо. Каву и поставили смотрящим.
– Кто поставил?
– Горбачев!
– А серьезно?
– Да не все ли равно, – но мысль о вагоне алкоголя плотно поселилась в головных магистралях Шутила. «С пацанами надо пообщаться, а с другой стороны, скину партию, кто дыбнет, что я? И на всех на нас лаве хватит. Пацаны лишь одобрят».
Он был соткан из сплошных противоречий, как ковер-самолет.
Здание
Шутил пребывал в приподнятом настроении. Накануне он укатал гордого азербайджанца Адила принять у него тридцать ящиков «Столичной». Для человека восемнадцати лет – эта сделка сулила баснословный колоссальный подъем. Адил на свой страх и риск намазался, при этом сославшись на отсутствие финансов и плохую торговлю, вежливо отказал бутлегерам Кавы. Азер понимал, чем рисковал, но жадность родилась на порядок раньше самого Адила.
Забегая вперед, скажу, его застрелили через неделю. Проникающее в голову.
Савва, Марина и Борек бесцельно дефилировали по ярмарке. Иногда пили разливное пиво.
– Медиум! Смотри, корешок! – привлек внимание к палатке с астральным рисунком Шутил. – Испытаем судьбу! – предложил он же, не догадываясь, что он ее уже испытывал.
Борек относился к подобному скептически. Марина была в восторге от перспективы покопаться в будущем.
Хиромантка оказалась так себе. Борьку за компанию нагадала неприятности, Шутилу безбедное будущее. Борьку по ладони предостерегла. «Цыганка с картами – дорога дальняя…».
– Вашему телу, наверняка, не приятны травмы? Я ведь угадала?!
Боря ухмыльнулся уголком рта.
– А также эти травмы вам не желательны, – бросила она заключающий весомый довесок.
«Ну, да, конечно, только ему, Борьку, травмы и ушибы противопоказаны. Остальных хоть лопатами изуродуй, хоть жопу на голову натяни, хоть бы что. Живи и радуйся. А вот Боре, блин, очень не желательно». Во, прогнулась. Борис бросил измятую купюру и побрел в сторону вывески «Пиво».
– Там хоть наебывают, так мне этого хочется.
– Зато я стану сказочно богат!
– Ага, станешь. Она тебя грузит, а ты хаваешь, это она станет на порядок состоятельнее.
– Ну, а я что?!
– Драчучу, – беззлобно подколол Боря. – Алеша! Кирзовые уши.
– Давай, давай, обо мне еще заговорят.
– Да кто бы сомневался.
* * *
– Ну,
– Сейчас Чика подтянется.
– Может и я? – осторожно поинтересовался Шутил.
– Да ты, что Шут, не посрал, – обрубил Некрас.
– Ты, Серый, сама вежливость, – надулся Савка.
– Головой надо думать, за тебя базарить будем. Твой вопрос вообще еще не решенный.
– Ладно, поехали, – подвел черту пикировки Боря, увидев на горизонте Чику. – Святое дело, друга из беды выручать идем, – попытался он же разрядить накалившуюся обстановку.
– Нервы не в пизду, – согласился Некрас, втискиваясь в тесный для его габаритов салон шестерки.
– С Богом, пацаны.
Шутил выцветшим осенним взглядом пасмурно проводил удаляющуюся корму Жигулей. От чего-то он не особо верил в благоприятный исход безнадежного предприятия.
«Но пацаны сказали с Богом…».
Встреча была назначена за спортивным комплексом «Спартак». «Матч состоится в любую погоду». Тихое место, непроходное, максимально выгодное для бандитской стрелки.
– Сейчас покрошат нас в капусту на пирожки.
– И это не исключено, но в этом есть свой плюс.
– ?
– Мы не состаримся, – успокоил Макс.
Жулики прибыли на стрелу загодя. Двухцветный внедорожник «Форд-Бронко» перемаргнул дальним светом, когда шестерка с квартетом въехала на задний двор.
– Ну, что, пошли, покойнички, – подбодрил Боря, первым покинул теплый салон легковушки.
Все четверо подняли воротники. Порывистый ветер гонял колючую снежную крупу.
– Да уж, не манна небесная, – подметил Макс.
На встречу двигались трое с геометриями угловатых лиц, напрочь лишенных интеллекта. Глаза не отражали ничего. И это обстоятельство заставляло леденеть кровь в жилах восемнадцатилетних подростков. Но, главное, этого не обнаружить, а то сломают.
Следом шли Фока и сам Ренат Казанский, доселе ребята его не видели. Низкий татарин сухого телосложения с высушенным уркаганским лицом, взгляд с прищуром, законник не отводит его не на йоту. Это вообще характерная деталь людей подобной формации. Кисти рук вроде как чистые, хотя, кажется, что-то там синеет из-под манжета белоснежной сорочки. Та в свою очередь выглядывает из-под рукава серого, ладно пошитого пальто.
Авторитет потер костяшки рук, вскинул голову и молча предложил пацанам держать слово.
– Мы приехали, – начал Максим, – говорить за нашего друга.
– Вы, Кенты, не так давно от мамкиной сиськи оторвались, а уже с блатными на стрелку торопитесь. Но за это уважаю, измену лихо маскируете. Какие предложения, я не искал компромисса, вы попросили выслушать, – Кава говорил сухо и отрывисто.
– Он готов признать косяк, а мы в свою очередь, предлагаем вернуть убытки, понесенные вами, – продолжил Борек.