Талисман
Шрифт:
— Ты все врешь, — сказал Джек.
— Ферд Джанклау никогда не врет, когда рассказывает об идиотских порядках «Дома Солнечного Света»!.. — торжественно ответил Ферд. — Гарднер богат, с него не взимают никаких налогов, он прибрал к рукам эту так называемую закрытую школу. Я хочу сказать, они все боятся его до смерти: здесь есть одна женщина, которая защищает его от дурного глаза или что-то вроде этого, так вот, когда она выходит из «Дома», то становится похожа на птицу, вырвавшуюся из клетки. И, как я уже говорил, он, похоже, всегда знает, когда кто-нибудь из Государственной
— Ни на одном, — ответил Джек.
— Ни на одном!.. — Он снова горестно засмеялся, и в его смехе Джек услышал: Знаешь, что я понял, когда мне исполнилось восемь или около того? Я понял, что жизнь для меня превратилась в сущий ад и что дела в ближайшее время не собираются меняться к лучшему. А возможно, они вообще не собираются меняться. И хотя это все на редкость отвратительно, есть и своя веселенькая сторона. Понимаешь, что я имею в виду, приятель?
Как раз обо всем этом думал Джек, когда чьи-то сильные пальцы сомкнулись вокруг его шеи, впились в болевые точки под ушами и подняли его со стула. Джек обернулся, почувствовал смердящее дыхание и, если так можно выразиться, получил удовольствие лицезреть потное прыщавое лицо Гектора.
— Я и Преподобный еще были в Манси, когда твоего друга-бедокура доставили в больницу, — сказал он. Пальцы дрожали и сжимались, дрожали и сжимались. Боль стала невыносимой. Джек застонал, и это порадовало Гека. Мерзкая улыбка добавилась к зловонному дыханию; не хватало слов, чтобы описать, как он был гадок в этот момент. — Преподобный получил это известие по своему портативному телеприемнику. Джанклау выглядел так, будто провел сорок пять минут в микроволновой печи. Вероятно, врачам не скоро удастся собрать его по частям.
«Он говорит это не мне, — вдруг понял Джек. — Он говорит это всем, кто находится в комнате. И мы, стало быть, должны поверить, что Ферд еще жив».
— Ты вонючий лгун! — сказал он. — Ферд…
Гек Баст ударил его. Джек кубарем полетел на пол. Мальчики отступили подальше от него. Откуда-то сбоку донеслось плаксивое хихиканье Донни Кигана.
И тут раздался яростный рев. Джек удивленно посмотрел вверх, приподнялся и тряхнул головой, чтобы прийти в себя. Гек обернулся и увидел Волка, заслонившего собой Джека. Он выгнулся вперед, его верхняя губа подрагивала, обнажая острые зубы, а лоб был освещен сверхъестественным оранжевым сиянием, отраженным от круглых очков.
— Что, дубье, хочешь потанцевать? — спросил Гек, снова расплываясь в своей омерзительной улыбке. — Давай! Я очень люблю танцевать. Иди сюда, ты, сопляк! Иди сюда, и давай потанцуем.
Продолжая рычать и брызгать слюной — ее плотный сгусток свисал с его нижней губы, — Волк двинулся вперед.
— Что здесь проис…
Голос со стороны двери. Санни Зингер. Ему не пришлось заканчивать вопрос, он своими глазами увидел, что происходит. Улыбаясь, он замкнул дверь, облокотился на нее и приготовился наблюдать, скрестив руки на своей узкой груди. Его обычно хмурое лицо теперь радостно сияло.
Джек снова перевел взгляд на Гека и Волка.
— Волк, будь осторожен! — крикнул он.
— Я буду осторожен, Джек, — сказал Волк. Его голос сейчас мало отличался от воя. — Я буду…
— Ну, давай же танцевать, ты, дерьмо собачье! — рявкнул Гек Баст и нанес скользящий профессиональный удар. Он попал Волку в правую скулу и заставил его отступить на три или четыре шага. Донни Киган снова разразился своим пронзительным воющим смехом, который, как понял недавно Джек, являлся скорее признаком испуга, чем радости.
Удар был хорош, тут ничего не скажешь. При других обстоятельствах поединок окончился бы в эту же минуту. К несчастью для Гектора Баста, обстоятельства сложились именно так, как они сложились, и это оказался единственный удар, который ему удалось нанести.
Он уже приготовился для следующего, сжав кулаки на уровне груди. Вот уже его рука рванулась вперед. В этот момент рука Волка поднялась и двинулась ей навстречу. Волк поймал кулак Гека.
У Гека были большие руки. У Волка — еще больше.
Кулак Гека исчез в кулаке Волка.
Кулак Волка намертво сжал кулак Гека.
Изнутри этого «замка» донесся звук, похожий на хруст маленьких сухих палочек, когда на них случайно наступаешь в лесу.
Самодовольная улыбка Гека сначала скривилась, а затем окончательно исчезла с его лица. Секунду спустя он закричал.
— Не вреди стаду, ты, ублюдок, — прошептал Волк. — Если тебя этому не учит твоя Библия, тогда послушай шесть стихов из «Книги благих советов», чтобы ты знал, что ты никогда…
Хррусть!
— …никогда…
Хррясь!
— …никогда не должен вредить своему стаду!
Гек Баст упал на колени, завывая и хныча. Волк все еще держал его кулак в своем, и рука Гека торчала вверх. В этот момент Гек был похож на солдата немецкой армии, салютующего, стоя на коленях, Адольфу Гитлеру. Рука Волка была тверда как камень, но на его лице не отражалось видимых усилий. Оно, если не считать горящих глаз, выглядело абсолютно спокойным.
Сквозь пальцы Волка проступила кровь.
— Волк, прекрати! Достаточно!
Джек быстро обвел взглядом комнату и обнаружил, что Санни Зингер исчез, оставив дверь открытой. Почти все мальчики теперь стояли. Они отодвинулись от Волка настолько, насколько позволяли стены, и жались к ним с перекошенными, исполненными страха лицами. А в центре комнаты застыла скульптурная группа — Гек Баст на коленях с поднятой вверх вывернутой рукой и склонившийся над ним Волк — кулак Баста зажат в его ладони, сквозь пальцы сочится и капает на пол кровь.