Талисман
Шрифт:
— Я стараюсь, — выдохнул Волк.
— Здесь и сейчас.
— Прямо здесь и прямо сейчас!
Джек сильно сжал руки-лапы Волка. Он чувствовал запах шампуня. Слышал, как где-то проехала машина. Зазвонил телефон. Он подумал: Я пью колдовское зелье. Я пью свое воображаемое колдовское зелье прямо здесь и прямо сейчас. Я пью его, я чувствую его запах, такой сильный и неприятный, я ощущаю его вкус, оно заполняет мой рот…
Он на самом деле почувствовал, как знакомый вкус появился во рту, и в этот миг земля ушла из-под ног.
— Джеки! Сработало! — крикнул Волк.
Это отвлекло Джека, и на мгновение он испугался, что все происходящее
«Что за ерунда! Тут нет самообмана. Никакого самообмана, только волшебство. Это волшебство. Я умел так делать раньше, когда был совсем маленьким. И сейчас у меня тоже получится, так говорил Спиди, и этот слепой певец Снежок тоже так говорил. Колдовское зелье у меня в голове!»
Он собрал все силы, всю свою волю… И легкость, с которой все произошло, была просто ошеломляющей. Представьте себе, что вы со всего размаху ударяете по тому, что кажется неприступной гранитной стеной, а на самом деле она оказывается искусно выполненной декорацией из папье-маше, и удар, которым при других обстоятельствах вы сломали бы себе пальцы, не встречает никакого сопротивления!
Джеку, чьи глаза были крепко зажмурены, показалось, что пол качнулся под ногами… а мгновение спустя он исчез совсем.
«Вот черт! Мы все равно падаем», — с досадой подумал Джек.
Но они не падали, они медленно скользили вниз. Секунду спустя Джек и Волк уже стояли на ногах, только не на твердом кафельном полу ванной, а в грязи.
В их ноздри ворвался запах серы вперемешку со зловонием гниющих нечистот. Это был запах смерти, и Джек подумал, что он конец всех их надежд.
— О Джейсон! Этот запах! — взвыл Волк. — Джейсон! Плохой запах! Здесь нельзя оставаться, Джек, здесь нельзя…
Джек открыл глаза. В ту же секунду Волк вырвался из его рук и бросился вперед. Его глаза все еще были плотно зажмурены. Джек увидел, что форменные штаны и куртка Волка исчезли, уступив место тому самому рабочему комбинезону, в котором Джек впервые встретил рослого пастуха. Ленноновские очки тоже испарились. А…
…а Волк с закрытыми глазами приближался к краю обрыва. Еще четыре шага, и…
— Волк! — Джек бросился в его сторону и схватил Волка за пояс. — Волк, нет!
— Здесь нельзя оставаться, — хныкал Волк. — Это яма! Одна из ям. Их делает Морган. Да, я слышал, что Морган делает такие места, я даже чувствую его запах…
— Волк, здесь обрыв, ты упадешь!
Волк открыл глаза. Его нижняя челюсть отвисла, когда он увидел струйки дыма, вырывающиеся из-под ног. А в глубине огромного дымного облака бушевало пламя. Казалось, оно смотрит на них своим злым красным глазом.
— Яма! — простонал Волк. — Да, Джеки, это яма. Адская печь прямо перед нами. Черное сердце мира! Нам нельзя здесь оставаться, Джеки. Это — самое худшее зло из всех, какие только бывают на свете!
«Четыре шага вправо!.. — подумал Джек с леденящим ужасом. — Этого было бы достаточно, всего четыре шага вправо. И если бы Волк сделал все так, как я ему сказал…»
Если бы Волк сделал все так, как ему сказал Джек, они отправились бы сюда из первой кабинки. А если б они отправились из первой кабинки, то очутились бы в Долинах прямо над этим обрывом.
У Джека подкосились ноги. Он снова вцепился в Волка, на этот раз — чтобы не упасть самому.
Волк не обратил на это никакого внимания. Его глаза были широко открыты и сверкали оранжевым светом. Лицо исказили страх и отвращение.
— Это
Она была похожа на тот карьер, где велась открытая разработка молибдена и на который они с мамой ездили смотреть года три назад, когда отдыхали в Колорадо. Была зима, и они каждый день катались на лыжах. Но однажды ударил такой мороз, что катание на лыжах пришлось отменить. И тогда они решили поехать на автобусную экскурсию в маленький городок Сайдуиндер, невдалеке от которого велась разработка молибденовой руды.
— Именно так я представляю себе геенну огненную, Джеки, — сказала тогда мама, и ее лицо, когда она смотрела сквозь замороженное окно автобуса, было задумчивым и печальным. — Я надеюсь, что эти места когда-нибудь закроют — все подобные места. Ведь они разрушают Землю. Да, это настоящая геенна.
Большие и плотные клубы дыма вырывались из глубины шахты. Ее края были покрыты толстыми слоями ядовито-зеленой металлической пыли. Шахта имела около полумили в диаметре. Ведущая вниз дорога кружила по спирали вдоль ее краев. Глубоко внизу Джек увидел фигурки людей, снующих взад-вперед по этой дороге.
Наверное, это была тоже тюрьма вроде «Дома Солнечного Света», а эти люди внизу — заключенные и их надсмотрщики. Заключенные были впряжены в тележки по двое, тележки наполнены большими кусками зеленой, маслянистой на вид руды. Их лица были искажены от боли. Их лица были черны от пота и грязи. Их лица были красны от напряжения и крови.
Солдаты следовали за ними по пятам, и Джека передернуло от отвращения: это были нелюди. Их нельзя было назвать людьми. Все они были горбатыми и сморщенными, на руках у них росли когти, длинные заостренные уши торчали вверх, как у мистера Спока. «Да это же тролли! — подумал Джек. — Тролли и горгульи. У мамы была книжка, она читала мне про них каждый вечер и показывала картинки. Я думал, что узнаю про всех чудовищ, какие только водятся на земле, но она перестала читать, когда мне однажды приснился кошмар и я намочил кровать. Так, значит, они являются отсюда? Интересно, видел их кто-нибудь из взрослых, путешествовавших в Долины? Думал ли о том, что ему мерещится ад?»
Но ад не мерещился.
Каждый тролль держал в руках плетку, и сквозь скрип колес и треск крошащегося под ударами молотов камня Джек слышал свист рассекаемого ими воздуха и звонкие удары. Пока они с Волком смотрели вниз, одна из упряжек остановилась почти у самой вершины спиральной дороги. Люди стояли, низко опустив головы, тяжело переводя дыхание; натянутые до предела жилы выступили на их шеях; ноги дрожали от напряжения.
Подгонявшее их чудовище — отвратительное, морщинистое существо в странной одежде (длинная полоска грязной ткани, туго обернутая вокруг ног), с неровными клочками редких жестких волос, растущих вдоль позвоночника — достало из-за пояса свою плетку и опустило ее сначала на одного, затем на второго человека, прикрикнув на них на непонятном языке таким высоким и пронзительным голосом, что Джек испугался за свои барабанные перепонки. Он увидел колечки из серебристого металла, такие же украшали плетку Осмонда; рука одного из заключенных бессильно повисла, а на шею другого лег ярко-красный рубец. Их кровь казалась черной в желтоватой мгле. Чудовище визжало, тараторило, и его плоская серая рука извивалась, как телефонный шнур, когда оно крутило свою плетку над головами рабов. Последним судорожным усилием люди выкатили тележку на ровное место. Один из них в изнеможении упал на колени, и движущаяся по инерции тележка ударила его по спине, заставив растянуться в грязи. Одно колесо проехало по нему. Джек услышал хруст ломающегося позвоночника. Это было похоже на выстрел из стартового пистолета.