Там, где мы служили...
Шрифт:
— Есть, — констатировал сержант. — Я, если честно, не ожидал.
Если бы кто-то всмотрелся в настил, он бы, конечно, понял, что к чему. Но на настил никто не смотрел, тем более — внимательно. Улицы пустовали.
— Так, — Иоганн перевёл дух. — Интересно, в каких они домах? Будет смешно, если во всех понемногу.
— Нет, — неожиданно уверенно сказал Ник. — Смотрите, антенна не одна. Вон ещё там. И вон там. Это и есть те дома, я так думаю.
— Молодой грамотно рассуждает, — Эрих облизнул губы. — Три дома. В каждом — человек по двадцать… А у нас — ни единого гранатомёта. Хоть бы парочку «мух»…
— Да,
Всё это время молчавший англичанин вдруг сказал:
— Визена не трогать.
— Ну это уж как выйдет, — довольно резко ответил Иоганн. — Тут не дуэль.
Джек пожал плечами и кивнул. Он был уверен, что найдёт Визена. Или тот найдёт его. Так или иначе, но они встретятся.
— Все готовы? — швейцарец удобней устроил на бедре «сайгу». — Ну, чтоб нам провалиться.
— Чтоб провалиться.
— Чтоб провалиться.
— Чтоб провалиться.
5
Джек стоял у окна, вслушиваясь в звуки внутри дома. Играла музыка. Кто-то посмеивался неизвестно чему — разговор было не понять.
«Это они убили моих друзей. Они убили многих людей, которых я даже никогда не видел, но это всё равно были хорошие люди. И они собираются убивать ещё. У них две руки, две ноги, голова, они умеют говорить и даже смеяться, но они — не люди. Нет. Не люди.»
Он посмотрел вдоль улицы. Иоганн, стоявший у «своего» дома, чиркнул рукой по горлу. Джек вскинул руки к голове и опустил их.
Он заранее закрепил на жилете кольцами — вопреки всем наставлениям и вопреки опыту — шесть ручных гранат с подготовленными к рывку ослабленными кольцами. И теперь, чуть отойдя, обеими руками за какую-то секунду переправил все гранаты сразу в оба окна. С двух рук.
Кто-то страшно закричал внутри. Потом загрохотали, забивая друг друга, взрывы, от которых стена толчками содрогалась, выпучивалась и вбиралась обратно, чудом не разваливаясь. Пригнувшись, Джек с разбегу прыгнул в окно, стреляя уже в прыжке.
Он упал на колено среди клубов пыли и дыма — и, вертясь, бил очередями в разные стороны — в углы, по стенам, в пол. Кто-то рухнул к его ногам, перекатился вверх ли… нет, не лицом, а чем-то густым и кипящим. Джек сменил магазин молниеносным движением одной руки — к выходу метнулась тень, но прямо на пороге бандос упал обратно, прошитый пулями «печенега» — Ник контролировал ситуацию.
Джек поднялся на ноги, короткими очередями стреляя на малейшее шевеление. На полу хрустело, хлюпало, он отпихивал мягкие и твёрдые предметы. Оружие, трупы, разбитая аппаратура, боеприпасы, снаряжение… Как ни странно, но на столе продолжал играть древний пружинный патефон — крутилась чёрная пластинка, и из динамика пела по-французски какая-то женщина.
С автоматом наперевес Джек перебежал к двери… и тяжёлый удар вышиб у него оружие. Юноша присел — над головой сверкнуло лезвие в руке притаившегося у двери «синего берета».
Проскользнув под его рукой, Джек выхватил финку и, перехватив
Он остался жив только благодаря всё той же реакции. Бандосов там было двое — за большой ямой-печью и у ворот — и они стреляли почти одновременно. В прыжке Джека тяжело ударило в плечо, он, охнув, неудобно перевернулся в воздухе и упал в грязь лицом. Но не дал боли скрутить себя и откатился за угол.
Рука шевелилась, но из плеча текла кровь — несильно, но живенько так. Джек мазнул ладонью, ругнулся. Тот, который затаился у ворот, поднялся на колено, перебрасывая из-за спины одноразовый гранатомёт… но выстрелить не успел — его швырнуло к заалевшей брызгами стене. Ударившись о неё, бандос рухнул ничком, подёргиваясь. Над печной ямой встало мокрое облако — Ник вовсю молотил с дерева по цели, но достать второго не мог. Зато хоть не давал высунуться, и Джек перебежал к стене дворика и в упор прошил врага очередью.
В деревне стреляли в нескольких местах — так, словно бой шёл рота на роту, а не четверо на два взвода. Джек быстро затянул на ране повязку и влез на стену.
На улице тут и там лежали трупы. Больше всего стреляли за углом, и Джек, когда прополз по стене несколько метров, увидел Иоганна.
Швейцарец перестреливался с кем-то через улицу. С кем? Джек не видел противника, только изредка мелькал огонь выстрелов. Потом «бандос» выскочил из-под прикрытия — сухого кряжистого дерева — и рванулся сюда, к углу, стреляя назад, в Иоганна — автомат он зажал под мышкой.
Джек не узнал Визена. Начал бить в него длинными просто потому, что это был враг, а Иоганн никак не мог его подбить. Но и Джек мазал — бегущий петлял, а потом ушёл с линии огня, исчез.
Джек спрыгнул вниз. Удачно — зацепился за стену автоматом, едва не сломал здоровую руку и оставил оружие во дворе. Нелепость произошедшего могла иметь место только на войне… Лезть за автоматом было некогда, и англичанин приготовился перебежать улицу и зайти в тыл этому шустрику — с пистолетом.
Бросок! От боли мутилось в глазах. Джек распластался по стене, сделал, переведя дух, два осторожных быстрых шага к углу. Стреляли только в двух местах — и это был конец… но Джек ещё не нашёл того, что искал.
Офицер «синих беретов» появился из-за угла спиной вперёд, и вот тут — вот тут-то Джек узнал его. Узнал сразу, хотя и не видел в лицо. Но убить его в спину — значило помиловать. Это значило, что он так и не узнает, кто и за что его убил.
Затравленно дыша, офицер выбросил пустой магазин, зашарил в подсумках, что-то бормоча и постоянно выглядывая из-за угла. Джек сделал ещё один шаг и позвал, удивившись, какой у него ясный, спокойный и безразличный голос:
— Капитан. Я здесь.
Визен обернулся — словно ужаленный, вскидывая бесполезный автомат. Джек не шевельнулся — стоял, чуть наклонившись вперёд и опершись плечом на стену. Взгляд Визена скользнул по его рукам, плечу… Автомат сухо брякнул о камни. Холодно улыбаясь, капитан, не сводя полных ненависти глаз с Джека, правой рукой достал нож.