Там, где мы служили...
Шрифт:
Джек молчал. Он ориентировался хорошо, но сейчас кратчайшая дорога к цели вела через засаду, а искать новую ночью — чревато. Чтобы успокоиться, капрал поводил ладонью по цевью автомата. Потом — посмотрел вперёд.
В шаге от его паха находилась морда волка.
Волк был огромен. Он жмурился, словно от сильного света. Влажный чёрный нос слегка подёргивался. Губы — плотно сжаты, но под ними угадывались мощные клыки. Могучая шея, широкая грудь, покрытая густой шерстью и длинные ноги свидетельствовали о том, что зверь и правда с севера. И что он очень силён.
Джек
Волк поднял большую лапу и царапнул колено Джека. Англичанин вздрогнул, ощутив в аккуратном толчке — насколько силён зверь. Толчок повторился. Волк зевнул, встряхнув головой и показав наконец устрашающие клыки. Потом повернулся, посмотрел через плечо на людей, зевнул снова и потрусил в темноту.
Джек облизнул губы. И шагнул за зверем.
На Майкла натолкнулись совершенно неожиданно — буквально лоб в лоб. Тот — без куртки и РЖ — мылся в ручейке, и выглядело это дико, а сам Майкл был каким-то смущённым, словно — подумал Витька — он делал что-то недозволенное и еле-еле успел заняться непредосудительным делом, но не уверен, что его не раскрыли.
— Обалдеть! — выдохнул Джек. — Тебе чего, делать нечего?
— Да-а… — Майкл пожал плечами. — В грязь грохнулся.
— Наши где?
— Тут, рядом. Удачно, что вы на нас вышли, — Майкл поднял свою куртку, стал натягивать её. — Они засаду устроили, мы не знали, как предупредить.
— Засаду мы обошли, — Джек не стал вдаваться в подробности, но Витька заметил, что он украдкой озирается по сторонам. Волка не было, как сквозь землю провалился.
А ещё Витька заметил, что куртка у Майкла была чистой. И почти сухой.
Ни в какую грязь он не падал.
5
Ника ранило, когда они отступали от дороги, и махди начали обстреливать лес минами. Два осколка попали в живот, один — в правое бедро, ещё один — в правую ключицу, переломив её. Ник ещё каким-то образом пробежал около милометра, таща пулемёт — и свалился лишь когда остановились все. До установленного места его тащили на руках — носилки делать было некогда. Ник потерял сознание ещё во время остановки и в себя не приходил. Он лежал прямо в грязи, а опустившийся рядом Пётр то и дело вытирал с лица Ника пот комком марли.
— Тяжёлое ранение, — сказала Елена. — Он может умереть… Пленного привели?
Джек кивнул. Потом коснулся ладонью плеча болгарина:
— Вставай, Питер. Его надо нести. Мы его спасём. Спасём обязательно! — болгарин поднял голову, в глазах светилась смешанная со слезами надежда. — Канадцы — крепкие парни! Идём…
«Вагон» в сопровождении двух «хенгистов» возвращался на базу. До рассвета оставалось около получаса, в салоне царила темнота, но Витька знал, что на полу, у их ног, лежит на носилках под полевой капельницей Ник, а подальше — двое парней из 1-го отделения.
Они погибли в перестрелке днём…
…Чтобы не думать о длинных мешах оливкового цвета, Витька громко вздохнул и
— Слушай, а глухарь?
— Что глухарь? — в голосе капрала было удивление.
— Тот глухарь — он же п… ну, пел. А мы едва не прозевали патруль.
— А, да! — Джек тихо засмеялся. — Вот слушай. Глухарь, когда токует — поёт — ничего не слышит. Как етсь глухарь! Поэтому на него никогда нельзя ориентироваться, если следишь за лбстановкой. А я его просто слушал…
— А-а… Джек, а чей нож ты мне дал?
— Понравился? — кажется, Джек улыбался. Витька кивнул:
— Очень.
— Оставь себе.
— Даришь?
— Нет… — Джек помедлил. — Это не моя вещь… и не подарок это. просто отдаю.
— Чей это нож? — тихо и настойчиво спросил Витька, доставая его и проводя пальцем по выборке.
— Эндрю, — коротко ответил Джек. И пояснил всё-таки: — Русского гитариста, моего друга. Хороший нож.
Кажется, Джек хотел добавить, что носить этот нож нужно с достоинством, не посрамить памяти прежнего хозяина… Но в этот миг застонал Ник, и Джек опустился на колено рядом с ним.
— Потерпи ещё немного, дружище, — попросил он, — мы уже летим, чувствуешь?
— Джек, — тихо позвал Ник, нашаривая в темноте ладонь англичанина, — вы взяли языка?
— Взяли, взяли, потерпи… — ласково проговорил Джек.
— Джек, — канадец что-то проглотил. — Её зовут Клэр. Клэр Ингрэм. Если я… напиши Клэр Ингрэм.
Джек выругался, но Ник этого уже не слышал — он снова потерял сознание.
Витька тоже нёс эти носилки — в очередь, как все, и ничего в этом не было необычного. Но Витька на всю жизнь, навсегда запомнил эту тяжесть, давящую на плечи — тяжесть раненого, истекающего кровью товарища. Когда несёшь его и слышишь редкое, со всхлипами, дыхание, и радуешься ему — значит, жив…
…Ник выжил.
6
Декабрь ознаменовался наступлением… тепла. Можно было только удивляться, как за какую-то неделю бешеные ветры сдули сырость и снег, зазеленела земля, оделись листвой кусты и деревья, и почти каждый день проглядывало в несущихся тучах солнце.
Кроме того, Джеку исполнилось семнадцать, а Эриху — с разницей в два дня — девятнадцать лет, и выяснилось, что Кайса отлично умеет готовить. Парни, которых они с Еленой вышибли из палатки, не обращая внимания на смех других отделений, клянчили «попробовать», что они там наготовили. Но девчонки стояли стеной, пока не «оформили» стол на весь взвод — это было первое за долгое время празднование дня рождения.
Заодно отметили и продолжающееся на фронтах наступление. После взводных посидлок отделение уединилось в блиндаже на «домашние посиделки». Витька, попробовавший самогона, ощутил себя очень добрым, лчень хорошим, а всех вокруг — настоящими друзьями. Он, сбросив сапоги, завалился на кровать и лениво следил, как пикируются Эрих и Елена, как Пётр что-то стругает ножом, а Кайса смотрит ему через плечо, как Майкл, держа гитару на коленях, рассказывает о своём отряде, в котором он воевал в Америке…