Там, где мы служили...
Шрифт:
— Едем, — он перевалился через дверцу, и Эрих рванул с места.
— Выкинь суслика, — бросил он и тут же спохватился: — Постой! Дай финку.
Витька, поднатужившись, вывалил «за борт» убитого махди, и труп покатился в сторону, как странная кукла… Потом, отцепив фляжку, жадно прополоскал рот, горло и сплюнул.
— Стошнило, — словно извинясь, сказал он.
— Ерунда, — Эрих лоихо вертел руль. — Где встречаемся?
— То есть как? — не понял Витька, но потом сооразил, что вопрос адресован Джеку.
— Иди к жабе! — не очень вразумительно
Когда Витька подбежал, Джек уже целился в одного из часовых, всё так же ходившего у проволоки.
— Бей по всему, что движется, — приказал он. И первым дал короткую очередь.
3
План вдруг стал ясен Витьке, и он чуть не засмеялся — настолько этот план был изящен. Судите сами! Кто-то атакует на дороге машину… или колонну. Тревога! Одновременно (почти) атаке подвергается «расположение САУ», причём в неразберихе не поймёшь сразу, что «атакуют» всего два человека. Вывод? Атака на дороге — отвлекающая, северяне «купились» на приманку. В той суматохе сразу не заметят, что пропал эмир. Силы, брошенные на дорогу, оставляют Елену в покое, мчатся сюда. И Джек с Витькой «срываются» — двоим оторваться легче! Правда, Витька забеспокоился: а не подведёт ли он Джека?
Джек то стрелял из автомата, то из подствольника, даже не особо целясь. Витька тоже строчил, в упоении опустошая ленту и хохоча во всё горло в како-то пьяном угаре. Оба перебегали с места на место, и наконец Джек завопил:
— Вик, мотаем! Машины!
В самом деле, по дороге, взмётывая грязь, мчались несколько бронемашин, густо обстреливая изо всего, что стреляет, всё, казавшееся подозрительным. Витька увидел, как вверх летят кусты с клочьями дёрна, падают, словно пилой срезанные, нехилые деревца… Всё тот же инстинкт подсказал — держаться за капралом, и Витька угадал. Джек влетел с разгону в узкую ложбинку, заросшую каким-то колюбчим кустарником.
«Пригибайся!» — показал он рукой и заскользил над самой землёй, предоставив Витьке тыкаться в поясной рюкзак шлемом. При этом Джек успевал оглядываться, чтобы проверить — не отстал ли младший? Бежать было трудно — ветки дёргали за форму и одежду, сапоги скользили по грязи. Витька удивлялся потом, что всё ещё не грохнулся — казалось, что каждый шаг — последний, и сейчас он в рост растянется в этом болоте…
Лощинка вывела к ручью, по которому Джек уже не бежал, а шёл, осторожно передвигая ноги и то и дело прислушиаясь. Звуки стрельбы и взрывов исчезли, и, наконец, капрал присел на береговой выворотень, указав место напротив Витьке.
Мальчишка сел с удовольствием. Положив пулемёт на колени, потёр икры, прополоскал рот водой из ручья. Джек стащил с головы шлем и подвигал челюстью. Потом прислушался к чему-то — лицо капрала стало задумчивым. «Странно, — подумал Витька, следя за ним, — он мне
Да. Похоже, что Джек увлёкся звучавшей неподалёку песней этого — ещё одного — переселенца с Севера. Странной, дикой песней… «Дрок. Дрок. Тр-р-р, дрок, др-р, о-ок!» «Значит — людей близко нет, — отметил Витька, — раз птица спокойна…» И ощутил, как расслабляются напряжённые мышцы.
Выражение лица Джека внезапно изменилось — словно перетекло в иную форму. Он по-прежнему вслушивался, но уже без малейшей расслабленности. И Витька тоже прислушался снова.
«Фр-р-р! Фр-р-р! Фр-р-р!» «Что такое? — мальчишка напрягся, и память подсказала: — Да куропатки же! Взлетают куропатки! Но как же…»
«Куропатки,» — просигналил по руке Джек. Витька кивнул и ответил: «Человек?» Теперь кивнул Джек: «Сиди тихо. Очень.»
Витька больше не кивал. Он окаменел на корне.
Стук копыт по мягкой, раскисшей земле смазывался. Витька мог сказать, что до всадников примерно полкилометра, не больше.
«Трое верховых, двое пеших, — просигналил Джек. Двигались только рука и глаза. — На край. Быстро. Тихо.»
Они выбрались на край лощинки и легли, замаскировавшись кустами. Витька убедился, что Джек не ошибся — совсем близко между деревьями ехали шагом трое махди, чуть впереди — шли двое пеших с выпсуками на шлейках.
— Задачка, — теперь уже вслух, но очень тихо сказал Джек, — как от пятерых махди отнять трёх лошадей, чтобы в результате остались двое штурмовиков?
— Нам нужны лошади? — осмелился спросить Витька. Джек кивнул. — Ну так подстрелим этих…
Вместо ответа Джек указал куда-то вбок. И Витька увидел — сразу — вторую группу, двигавшуюся по опушке рощи в полутора километрах от них.
— Я не очень хорошо мечу ножи, — пробормотал Джек. — А ты хорошо стреляешь из пистолета? — Витька кивнул. — Нет, тоже не годится… Давай-ка попробуем свернуть им шеи. Всадники мои, пешие — твои, зверюг делим по-братски.
Витька кивнул и снова достал «робинзон». Удобней устроил его в пальцах, оценил расстояние до приближающейся группы. Выпсуки трусили зигзагом — явно без следа, сильная сырость им мешала — опустив свои лохматые головы к земле. По временам слышались пофыркиванье и лёгкий хрип…
«Всадников я не вижу. Не вижу,» — повторил себе Витька, покосился на лицо Джека. Он держал в руке финку — по-шведски, остриём от себя.
Всадники и собаки поравнялись со штурмовиками, лежащими в кустах. Витька различил форму пряжки на подпруге, когда крайний из всадников, разведя ноги, подтолкнул свою небольшую лошадку под бока пятками.
Джек зашуршал кустами. Махди замерли, послышался негромкий, неразборчивый разговор, и оба выпсука с хозяевами, повернувшись, заспешили прямо на звук. Всадники перебросили в руки автоматические винтовки, и Витька секунду заворожённо смотрел в чёрные дула, даже не соображая, что Джека рядом уже нет.