Там, где мы служили...
Шрифт:
Когда он поднял голову — прямо в глаза ему смотрел Джек. Странным взглядом — словно капрал чего-то ждали… напряжённо и…
— Накрылся новый год, — вдруг сказал он.
Рёв сирены подтвердил его слова.
31 декабря 28-го — последнего! — года Серых Войн в Диффе началось восстание местных жителей против «Армии Центральной Африки». Городской совет, возглавляемый Абу аль-Ази — порядочной сволочью, обладавшей крысиным чутьём на опасность — понял, что игра «синих беретов» проиграна. Опираясь на свою личную охрану, мобилизованное и вооружённое население, Абу аль-Ази арестовал штаб АЦА и объявил о намерении заключить мир с северянами в надежде, что ему хотя
Генерал-майор Бачурин начал решительное наступление — чтобы, воспользовавшись удачным моментом, разгромить противника полностью. Полковник Лебран возглавил ударную тактическую групу в составе рот «Волгоград», «Эдельвейс» и «Мёртвая Голова», стрелковой ротв «Дмитрий Донской» и роты огневой поддержки «Таран» — предназначенную для захвата столицы бандитов. [36] Задача осложнялась тем, что в Диффе содержалось большое количество пленных — и солдат, и колонистов, и жертв набегов за рабами. Поэтому рота «Волгоград» должна была захватить и удержать лагерь с ними. «Мёртвой Голове» ставилась задача захвата аэродрома, уничтожения немногочисленной, но всё равно опасной вражеской авиатехники и последующий приём транспортных самолётов с «Дмитрием Донским» и «Тараном» — решено было для быстроты использовать именно самолёты, хотя это и чревато авариями…
36
Следует наконец дать некоторое пояснение. На самом деле, кроме двух Империй (довольно рыхлых образований) на Земле в указанный период существуют ещё два десятка «правильных» государств той или иной степени благополучия (да и «правильности») — например, Республика Семиречье, Великое Княжество Сербское, Орания, Южно-Аргентинские Конфедеративные Штаты и т. д. Именно этот союз и противостоит разрозненным уцелевшим бандам и сложившимся бандитским государствам.
По большому счёту «водоразделом» стали две мало значимые для нас сейчас вещи вещи — употребление в пищу человеческого мяса (неприемлемое для имперцев и их союзников и обыденное для бандитов) и отношение к социальной справедливости. Бандитские государства были по сути бездушными хунтами, управлявшимися исключительно волей боевиков и жившие грабежом и разбоем, их противники — социалистическо-феодальными структурами, основанными на всеобщем подчинении тщательно выверенным законам и стремившимися восстановить и развить экономику, образование и т. д.
А «Эдельвейс» высаживался прямо на дворцовый комплекс.
В вертушки грузились на промежуточном аэродроме. «Вагоны» отчаянно мсили лопастями перемешанную с бегущим светом тьму, содрогались от нетерпения, в предчувствии боя. Слева и справа передвигались войска, их движение скорей ощущалось, чем виделось.
Штурмовики, нагруженные под завязку, разбирали парашюты. Слышались наставления сержантов:
— Этот не надевай, он ещё хороший, пригодится…
Всё лишнее было оставлено. Даже продуктов с собой брали всего на сутки. Зато был взят двойной-тройной комплект боеприпасов, почти каждый нёс на себе две реактивных гранаты. На местах — керамические вкладыши брони, взяты ночные прицелы и средства связи.
Витька не помнил толком, как занял своё место. Перед глазами неотвязно стояла картина, которую он увидел, выбежав из блиндажа и помимо воли оглянувшись через плечо — накрыты к празднику
— Внимание, парни! — послышался голос Скобенюка. — Три… два… один… С Новым Годом всех, с новым счастьем!
Хохот был такой, что «вагон» завибрировал ещё сильней. Поздравление могло бы прозвучать издевательски, но штурмовики были уверены в его искренности.
— С Новым Годом, Вик, — сказал Майкл, толкая русского в бок.
— С Новым Годом, Майкл, — ответил толчком тот. — Вот. Держи. Подарок.
Майкл взял из руки Витьки часы — владивостокские «командирские» в воронёном стальном корпусе. И протянул в ответ свои — хорошую швейцарскую «омегу».
— Дарю тоже.
Витька кивнул, застёгивая браслет на запястье. Секунду возился молча, потом решился — не поднимая глаз:
— Майкл… если меня убьют… когда сможешь — съезди домой ко мне. Адрес только запомни…
— Я твой адрес знаю, — сказал Майкл так же тихо. Витька мотнул головой:
— Не… я наврал на вербовочном, и бумаги… подделал, короче. Мне ещё шестнадцати нет… и я не из Минска, из Тамбова я… — Витька медленно продиктовал настоящий адрес. Потом попросил, помедлив и сглотнув: — Только ты дома скажи… ну, как бы не получилось, ты скажи, что меня сразу убило. А то мама себя замучает.
Вместо ответа Майкл неожиданно обнял Витьку и притянул к своему плечу. Улыбнулся, сказал — хрипло, это не подходило к улыбке:
— А если меня… ты съезди туда… Может, отец всё-таки жив… мало ли что…
— Обязательно съезжу, — ответил Витька.
3
Заправлялись уже на фронтовом аэродроме. Ночь пронизывали ослепительные лохматые стрелы — орудия и реактивные системы мешали с змлёй вражеские укрепления. На севере войска англосаксов уже развёртывались для решительной атаки на Диффу. Пытавшиеся сдержать северян наскоро собранные отряды в основном разбегались, почти не принимая боя.
Витька зачарованно смотрел, как неподалёку, в бетонном капонире, разом приседают на гусеницах буро-зелёные коробки самоходок. «Бумп!» — капонир окутывал бледный в резком отсвете выстрелов дым, и моготонные туши раскачивались, в пыль стирая бетон — а 155-миллиметровые снаряды с рёвом и свистом неслись прочь. Темноте — и снова: «Бумп!»
Вертолёты поспешно сосали топливо, взлетали один за другим. Рядом мегафон рявкал хриплые команды по бортам, в кабине пилотов полубессмысленно выла и свистела рация, выплёвывая куски: «…шат!.. десь!.. ой!.. ой!.. ой!.. ви-и-иу-уф-фи-и-и…»
— Анекдот знаешь?! — заорал в ухо Витьке Жозеф. — Идёт отпускник по улице, слышит: «Эй, парень, иди сюда и дай закурить! — отпускник им: — Да не курю я… — а они дальше достают: — А че в руке? — а он им: — Да кастет… — они сразу так: — Извини, друг, мы обознались… — а он ухмыляется: — А я нет.»
Витька кивнул, словно ему не анекдот рассказали, а довели до его сведения что-то очень важное. Жозеф вгляделся в лицо русского и улыбнулся:
— Ясно. Ничего, всё нормально.
— Взвод, — послышался голос Скобенюка, — проверка, давайте.
Шорох, лязг и щёлканье прокатились по салону. Витька чисто машинально проверил своё снаряжение, клапаны сумок. Вздохнул и прикрыл глаза…
…Самое дикое было в том, что он уснул. Наверное, не выдержал нервного перенапряжения — и проснулся вроде бы даже выспавшимся. Вертолёт летел. В салоне было темно и почти тихо; мальчишка зевнул от души и повёл плечами, разминая их.
Внизу снаружи тоже царила темнота, лишь кое-где мерцали тусклые огни деревенек. Но впереди, у горизонта, пылало во всё небо дрожкое зарево. И оно приближалось.