Танцоры в конце времени
Шрифт:
Джерек обнаружил, что совсем не обращает внимания на беседу за столом, удивляясь, почему миссис Ундервуд плачет так обильно, когда поет, в то время как лицо мистера Ундервуда, напротив, исполнено радости.
Донна Изабелла подвинулась ближе к Джереку, и он уловил смешанный запах фиалок и египетских сигарет. Епископ Касл целовал ее руку, ногти на которой по цвету напоминали платье.
Жужжание над головой снова стало громче, и Браннарт Морфейл, опять животом вниз, подплыл к ним.
– Возвращайтесь, пока можете,
– призвал он.
– Вы останетесь здесь навсегда! Покинуты! Вы слышите?! Вы слыши-и-и-те?!
И исчез. Что касается Джерека, то он был рад, что Морфейла больше не слышно.
Донна Изабелла повернула голову и сверкнула в сторону Джерека яркой улыбкой, вызванной, очевидно, чем-то сказанным Епископом Каслом, но адресованной Джереку.
– Любовь, любовь, моя любовь, - объявила она, - но никогда не совершайте ошибку, полюбив определенную личность. Абстракция предполагает все удовольствия и не влечет никакой боли. Быть чьей-то любовью гораздо предпочтительнее, чем любить кого - то.
Джерек улыбнулся.
– Вы говорите так же, как Лорд Джеггед. Но, боюсь, я уже попал в ловушку.
– Кроме того, - сказал Епископ Касл, настойчиво удерживая руку донны, - кто скажет, что слаще - меланхолия или безумный экстаз?
Оба они посмотрели на Епископа в некотором удивлении.
– У меня есть свои предпочтения, - сказала донна.
– Я знаю.
– Она полностью вернула внимание Джереку, говоря чуть хрипловатым голосом: - …Но… вы… намного моложе, чем я.
– Разве?
– заинтересовался Джерек. Он уже понял, что, хотя и не по собственному выбору, эти люди имели исключительно короткую продолжительность жизни.
– Ну что ж, тогда вам, должно быть, по меньшей мере лет пятьсот.
Глаза донны Изабеллы сверкнули, губы сжались. Она хотела что-то сказать, но передумала и, повернувшись к нему спиной, хрипло засмеялась в ответ на что-то, произнесенное Епископом Каслом.
Джерек заметил у дальней стены зала расплывчатую фигуру, которую не смог узнать. Фигура, одетая в какие-то доспехи, озиралась вокруг в полном недоумении.
Лорд Джеггед тоже заметил ее и, сдвинув красивые брови, задумчиво пыхнул сигаретой.
Фигура исчезла почти немедленно.
– Кто это был, Джеггед?
– спросил Джерек.
– Воин из периода за шесть или семь столетий до этого, - ответил мистер Джексон.
– Я не мог ошибиться! И - смотрите!
Маленький ребенок, контуры тела которого слегка мерцали, изумленно озирался неподалеку от них, но спустя всего лишь несколько секунд исчез.
– Семнадцатый век, - определил Джеггед.
– Я начинаю всерьез воспринимать предупреждения Браннарта Морфейла. Всей ткани Времени грозит опасность полного смешения. Нужно было быть более осторожным. А, ладно…
– Вы, кажется, встревожены, Джеггед?
– У меня есть причина, - ответил Лорд Джеггед.
–
– В данную минуту она поет с мистером Ундервудом.
– Вижу.
С улицы раздалась трель свистка, и в ресторан ворвался отряд полицейских с дубинками наготове. Их начальник отсалютовал инспектору Спрингеру:
– Сержант Шервуд, сэр!
– Почти вовремя, сержант.
– Инспектор Спрингер поправил пальто и водрузил помятую шляпу на голову.
– Мы расчищаем берлогу иностранных анархистов, как вы видите. Фургон прибыл?
– Фургонов достаточно для всей этой шайки, инспектор.
– Сержант Шервуд бросил презрительный взгляд на разношерстную компанию.
– Я всегда знал: все, что говорят про это место, - правда.
– И даже хуже. Взгляните на них.
– Инспектор Спрингер показал на Латов, которые, отказавшись наконец от борьбы, мрачно засели в углу, зализывая раны.
– Никогда не подумаешь, что они - наши сородичи, верно?
– Безобразные клиенты, ваша правда, сэр. Разумеется, не англичане?
– Не-а! Литовцы. Типичные восточноевропейские смутьяны. Они там таких выращивают.
– Что? Специально?
– Что-то, связанное с диетой, - объяснил инспектор Спрингер, - творог и тому подобное.
– Ойе! Вот уж не взялся бы за вашу работу, инспектор, даже за миллион!
– Она бывает противной, - согласился инспектор Спрингер.
– Ладно, давайте собирать их.
– Гм… крашеных женщин тоже?
– Конечно, сержант. Всех до единого. Мы рассортируем их в Скотланд-Ярде.
Мистер Джексон слышал этот разговор и повернулся к Джереку, пожимая плечами.
– Боюсь, мы ничего теперь не сможем поделать, - сказал он философски.
– Нас всех повезут в тюрьму.
– О, в самом деле?
– обрадовался Джерек.
– Будет приятно снова оказаться заключенным, - мечтательно произнес он, отождествляя темницу с одним из своих самых счастливых моментов, когда мистер Гриффитс, адвокат, прочитал ему послание миссис Ундервуд.
– Возможно, они снабдят нас машинами Времени.
Лорд Джеггед не казался таким жизнерадостным, как Джерек.
– Нам бы очень пригодилась одна, - сказал он, - если наши проблемы еще больше не усложнятся. Я сказал бы, что во многих смыслах наше время истекает.
Раздался неожиданный щелчок, и Джерек Корнелиан посмотрел на свои запястья. Вновь прибывший констебль защелкнул на них наручники.
– Надеюсь, вам нравятся браслеты, сэр, - сказал он с ироничной усмешкой.
Джерек засмеялся и поднял руки.
– О, они прекрасны!
В общем шуме возбужденного веселья компания вывалилась из кафе “Ройяль” и погрузилась в ожидающие полицейские фургоны. Только мистера Гарриса никто не потревожил. Его храп приобрел загадочную меланхолическую интонацию.