Танцующая на лепестках лотоса
Шрифт:
Пхирун слегка поклонился.
— Мой господин, я буду служить вам здесь. Я пошлю наших людей к вам, а затем сам разыщу вас и буду за вас сражаться.
— Благодарю тебя.
— Наши люди не сломлены, мой господин. Они по-прежнему верят в то, что Ангкор будет освобожден. И они возрадуются, когда узнают, что вы были здесь, под самым носом у нашего врага.
Джаявар взял Пхируна за обе руки и крепко сжал их.
— Дай им знать, что я и моя жена, мы живы, и что нас много. И нам тоже нужно распустить слух, Пхирун. Пусть Индраварман знает, что я приду за ним. После того, как наша армия разобьет захватчиков, я привяжу его к
— Да… мой господин.
— Его конец станет новым началом для нас. Ангкор снова расцветет, его снова будут восхвалять повсюду. И тогда закончится время мщения и мы возрадуемся лучам нового рассвета. Мы поднимемся и создадим что-то невообразимо прекрасное, Пхирун, настолько великолепное, что наши братья, сестры и дети, которые ушли раньше нас, будут с улыбкой смотреть на это оттуда, где они тогда окажутся.
Ближе к вечеру небо над Ангкором затянуло грозовыми тучами — очень необычное явление для сухого сезона. Быстро потемневшее небо начали прорезать вспышки молний, загремел гром. Хлынувший стеной ливень превращал пыльные дороги в болото, месиво, одновременно смывая затхлые, застоявшиеся запахи и делая воздух свежим. Дождю радовались все.
На втором уровне храма Ангкор-Ват находилось четыре бассейна, каждый глубиной в восемь футов и около сорока футов в длину и ширину. Эти внушительные резервуары заполнялись дождевой водой, стекавшей с громадных крыш храма. Высота воды в них контролировалась тщательно продуманной системой водостоков, которой управляли жрецы, имеющие возможность попасть на дно каждого из бассейнов по одной-единственной каменной лестнице.
Бассейны разделяли открытые галереи с рядами колонн по обе их стороны, так что из одного бассейна не было видно другой. Резервуары эти были предназначены для совершения религиозных ритуалов и олицетворяли собой космические океаны. Священнослужители использовали эту воду для обрядов очищения и сотворения.
Стоя у одной из мощных квадратных колонн, окаймлявших бассейн, Асал смотрел, как старый кхмерский священник спускается по каменным ступеням лестницы. В сложенных лодочкой ладонях у него было два цветка лотоса, которые он осторожно опустил на поверхность воды. Пропев монотонным голосом молитву, он поклонился и стал подниматься наверх. Другие священники тихо подхватили его песнопение и зажгли расставленные по краям бассейна свечи. Асал не знал точно, что символизируют эти свечи. Возможно, звезды. А может быть, жизнь. Очарованный, он открыл свое сознание для происходящего и поднял глаза вверх, на центральную башню Ангкор-Вата. Вид этого величественного строения, покрытого искусной резьбой, разбудил что-то в его душе, доселе незнакомое желание улететь, воспарить в небеса, покончив с этим никчемным земным существованием.
— Да, строить они умеют, не правда ли?
Обернувшись, Асал увидел Индравармана, стоявшего, прислонившись к колонне с изображениями танцовщиц.
— Да, о великий король, — ответил он.
— Что ты думаешь об этом месте?
— Я думаю… что по сравнению с величием этого места моя жизнь — лишь капля в океане.
— А моя жизнь?
Асал хотел ответить,
Асал не знал, почему Индраварман проявлял все больший интерес к таким пышным и цветистым нарядам. Возможно, когда он видел вокруг себя такую красоту, ему и самому хотелось выглядеть ярче. Как бы то ни было, Асал очень тщательно подбирал слова для ответа.
— Я считаю, мой король, что ваша жизнь гораздо важнее моей, хотя ничья жизнь не может сравниться с океаном.
Индраварман улыбнулся:
— Ты не только воин, Асал, но еще и тонкий политик. Опасное сочетание.
— Возможно, о великий король. Однако моя сабля всегда будет иметь гораздо больший вес, чем мои слова.
— И, как моя главная сабля, как ты собираешься нанести удар Джаявару? Мы знаем, что он скрывается на севере и собирает там свою армию. И все же мы не можем его отыскать. Как бы мы могли привести его сюда, к нам?
— Заманите его, о великий король, — ответил Асал, зная, что Индраварман уже поместил какого-то мальчика на самый верх храма и распустил слух, что это сын Джаявара. Хотя он считал, что уловка эта лишена благородства и милосердия, он все же находил ее умной.
— Твой ответ неопределенный, Асал. А неопределенность — удел слабых сердцем.
— Я…
— Мне нужен конкретный план!
Асал заметил, что несколько священников обернулись на этот резкий выкрик Индравармана, но сразу же вновь обратили свои взгляды на неподвижную воду.
— У нас есть все, чего он домогается, о великий король, — ответил Асал. — Так что мы могли бы многим его заманить. А вот чтобы победить нас на поле битвы, ему необходимо нейтрализовать наших боевых слонов. Он должен рассеять их, а еще лучше — захватить.
— Продолжай.
— Я бы поместил большую группу слонов вне городских стен, мой король. Пусть они кажутся незащищенными и пусть его шпионы доложат ему об этом. Он попытается захватить их, а когда он сделает это, мы захлопнем ловушку.
Индраварман хмыкнул:
— Мне сообщают, что тебе начала нравиться твоя женщина, — сказал он, поворачиваясь к Асалу лицом, так что взгляды их встретились. — Если она такая страстная, возможно, я вызову ее для себя. А ты можешь взять себе другую, благо тут есть из кого выбрать.
Асал мгновенно напрягся, но он быстро опомнился и приказал себе расслабиться. Мысль о том, что Воисанна может оказаться в руках Индравармана, впервые в жизни заставила его подумать об измене. Если Индраварман придет за ней, Асал убьет его. Он освободит ее, а затем примет позорную смерть от того, кто возьмет бразды правления в свои руки.
— Это правда, о великий король, она доставляет мне удовольствие, — ответил он, не отводя глаз в сторону. — Она сейчас мягкая, как котенок, — добавил он, зная, что Индраварман любит в женщинах вызов. — У меня ушло два дня на то, чтобы обуздать ее.
— А сколько, Асал, нужно времени, чтобы обуздать тебя?
— Больше двух дней, о великий король. Хотя, думаю, ни один мужчина не знает этого наверняка, пока его не испытают.
— Ты считаешь, что все мы должны пройти такие испытания?