Танцы на цепях
Шрифт:
Постепенно вернулись звуки и запахи, рядом раздался надсадный хрип, от которого сердце пропустило один удар. Под пальцы скользнуло что-то липкое и горячее, а в нос ударил запах крови.
Справа полыхнуло алым, и комнату осветило странное красное пламя.
Май зажала рот рукой.
Тварь лежала рассеченная пополам. Передние лапы все еще подергивались, на пол вывалились кольца внутренности, скользкий язык свесился из пасти, оставив на зеленоватых плитах влажную дорожку крови и слюны.
Медленно, будто во сне, Май подняла голову. Рядом
Тонкая паутинка тянулась от Май к незнакомцу.
Она ей не привиделась.
Хотелось спросить, кто он и что сделал, но язык будто пристал к нёбу. Во рту пересохло, а из горла не вылетело ни единого звука. Только сейчас накатил холод, и она вспомнила, что сорочка изодрана и едва прикрывает тело. Вскочив на ноги, Май почувствовала, что горит от стыда. Странно, но спина совершенно не болела, как и бок.
Скользнув рукой по коже, она не нашла ран.
– Я…
Рот наполнился кислой слюной, а голова пошла кругом. Колени подогнулись, но ей не дали упасть.
Незнакомец двигался так, что глаза этого просто не улавливали. Когти перчатки царапнули кожу, но хватка была бережной, почти нежной.
– Я тебя держу, – голос доносился издалека. Май показалось, что мужчина на последнем слове споткнулся, – держу.
Глава 7. Изнанка
Непривычно было чувствовать воздух вокруг. Словно угодил в волны, сдавливающие со всех сторон. Когда столетия ветер не касался кожи, то ощущать движение воздуха снова – сродни волшебству. Это почти как магия, но Ш’янт знал, что сладость новизны скоро испарится.
Уперевшись руками в стену, он прислонился лбом к холодному камню. Теперь точно можно было сказать, что он холодный и шершавый на ощупь. По стене прокатилась золотистая волна. Защита все еще работала, но со временем Ш’янт сможет ее обойти.
Коснувшись рукой груди, он поймал когтем паутинку, уходящую в сторону. Чуть потянул, но тотчас остановился, ощутив, как болезненный раскаленный узелок скручивается под ребрами. Через едва различимую нить силы дэр-ла текли в его тело и душу.
Это был обоюдный обмен. Раны девчонки затянулись, оставив лишь шрамы. Если она будет аккуратна, то их никто не заметит, или примет за старые отметины.
Где-то в темном уголке шевельнулось сожаление. Оно подняло голову и надавило на больное, вызвав на лице Ш’янта горькое недовольство.
– Так себе поступок для короля.
– У меня вся жизнь, в последнее время, состоит из поступков разной степени «так себе».
– Она возненавидит тебя. Приманил, в когти зверя бросил, даже не спросил ничего, просто отобрал самое дорогое! Есть какое-то слово, оно очень подходит ситуации. Как же его…? Забыл. Ах, да. Шантаж! Это же шантаж чистой
– Мне. Нужно. Тело. Все просто, как день!
– Ты забыл, на чем держится связка? Забыл, чему она служит у иномирцев? Доверие, кретин, она должна тебе доверять! Иначе ничего не выйдет.
Обмен силой остановился. Паутинка все еще мерцала, но Ш’янт получил лишь тело, больше ничего.
– Чего-то определенно не хватает, – пробормотал он.
– Силы не хватает, вот чего, дурья твоя башка. Только полное единение с партнером делает ваш обмен абсолютным, а без доверия единства не существует. Нельзя прийти и просто взять свое, связь так не работает, тупица.
Впрочем, внутренний голос быстро устал орать и заткнулся, хотя бы на время. Он вообще с Ш’янтом редко находил общий язык, так как рассудительность, расчетливость и планирование никогда не были его сильными чертами.
Еще никогда Ш’янт не чувствовал себя настолько…оформившимся. Тот самый физический облик, что отняла Первородная столетия назад – снова при нем! Будто и не было войны.
Но вот способности…
Не в силах сдержать порыв, Ш’янт проехался когтями по стене. Камень жалобно скрипнул, заискрился и запястье прошил болезненный укол магической защиты.
Уставившись на глубокие борозды, он не почувствовал облегчения. Гнев не унялся.
И правда ведь. Кретин.
Иномирцы соединяют себя со смертными не ради прихоти или силы. К моменту единения они уже связаны. Чувствами, например. Ты слишком торопишься. Ты всегда торопишься! В мире людей это – худший из пороков. После перехода из Энкула ты совершенно мозги растерял.
– Спокойно. Так или иначе, но что-то я получил.
Это точно. Получил тело. И сорок килограмм проблем, недоверия и костей, как пикантную добавку!
Взгляд скользнул по девчонке.
Вот же нескладное создание, в чем только жизнь теплится? Очень сложно назвать это «пикантной добавкой».
Во имя всего святого, как малявка меч в руках держит? Он же, наверняка, тяжелее ее самой!
Конечно, Ш’янт предполагал, что дэр-ла будет совсем еще девчонкой, но…
Сколько ей? Лет восемнадцать? Вроде как смертные в этом возрасте уже взрослые, но видать, когда природа раздаривала тела, то девчонке досталось самое тщедушное.
Клаудия рехнулась, если считает, что эта плоть сможет выдержать мощь Первородной.
Мелкая дернулась, что-то пробормотала, перекатилась на бок. Отблеск красного огня скользнул по коротким волосам, бледному лицу. Приподнявшись на локте, она попыталась осмотреться. Стоило только их взглядам встретиться, как малявка взвилась на ноги и, едва не споткнувшись, отскочила назад. К ее чести – не заорала.
Ш’янта откровенно забавлял страх, плескавшийся в широко распахнутых глазах. Разодранная сорочка едва прикрывала тело, но девчонка совсем этого не замечала. Крепкая округлая грудь ходила ходуном, волосы растрепались, коленки дрожали, того и гляди подогнутся, в потемневшем взгляде застыло что-то дикое.