Танец Опиума
Шрифт:
Итачи не стал возражать. Он зубами снял с себя боксёрские лапы и бросил в угол небольшого ринга, который он установил месяцем ранее специально для Харуно. До этого мужчина предпочитал заниматься в специально отведённых для таких случаев залах, но не посчитал нужным отводить туда же хрупкую девушку. Обычно в местах, кои Итачи посещал, собиралось немало мужчин, желающих повысить свою квалификацию в боевых искусствах, и Сакура в компанию потных мужиков никак не вписывалась. Затем Учиха-старший подумал о том, чтобы отдать дурнушку на попечение Конан, однако очень скоро изменил своё решение, ссылаясь на то, что Хаюми
Саске наблюдал за успехами возлюбленной со стороны. Его задачей было поставить дурнушке технику ведения боя. Время от времени он останавливал «бой» и «вываливал» все недочёты Сакуре, затем объяснял причины ошибок и показывал «как нужно». Учиху-младшего приятно удивляла та скорость, с которой Харуно усваивала новый «материал». Благо Харуно уже успела нарастить мышечную массу, а потому новое «направление» давалось ей многим проще, чем братья Учихи ожидали.
Сакура была выносливой, терпеливой и трудолюбивой, несмотря на свою излишнюю хрупкость. Как раз-таки это самое «качество», то бишь изнеженность, девушка успешно из себя искореняла благодаря наставлениям новоиспечённых учителей. И всё, казалось бы, шло как нельзя хорошо, однако срывы никого не миновали. В особенности — новичков. К тому же Харуно до сих пор не понимала мотивов братьев Учих, а именно: на кой чёрт они так «пекутся» о её навыках боевых искусств. Из вежливости она никогда не расспрашивала об этом.
— Зачем вообще столько тренировок?! — возмутилась Сакура, усаживаясь на пол посередине ринга. — Я, конечно, всё понимаю, но этого я не понимаю!
— Чтобы ты умела постоять за себя, — спокойно пояснил Саске, присаживаясь перед ней на корточки и беря её искалеченные в тренировках руки в свои.
— Да зачем?!
— Мы не всегда сможем быть рядом, — печально отозвался Саске и нахмурился, вспомнив, как девушку душили на его же глазах, а он едва ли мог этому воспрепятствовать. От этого на душе стало как-то паршиво.
— Хотите сказать, что вы не всегда сможете меня защитить? — озадачено захлопала глазами Сакура.
— Мы хотим сказать, что существуют разные ситуации, — хмуро заметил Итачи, облокотившись об эластичные канаты и убирая за ухо выбившуюся прядь волос. — Мы делаем всё, что в наших силах, но нужно ещё уметь и на себя полагаться. Последний опыт…
— Итачи, — шикнул младший Учиха, заметив, как побледнела Сакура от слов его брата. — Не думаю, что стоит это обсуждать.
— Стоит, — сказал, как отрезал. — Сакура, ты должна понимать, какой мир тебя окружает со всех сторон. Если ты научишься защищаться, то заметно облегчишь нам с братом задачу вечно оберегать тебя. Чем ты сильнее, тем нам проще.
— То есть я мешаю вам?
— То есть ты должна уметь постоять за себя, — отрывисто говорил Итачи своим спокойным, пугающим, полным власти голосом.
— Так говоришь, как будто я вечно путаюсь у вас под ногами!
— Хватит вам уже! — попытался разрулить ситуацию Саске, но всё напрасно.
— Ну, уж нет! Пусть он скажет то, что хотел!
Итачи прищурился и тем же невозмутимым тоном исполнил просьбу дурнушки:
— У нас помимо тебя есть ещё работа. Представляешь? Иногда эта работа бывает опасной.
— Да меня тошнит от ваших «эпицентров событий»! — вспылила Харуно, повышая голос. — Думаешь, мне по нраву вся ваша работа?!
— Мне плевать, нравится тебе она или нет, — парировал Итачи, даже не думая напрягать свои голосовые связки. — Она есть, и точка.
— А мне теперь прикажешь проводить всё своё свободное время на тренировках?! Я понимаю час! Я понимаю два! Я понимаю, когда два выходных! Но когда по пять часов семь дней в неделю — это перебор! Хочешь сделать из меня терминатора?!
— Сакура! Итачи! — нарочито медленно окликнул их Саске, силясь хоть что-нибудь исправить. Этот день и так не заладился с самого утра, а украшать обеденное время ссорой не входило в его планы.
— Тебе это самой понадобится.
Итачи больше всего на свете хотел в очередной раз солгать девушке, навесив ей на уши лапшу о сказочном мире, в коем рыцари всегда спасают своих принцесс. Но ведь на деле всё не так просто. Бессмысленно кричать о том, что ты обязательно кого-то спасешь, когда в экстренных ситуациях все получается в точности да наоборот.
Слова Итачи были по-своему резковаты и однозначны, однако в них присутствовала доля правды. Сакуре жизненно необходимо научиться постоять за себя и свою жизнь. Тогда повысится процент её защищенности, и, как следствие, сведётся к минимуму шанс летального исхода. Учитывая то, в какие времена они все живут, самооборона — это основополагающая часть потенциального хеппи-энда.
А Итачи не мог позволить девушке умереть. Это не входило в его планы, а потому он был резок и неучтив в этот раз, не стремился подбирать нужные и обходчивые слова. Пусть Сакура лучше считает его чёрствым циником и ублюдком, при этом тренируясь и совершенствуясь в самозащите, нежели услышит лестные слова и расслабится в самый напряжённый момент её жизни.
Истинная задача Учихи-старшего заключалась в том, чтобы научить дурнушку бороться до конца за свою жизнь и за жизни тех, кого она любит. Между прочим, это, несомненно, плюсик в копилочку её положительных качеств.
— Хватит вам обоим, — обречённо вдохнул Саске, помогая Сакуре поняться на ноги и подхватывая окровавленные бинты.
Учиха-младший старался сгладить острые углы. Он, как никто другой, понимал мотивы своего брата и по возможности поддерживал его настроения. Однако время от времени Итачи перегибал палку, и Саске приходилось напоминать ему, что Харуно только недавно едва ли могла десять килограмм осилить со своей мускулатурой. Но даже Саске не мог смягчить эту жесткость в характере Итачи.
Харуно старалась не жаловаться. В душе она догадывалась, почему братья вкладывают такие дьявольские усилия и убивают столько свободного времени на её тренировки. Просто иногда ей становилось совсем невмоготу, а вопросы и своеобразная обида копились.
А вот сам Учиха-старший учитывал все возможные варианты будущего и жутко боялся подвернуть опасности Сакуру. Он был непреклонен в своих умозаключениях, хотя на данных момент признал про себя, что отчасти неправ.
Саске же не хотел вставать на чью-либо сторону, понимая, что и брат, и возлюбленная бычатся друг на друга напрасно. Итачи молчал. Сакура только смотрела в сторону и пыталась отдышаться.