Танец Опиума

Lime.lime

— Стой-стой-стой! — запротестовал Учиха, легко засмеявшись. — Так просто ты не отделаешься.

— В смысле?

— В прямом, — он перехватил её ручку и накинул на бедра полотенце. — Ты наказана, — подмигнул Саске и обаятельно улыбнулся. Ох, уж эта его сногсшибательная улыбка! От неё у Сакуры голова кругом шла. Особенно в такие моменты. Ещё и эти сверкающие чёрные глаза дикого кота — хитрого и неукротимого.

В подтверждения своим словам Саске развернулся и грациозно зашагал в спальню. Казалось, он крался, а не шёл, этим самым завлекая дурнушку за собой. Сакура поспешила догнать строптивого в коридоре. Благо, время было уже позднее, и слуга по дому не шастала, предпочитая

хорошенько выспаться перед очередным рабочим днём. Это облегчало Харуно задачу нехватки одежды — единственным клочком ткани, едва прикрывавшим её наготу, было полотенце, мотающееся на плечах. В то время как Саске совсем не стеснялся своего тела, Сакура жутко боялась попасться кому-то на глаза, из-за чего бежала на носочках.

— Саске! — возмущённо протянула Сакура, поравнявшись со своим возлюбленным. — Так не честно!

Харуно ожидала всего на свете, но не этой внезапной страсти, захлестнувшей её волной. Учиха вдруг развернулся, его рука легка на тонкую талию девушки. Полотенце мигом слетело с хрупких плеч. Саске вжал дурнушку в стену и обезоружил её поцелуем.

Он сминал губы Харуно, покусывая их и оттягивая. Его руки бесстыдно блуждали по окрепшему за последние недели телу. Время от времени с его уст срывался глухой рык, после чего движения становились грубее, что, безусловно, возбуждало Сакуру. Брюнет без труда приподнял девушку, и та, ловя всё налету, обхватила ногами крепкий торс мужчины. Она хотела было запустить свои пальцы в его отросшие чёрные, как смоль волосы, но Саске, одной рукой поддерживая Харуно за бедро, другой перехватил ручонки дурнушки и завёл их над головой.

Харуно уже было хотела предложить брюнету переместиться в спальню и закончить начатое на кровати, однако всё закончилось ещё внезапнее, чем началось. Учиха оторвался от тонкой шеи Сакуры, которую секундами ранее осыпал поцелуями и одаривал красными пятнышками, обворожительно усмехнулся, поставил дурнушку на ноги и, как ни в чём не бывало, зашагал себе дальше по коридору.

Сказать, что Сакура была обескуражена, — ничего не сказать. Зелёные глаза достигли своего предельного максимума. Низ живота сводило судорогами, и дурнушка могла думать только о том, что её конкретно обломали!

На ватных ногах она поспешила следом за Учихой, жаждая услышать объяснения, а тот, словно бы играя, дождался, когда Харуно схватит его за руку, и, подхватив её сорок девять килограмм, повалил её на ковер. Они оказались прямо на небольшом балкончике главной лестницы в холле.

Сакура почувствовала вес Саске на своей грудной клетке и переплетение возбуждённых, ещё мокрых после горячей ванны тел. С её губ слетали тихие стоны, когда Учиха ласкал её ловкими пальцами, одновременно сбирая в рот розовые соски. Тонкий девичий голос заполнял весь холл, эхом проносясь по всему дому и залетая в специально отведённые прислугам комнаты.

Саске чувствовал, как извивается под ним Сакура, в нетерпении, когда же он, наконец, заполнит её всю без остатка. Но он не спешил — ему нравилась эта игра. Более того, Учиха хотел раскрепостить и расшевелить Харуно до того, чтобы та сама бросалась на него и придумывала всякие ухищрения.

С тех пор, как произошел тот инцидент с Чёрными Наёмниками, Харуно будто бы затухала, как свеча. До этого в их половой жизни царило безудержное веселье, учитывая темперамент Саске и нередко нимфоманские наклонности Сакуры. Конечно, и до розоволосой дурнушки он частенько встречал ненасытных в сексуальном плане особ, но бесстрашные энтузиасты, бросающиеся из крайности в крайность — редкость. К тому же химия любви делала своё дело, и каждый акт был подобен божественному перерождению.

Однако последнее время Сакура

была отвлечена своими мыслями и воспоминаниями. Конечно, Саске мог понять и её, и то, о чём она так сосредоточенно думала, но понимал необходимость завершить начатый процесс «окаменения». Если Харуно замкнётся в себе и в том, что она сделала с тем ублюдком, прострелив ему голову, то всё пойдёт прахом. И «оживлять» девушку следует во всех сферах её жизни, чем, впрочем, Учиха вплотную и занялся.

Точно так же, как и в первый раз, Саске не довёл дело до конца, хотя у того уже тело судорогой сводило от вожделения. Брюнет поднялся и протянул руку помощи своей дурнушке, без чувств лежащей на ковре и не понимающей, что, чёрт возьми, опять произошло. Она не спешила хвататься за ладонь Учихи. Её зелёные глаза налились гневом.

— Саске! Какого, спрашивается, хрена?!

А в ответ — обаятельная улыбка и щедро протянутая рука. Слепое упрямство сделало своё пакостное дело, и Сакура, отказавшись от помощи, вскочила на ноги сама и упёрла руки в боки.

Она хотела было завязать гневную тираду, но услышала тихое цоканье невысоких каблучков. Кто-то стремительно приближался, и было совершенно неясно, какого гость пола.

Сакура напугалась собственной наготы и принялась поспешно оглядываться в поисках потерянного полотенца. Его рядом не оказалось, а до спальни было, как до Китая раком. Пожалуй, гениальная идея, вспыхнувшая в голове Сакуры, была лучшей глупостью на этой неделе. Девушка резким движением сорвала с бёдер брюнета полотенце, которое до этого момента героически удерживалось на нём, и прикрыла им грудь, спрятавшись за брюнетом.

Из-за угла вынырнула смятённая странными звуками шатенка — горничная, совсем недавно устроившаяся на ту работу. Её грязно-серые глаза сначала встретились с чёрными преспокойными глазами Учихи, а затем уже спустились ниже и заметили обезоруживающую наготу брюнета. Незнакомка оказалась смелых кровей, а потому не поспешила в смущении отводить взгляда от «добра» своего начальника. Он и до этого казался ей до безобразия красивым мужчиной, а теперь, видимо, она влюбилась окончательно.

В Сакуре вспыхнул гнев, а возмущение, переполнявшее её нутро, хлынуло через край. Харуно сорвала со своих плеч многострадальное полотенце, вынырнула из-под бока Саске и прикрыла им своего возлюбленного, сама подставившись под «удар». Причём спрятала она от внимательного, пожирающего взгляда горничной не только нижнюю часть тела, но и верхнюю, расправив ткань вертикально.

— Чего уставилась? — зло шикнула Сакура, гневно взглянув на шатенку через плечо.

Девушка хотела бы ответить на колкость не менее колкими словами, но, учитывая её положение и положение своей потенциальной соперницы, решила промолчать. Она вежливо склонила голову и поспешила убраться, до последнего не отводя взгляда до заманчивого начальника.

Учиха невинно хлопал глазами, даже не подозревая, что подобная мелочь может так взбесить Сакуру. Что ж сказать — день у девушки выдался ярким и чересчур эмоциональным. Саске с интересом поглядывал на Харуно, которая до последнего не убирала полотенца. Такая маленькая боевая коротышка… такая любимая его сердцу.

— А ты чего уставился? — насупившись, буркнула Сакура, чувствуя себя неудовлетворённой женщиной за пятьдесят.

— Удивляюсь тебе, — весело усмехнулся Саске, совершенно позабыв о своих первоначальных планах. — Ладно, идём спать, дурнушка…

— Ну, уж нет! — запротестовала Харуно, превращаясь в фурию. Сакура схватила его за руку и потащила по направлению к ближайшей двери.

— Ну и что теперь? — хитро усмехнулся Саске, оказавшись с девушкой в тёмном помещении.

— Ты издеваешься?!