Таймырский Эрмитаж
Шрифт:
Второй день начался сборкой передвижных лесов – без них при постоянном ветре панели едва ли установить. Всё необходимое для этого было предусмотрительно приготовлено и так уложено в прицепе, что всё нашлось именно тогда, когда оно понадобилось. Через час начался монтаж первых угловых панелей на западной стороне дома. Для монтажа понадобились четыре человека, а остальные, занятые работами над фундаментами ветрогенераторов и спутниковой антенны, украдкой поглядывали на возникающую западную стену дома, которую подпирали поперечные панели боковых северной и южной стен и внутренних перегородок. Команда уже начала испытывать голод и подумывать об обеде, когда на юге показался край солнца и стало светло. Солнце так и не вышло полностью из-за горизонта, словно его тянул вниз непомерный свинцовый груз. Пока команда обедала, солнце снова скрылось за горизонтом, и чёрная темень разлилась вокруг стройки, контрастируя с ярким сиянием заснеженной стройплощадки.
За
– Ну, мужики. Чехи всё-таки не мы. Всё так точно сделано, что диву даёшься. Ничего подгонять не надо.
– А как же поговорка “Не клин бы да мох, так и плотник бы сдох”? – с лукавинкой спросил Олег Иванович.
– Поговорка справедливая, но только не здесь. Да и не плотницкое здесь качество, здесь всё точнее, чем у столяров.
– Так вам и топоры, выходит, не нужны?
– Если так пойдёт, то ни топор, ни долото не понадобятся.
Ещё в Москве Олег Иванович договорился с прошедшими конкурс членами команды, что по прибытии на место устанавливается двенадцатичасовой рабочий день. В первый день по прибытии было сделано исключение – поработали всего девять часов. Надо было отдохнуть от дороги, в последние сутки которой никто толком не выспался. Второй рабочий день был уже полноценный двенадцатичасовой. Но, когда Олег Иванович дал команду шабашить, раздались возгласы, что можно бы ещё часок-другой потрудиться. Команде не хотелось отрываться от одного из самых приятных дел на свете – строить и видеть воочию плоды своего труда. Но Олег Иванович был неумолим. Энтузиазм от чрезмерной нагрузки может скоро кончиться, и тем труднее будет в конце строительства.
В этот день плотники смонтировали двадцать три панели, четвёртую часть. И уже сейчас из-за отбрасываемых панелями контрастных теней стало ясно, что бокового освещения фарами тягача будет недостаточно для нормальной работы. И эта проблема была предусмотрена при подготовке экспедиции. Среди грузов в прицепе оказалась дюжина подвесных ламп на триста ватт каждая. Пока одна половина команды ставила панели, вторая половина сварила стальные фундаменты под вышки ветрогенераторов и начала их монтаж в свете передвижных ламп. За два дня работ стройплощадка кардинально изменилась – внушительно смотрелись установленные панели, фермы ветрогенераторов уходили ввысь и терялись в темноте ночи. И вновь вся команда то и дело посматривала на творение своих рук.
– Ну как настроение, орлы? Не замёрзли?
– Что вы, Олег Иванович. Жарко. И настроение лучше некуда.
– Ну и замечательно. А мороз-то и в самом деле отпустил – всего двадцать градусов. Боюсь, что скоро запуржит.
– А нам не страшно. В этих костюмах нам любая пурга нипочём.
– Не скажите. Пурга может быть очень опасной. Был у меня один знакомый отставной пограничник, который служил на Чукотке. Так он рассказывал, что такое настоящая пурга. Выйдет человек из дома по нужде, а в уборную и не попадёт. Ничего ведь не видно, пройдёт мимо и назад вернуться уже не может. Так и мечется бедолага в белом молоке, и только летом труп может отыскаться. Иногда далеко в тундре, иногда рядом с домом.
– Бррр… Но нам я думаю, это не грозит. Фары тягача издалека должны быть видны. Да и треск бензогенератора…
– Поживём – увидим.Предчувствие не обмануло. Новый день начался воем ветра и густой метелью. Олег Иванович, не дожидаясь общего подъёма, быстро оделся и вышел из вагончика. Фары тягача создавали яркое, но совершенно размытое световое поле, в котором ничего нельзя было различить – всё вокруг бешено мельтешило и искрилось. От вагончика до ближайших установленных панелей было не более тридцати метров, но их невозможно было увидеть. “Неужели панели снесло?” – подумал Олег Иванович, и, убедившись, что фары тягача дают надёжный ориентир, прошёл к стройке. Панели были на месте. Вздохнув с облегчением, Олег Иванович обошёл стройплощадку. Яркое световое пятно от фар тягача хорошо просматривалось отовсюду. Команда, заметившая исчезновение Олега Ивановича, уже заволновалась.
– Не волнуйтесь, ребята. Я тут.
– Олег Иванович! Хоть бы предупредили…
– Ничего-ничего. Я старый аксакал и очень осторожный. Могу успокоить: нам опасность затеряться не грозит. Фары хорошо видны отовсюду.
– Так значит, работаем?
– Попробуем.
С подветренной стороны установленных панелей, тягача, прицепов и будки электрогенератора появились сугробы. Электрику Сергею пришлось вначале прокопать проход к электрогенератору, прежде чем он смог его запустить. Пурга сильно осложнила, но не остановила монтаж панелей. В полдень ненадолго рассвело – день длился не более получаса. Пополудни пурга стала стихать, и работа пошла веселей. К концу дня на доме прибавились ещё двадцать панелей, и на северной и восточной сторонах вознеслись двенадцатиметровые фермы для ветрогенераторов.
– Ну как там, на верхотуре, не дует? – поинтересовался Олег Иванович.
– Есть немного. Но эти костюмчики не продувает.Четвёртый день работ ознаменовался началом полярной ночи. Если бы не было пурги, то, возможно, команда Олега Ивановича
Между Шариком и Кузей после нескольких скандалов и коротких драк установилось перемирие. Похоже, четырёхлапые поняли, что их двуногим друзьям не нравятся их свары. У Шарика был, несомненно, более покладистый характер. И он первым стал добиваться дружбы от Кузи. Как-то он подбежал к котёнку, не рыча и не скаля зубы, а энергично виляя колечком хвоста. Кузя выгнул спину дугой, но шипеть не стал. Так они постояли друг против друга, и Кузя выпрямил спину, а Шарик завилял хвостом ещё быстрее. И тут случилось чудо. Кузя подошёл к Шарику и потёрся бочком о его ногу. Шарик оторопел и с радостным тявканьем бросился наутёк, приглашая Кузю побегать за ним. Но Кузя был сама степенность. И Шарик, похоже, понял, что к Кузе нужен другой подход. Он вновь подошёл, к коту, дружески виляя хвостом, и растянулся на полу, свернувшись калачиком. Кузя деловито обошёл Шарика и улёгся рядом спинкой к его спине. С этого момента и началась дружба Кузи и Шарика, отныне спавших рядом друг с другом.
Кто-то мог бы быть крайне недоволен климатом Таймыра. Холодно, ветрено… А вот для Олега Ивановича непрерывное заунывное пение ветра было музыкой. “Здесь не бывает штилей, ветряки будут вертеться безостановочно, перебоев с энергией не будет”, – с удовлетворением убеждался он. Неприветливый климат не портил настроения и его команде. Она окончательно убедилась, что Олег Иванович, или тот, кто непосредственно готовил экспедицию, предусмотрел всё необходимое и тщательно всё продумал. Импровизировать по ходу строительства не приходилось – всё было отражено в плане работ. А когда хорошо работается, то о каком недовольстве может идти речь?
К тридцать первому октября все несущие стеновые панели были установлены, и плотники начали укладывать плиты перекрытия. На эту работу были брошены все силы за исключением повара, и к концу дня дом был полностью накрыт. За обедом повар Володя поделился интригующей новостью:
– Только я отчерпал лёд из скважины, смотрю, Шарик как взбесился. Ушки навострил, хвост напрягся, припал к краю скважины и тявкает. Еле его оттянул.
– Неужто рыбу почуял?
– Шарик, наверное, почуял, а я посветил фонарём и своими глазами увидел: внизу скважины здоровенная рыбья голова пасть раскрывает, а потом медленно так под скважиной вся рыбина и проплыла. Метр длиной, не меньше.
– Так не пора ли Володе рыбалкой заняться, Олег Иванович?
– Было бы неплохо. Но до рыбацких снастей в прицепе мы доберёмся не раньше, чем через неделю. Надо все оставшиеся панели – половые и перегородочные установить.
– Так давайте мы пороемся, достанем снасти, и всё на место уложим, как было.
– Ну что ж, давайте, коли так рыбы хочется.
Наутро, отвезя воду на кухню, Володя вернулся к скважине, прихватив с собой зимнюю удочку. В качестве наживки он взял несколько небольших кусочков свежего мяса. Забросив наживку, он стал покачивать удочку, ожидая поклёвки. Увы, поклёвок не было. Просидев час впустую и уже замёрзнув от неподвижности, он, скрепя сердце, собрался сматывать удочку. Тут же удочка в руке резко дёрнулась, и леска стала сходить с катушки. Убедившись, что рыба надёжно подсеклась, Володя заблокировал катушку и стал неспешно наматывать леску назад. Вскоре в скважине показалась голова. Рыба была крупная, и вытягивать её леской из воды было опасно – может сорваться. Володя решительно сунул руку в скважину, подхватил рыбу под жабры и вытянул её на лёд.
Это была нельма. “На десять кило потянет”, – подумал Володя. Шарик возбуждённо тявкал на трепыхающуюся на льду рыбину, то подскакивая к ней, то отступая. Володя достал из-за голенища нож и сделал глубокий прорез под жабрами нельмы. Хлынула кровь, и рыба быстро затихла.
– Эй, люди! Смотрите, что у нас будет на обед.
– Ни хрена себе! Вот это рыбина!
Все бросили работу и собрались вокруг Володи.
– Это что, нельма?
– Она самая, – подтвердил Олег Иванович.
– Ну Володя, ну молодец!
– Всё, иду готовить уху.Удачный улов придал всем настроения. В разговорах между собой члены команды высказывали опасения, что будет делать Олег Иванович, если в озере нет рыбы, или она не захочет ловиться? Теперь появилась уверенность, что рыбы в озере полно, и ловить её можно. Будет Олег Иванович со свежей рыбкой и с витаминами.
Отварная нельма и уха команде, включая четырёхлапых членов, понравились. После коротких дебатов было решено каждый четверг устраивать рыбный обед.
– А если Володя не наловит в четверг до обеда рыбы?
– Тогда пусть держит наготове пельмени.