Таймырский Эрмитаж
Шрифт:
– Так, может мы вам сразу всё распилим и дров наколем?
– Нет, спасибо. Не надо. Из дров назад брёвнышко не сделаешь, а из брёвнышка дрова – всегда. Да, кстати, надо бы все щепки от вашей работы собрать и там же на брёвнышках в мешке уложить. Здесь каждая палка на вес золота.
Указания Олега Ивановича были выполнены беспрекословно, но недоумение до конца не развеялось. Зачем было специально городить двухъярусные козлы? Брёвнышки и так бы были всегда сухими на таких-то ветрах. Видимо, дело в склонности Олега Ивановича к излишней педантичности, перенятой у немцев и чехов, решили плотники.
В четверг десятого декабря повар Володя с Шариком опробовали “избу рыбака”. Шарику изба не понравилась – у него, видимо, была лёгкая клаустрофобия, и Володе не сразу удалось его успокоить. Шарик прилёг у двери, положив голову на лапки, и с укоризной уставился на Володю. Но, когда Володя опустил снасть в скважину, Шарик оживился. Опыт подсказывал ему, что вслед за этим из скважины может быть извлечена рыба, и Шарик принял боевую стойку, готовый достойно встретить обитателя глубин. Ждать пришлось недолго. Вслед за осторожной поклёвкой удочка в руке Володи резко дёрнулась, и Володя почувствовал, что в этот раз взял особенно крупный экземпляр. Сразу вытягивать рыбину Володя не решился и отпускал понемногу леску с катушки. Шарик, наблюдая манипуляции Володи, дрожал от возбуждения и звонко взлаивал. Отпустив метров двадцать лески,
Двадцатого декабря все внешние и внутренние работы были завершены. В ста метрах на северо-восток от дома появилась метеостанция, в знакомом всем по школьным годам “скворечнике” с наклонными рёбрышками и щелями. Над “скворечником” бешено вертелись ложечки измерителя скорости ветра. Рядом возникла “обсерватория” – закрытый ящик размером с “метеоскворечник” с круглым колпаком наверху. Это был автоматический спектрометр, предназначавшийся для снятия спектров северных сияний. Теперь дом Олега Ивановича имел все атрибуты научной станции.
Оставалось отладить электронную аппаратуру, которой дом был буквально нашпигован. Фирма, поставившая оборудование системы безопасности, не поскупилась. Дюжина видеокамер внутри дома и десяток камер снаружи, электронное управление открытием и закрытием всех дверей, две дюжины датчиков возгорания – установить всё это и связать с отдельным компьютером с тремя мониторами, ответственным за безопасность, потребовало три дня кропотливой работы. Двадцать второго декабря заработал спутниковый интернет со всех трёх спутников. Рабочая комната Олега Ивановича благодаря десяти двадцатидвухдюймовым мониторам напоминала капитанский мостик космического корабля. В этот же день, Олег Иванович извлёк из своего портмоне небольшую пластиковую карточку, вложил её в устройство считывания и зарегистрировался в качестве пользователя системы “интернетбэнкинг” [20] . Примерно через час банк произвёл восемь переводов на два миллиона шестьдесят тысяч рублей каждый.
– Итак, друзья мои, работа ваша близка к завершению, и положенные вам заработки уже лежат на ваших счетах. Прошу удостовериться. Каждый из вас получил с учётом аванса два миллиона чистыми. Не забудьте с полученных сумм заплатить подоходный налог. Настоятельно рекомендую не искать приключений с налоговой инспекцией.
Команда с любопытством смотрела на один из мониторов, где отображалось движение по счёту. Восемь последних строчек относились к членам команды. Все обратили внимание, что остаток на счету Олега Ивановича превышал двадцать миллионов рублей. Кто-то подумал, что Олег Иванович не такой уж и богач. А кто-то подумал, сколько же деньжищ у него на счетах в других банках?
Двадцать пятого декабря команда перенесла из прицепа в кладовые дома и разложила по полкам все продуктовые запасы для Олега Ивановича – крупы, муку, макароны, масла, сахар, соль, овощи глубокой заморозки, консервы и так далее – и непродуктовые – полотенца, бельё, постельные принадлежности, комплекты одежды…
Запасов было изрядно. Их наверняка могло бы хватить на десять лет, не менее. Особое место заняли медикаменты и прочие медицинские атрибуты. Врач Лёва критически всё оценил.
– Поразительно, Олег Иванович. Вы всё необходимое предусмотрели. Вот только не пойму зачем вам эти баллоны с закисью азота? Вы что, сами себя под наркозом оперировать намерены?
– Да что ты, Лёва. Нет, эти баллоны ко мне попали, видимо, по ошибке. Но я думаю, пусть они останутся. Авось пригодятся. Например, для форсажа моторов бензогенератора или снегохода.
– А-а… Да, я слышал что-то такое. С закисью азота можно в моторах больше бензина сжигать.
– Именно так.
– Олег Иванович, а теперь я вас очень прошу пройти у меня хотя бы поверхностный медосмотр…
Олег Иванович хотел было воспротивиться, но подумал, что ему не следует подавать дурной пример молодёжи, и подчинился. Через полчаса доктор вынес свой вердикт.
– Ну что же, Олег Иванович, вас можно поздравить. Все параметры в норме. Пока. Но имейте ввиду, смена обстановки с большой вероятностью вызовет кое-какие расстройства. Следите регулярно за давлением. Не допускайте физических перегрузок. Главное – слушайте ваш организм и, если что не так, связывайтесь со мной…
В субботу двадцать шестого декабря был устроен банный день. Вся команда по очереди перемылась в душе и прогрелась в сауне, проведя тем самым проверку качества трудов Николая. Нареканий не было. Воскресенье было объявлено выходным днём. Но и в выходной день нашлась работа. Плотники протянули прочную верёвку от угловой сваи дома к “избе рыбака”. Теперь в самую жестокую пургу Олег Иванович мог по этой верёвке безошибочно добраться до места рыбалки и вернуться назад. Вся команда занялась рыбалкой – каждому хотелось увезти с собой по красивому гольцу. В конце дня общий улов составил восемь трёхкилограммовых гольцов и три небольших – по пять килограммов – нельмы. Гольцов Володя выпотрошил, запаковал в пластиковые мешки, заморозил и уложил в холодной кладовой вагончика. Одну нельму Володя разрезал на пять кусков и уложил их в морозильнике Олега Ивановича, а две нельмы пошли на торжественный прощальный ужин.
Володя превзошёл в этот день самого себя. Запечённые с овощной смесью нельмы под его фирменным соусом были с восторгом приняты всей командой. Возможно, бурности восторга в какой-то степени посодействовал греческий семизвёздочный коньяк “Метакса”. Возможно. Но и без коньяка соус был бы признан выдающимся. Несомненно.
Только Шарик и Кузя не разделяли общего восторга. Они с лёгким беспокойством обследовали просторный домище, в котором немудрено заблудиться. Четырёхлапые компаньоны Олега Ивановича за прошедшие десять с лишним недель заметно подросли, выйдя из детского возраста в старший подростковый. И если поначалу они отнеслись друг к другу естественно враждебно, то теперь каждый, глядя на эту серошёрстную парочку, был бы уверен, что видит перед собой закадычных неразлучных друзей.
– Ну вот, друзья мои, приближается час расставания. Вы оказались замечательной командой. С вами можно двигать горы и ходить в разведку.
– За вас, Олег Иванович! Мы тоже счастливы, что случай свёл нас вместе. И дело здесь совсем не в том, что мы по нашим понятиям смогли у вас хорошо заработать. Нам повезло познакомиться с человеком, не уважать которого невозможно. Все мы видели богатеев, общение с которыми вызывает тошноту. Поначалу каждый из нас думал, что и вы – тоже один из таких, считающих, что им всё позволено, коль скоро у них есть деньги. К счастью, наши предположения не подтвердились. Олег Иванович, спасибо вам, что вы есть. Вы прибавили нам веры в то, что есть ещё на земле благородные люди.
– Да что вы, друзья. Не надо высоких слов. На самом деле почти все люди достойны уважения. Хороших людей на свете больше, чем плохих. И чтобы в этом убедиться, достаточно самому держаться достойно…Праздник с оттенком грусти шёл своим чередом. Все разговорились, вспоминая забавные эпизоды. Шарик и Кузя с любопытством разглядывали своих двуногих друзей. Такого гвалта они ещё не слышали. Командир группы электрик Сергей внезапно постучал вилкой по бутылке:
– Тихо! Завтра мы расстаёмся, а мы так и не узнали от Олега Ивановича, что же такое наша Вселенная. И если он сейчас нам это не объяснит, то мы так и останемся в неведении. Может быть, Олег Иванович, в двух словах просветите нас?
– В двух словах? Пожалуйста: Вселенная – Ничто.
– Как ничто?!
– А вот так. Если отбросить всё невозможное, то получается именно так: Вселенная есть Ничто. Математический феномен. И математика – мать всего сущего.
– Так выходит и мы все ничто?
– И да, и нет. Мы вполне объективная реальность, но мы живём в рамках математической идеи Вселенной. Внутри Вселенной мы – нечто. Вне Вселенной мы, как и всё остальное – Ничто.
– М-да… Как-то непривычно.
– Ничего удивительного. Я вот обратил внимание, что представление о том, что мир – Ничто, в той или иной форме, но никогда прямо, высказывается уже давно. В среде физиков-теоретиков уже незазорно рассуждать о зарождении вселенных из ничего. Но, видимо, всё ещё зазорно признать, что следствием рождения из ничего может быть тоже ничто.
– Даже обидно как-то. Неужели мы всего лишь математическая эфемерность?
– А почему обидно? Разве мы не ощущаем реальность нашего бытия? Мы материальны, живём, чувствуем, любим – всё это совершенно реально. Но реальность эта втиснута в прокрустово ложе математического феномена. И нам ведь всё равно, материальна ли наша Вселенная по-настоящему, или она, как ты изящно выразился, математическая эфемерность. И жизнь наша даётся нам лишь однажды, и живём мы вполне реальные. Чего же тут обидного? А то, что всё может оказаться математической эфемерностью, на нас, к счастью, едва ли может повлиять.
– Так зачем тогда над этим ломать голову?
– А это уж так водится в мире. Венец творения уродился любопытствующим субъектом. Вот он и старается добраться до сути вещей. Мне вот лично очень интересно разобраться с этим вселенским вопросом. А знаете, что? Давайте выпьем за нашу реальность, которая ничуть не уменьшится, даже если окажется, что всё вокруг эфемерно…
Команда в лёгком потрясении от услышанного оставила Олега Ивановича и ушла в вагончик. Олег Иванович при расставании держал Кузю на руках, и Кузя счастливо мурлыкал, не помышляя убежать вслед за всеми. Шарик же охотно ушёл бы в вагончик, но, видя, что Кузя не помышляет сойти с рук Олега Ивановича, с беспокойством затоптался на месте. В конце концов и он решился остаться в новом обиталище. “Ну вот. Завтра мы проводим наших друзей в дальнюю дорогу и останемся втроём. Привыкайте”. Кузя с Шариком, словно всё поняв, улеглись на полу вблизи кровати Олега Ивановича.
Утром двадцать восьмого декабря Володя угостил Олега Ивановича последним своим завтраком. Через час тягач со всеми своими без малого семью сотнями лошадиных сил был заложен в упряжь опустевшего прицепа. Олег Иванович обнялся с каждым членом команды, и автопоезд под изумлённое завывание Шарика тронулся в путь, огласив тундру протяжным трёхкратным прощальным гудком. Олег Иванович с Кузей на руках и Шариком у ног провожал глазами уходящий автопоезд, пока он полностью не скрылся за холмом на юго-западе.Глава 15. Командировка на Таймыр
Первая частная научная экспедиция на Таймыр!
От нашего корреспондента. Двадцатого октября из Дудинки вглубь Таймыра стартовала необычная экспедиция. Мощный вездеходный автопоезд с двумя тяжело гружёными прицепами взял курс на север, на точку севернее гряды Бырранга, чтобы там возникла научная станция. Необычность экспедиции состоит в том, что это сугубо частное предприятие полностью осуществляется за счёт личных средств организатора экспедиции кандидата химических наук О.И.Дудинского. Уроженец Дудинки, круглый сирота сурового военного времени, получивший свою фамилию в детском доме, став известным учёным и успешным предпринимателем, решил, как он сам выразился, “хотя бы частично вернуть долг перед своей малой родиной – Таймыром”. В одном из самых недоступных мест нашего полуострова возникнет научная станция, оснащённая современным автоматическим оборудованием для мониторинга погоды и изучения верхних слоёв атмосферы с помощью спектрального анализа полярных сияний. Здание станции будет возведено из идеально подходящих для Крайнего Севера панелей-сэндвичей, чрезвычайно лёгких и обладающих почти нулевой теплопроводностью. Станция будет иметь непрерывную связь с Большой землёй с помощью спутникового интернета и обычной радиосвязи на коротких волнах. Олег Иванович сознательно спланировал экспедицию в канун зимы и полярной ночи. По замёрзшей тундре вездеходный автопоезд легко преодолеет около тысячи километров пути и доставит на берег безымянного озера шестьдесят тонн грузов, не нарушая хрупкий слой почвы. Такой способ намного эффективнее и дешевле традиционного применения авиации. В составе экспедиции помимо самого Олега Ивановича восемь специалистов высшей квалификации, которые должны оперативно построить станцию и запустить её в работу уже к Новому году. Таймыру придётся приоткрыть свои тайны.
Колян дважды прочитал эту заметку, которая попалась ему на глаза при очередном поиске новостей о загадочном Дудинском в интернете, и не знал, радоваться ему или огорчаться. Отрадно, что Дудинский наконец-то засветился в мировой сети. Но как его достать, если он забрался аж на Таймыр? И где этот Таймыр? Где-то на севере, раз там тундра. “А по тундре, по железной дороге мчится поезд Воркута-Ленинград…”,– сразу вспомнилась ему воровская песня. Благодаря этой песне, Колян имел некоторое представление о Воркуте. Знал он даже, что на севере есть города Мурманск, Норильск и Магадан. А вот о Дудинке Коляну до сих пор слышать не приходилось. Но теперь это не тогда. Сейчас есть интернет, а в нём есть “гугл”, и “гугл” рассказал Коляну и о Таймыре, и о Дудинке много интересного. Нашёл он упоминание даже о гряде Бырранга. “Бррр… Ну и козёл этот Дудинский! Правильные пацаны на Канарах греются, а этот при его-то бабках…”. Шеф тоже смачно высказался в адрес ничего не подозревающего Олега Ивановича. Но шеф смотрел на вещи шире, на то он и шеф.