Тайна деторождения: практика и теория

Саринова Елена

— Умных, Варенька. Говорящего ворона своего сначала выучил стишок один «умный» декламировать, а теперь переучивает. Зато Кети уже свободна… Дорогой?

— Угу. Пойдем знакомиться сначала с ней. А у тебя — чайник.

— Ой!..…….

— Ага… Ну что… А я тогда здесь пока… постою…

— Агата! Ты где?! По коридору прямо и направо!

— Иду-у!

И будто прошедших семи долгих лет совсем в моей жизни не было…

Да нет. Конечно, были они. Пронеслись мимо, оставив на память округлившиеся

бедра у Софико и широкую трость ее мужу. Хотя Года старался передо мной не хромать. Но, Склочные болота в этих пролетевших годах тоже были. Как и два рожденных ребенка: высокий и вихрастый в отца, Славек и маленькая Кети с точно такими же, как у ее матери, глазами. Только оба они в данное время отсутствовали. И, судя по громкому «… не дурак, а чудак, Крош. Чу-дак чу-даком» из дальней комнаты слева, занимались переучиванием ворона уже вместе, считая Варвару.

— А она — смышленая, ваша с Ником Варенька. И взгляд, у нее, как у взрослой.

— Ну, так, «не ребенок», — провела я пальцем по фарфоровому краю чашки.

— Не ребенок, — с расстановкой повторил за мной Года. — Я там был. Еще во время службы в Прокурате, — и глянул на свою жену, сидящую рядом за столом. — Правда, в центральных землях… Шальные места… Агата?

— Да?

— Можно профессиональный вопрос?

— Спрашивай, — отодвинула я недопитый чай.

— Свечение у нее… специфическое.

— Демоническое, Года.

— Что? — вскинули на меня оба глаза.

— Мать Варвары — маг земли, а отец — инкуб. Отсюда в нем и сиреневые «переливы».

Софико недоуменно сощурилась:

— Инкуб, это ведь…

— Ага. Демон и есть. А Варвара — «темная полукровка». Как и я сама.

— Ну, этим у нас никого не удивишь. Здесь весь вопрос в «специалитете». Вы с Ником его уже выяснили? — заинтересованно уточнил Года.

— Выясняем. Ник пока очень занят на службе, а я, в меру своих сил… В общем, есть некоторые соображения, — и глянула на него.

— Говори, — подался вперед мужчина.

— Инкуб ведь обычно награждает своих потомков «супер инджениум», сверхспособностями в определенной среде. В довесок к таланту в темной магии. Я, после того, как активировала заклятье, наблюдала за Варей и, ты знаешь, кое-что заметила: скорее всего, инкуб одарил ее «фортунатос».

— Извините, что вмешиваюсь, но: что это?

— «Везение», любимая, — чесанул бровь Года. — Один из видов «инджениум». Там их несколько может быть. А здесь, значит… Ты думаешь…

— Ага. И чем дольше, тем больше убеждаюсь. Пока проявляется лишь на первичном уровне: элементарное угадывание, но, если его со знанием развивать…

— Из Варвары выйдет первоклассный специалист, — продолжил он мою мысль. — Кстати, торт она «угадала» наш самый любимый… Что же касается второго, то здесь…

—

Извините меня еще раз.

— Что, Софико?

— Я про «талант в темной магии».

— А-а, — уныло скривилась я. — Это — сложно. И очень опасно.

— В каком смысле?

— Понимаешь, есть такое понятие в психологии…

— О-о, — откинулась Софико на стуле. — Если вы перешли со своей магии на психологию, то я здесь — специалист не хуже. Потому что мать двоих детей. И, знаете, что думаю, господа маги? Весь вопрос в воспитании и личном примере. А дурной наследственностью, как ты сказал, дорогой «у нас никого не удивишь». Это, если вы — про психологию.

— Ну, да, — удивленно хмыкнула я. — В вопросе воспитания я, честно говоря, совсем не подкована… И есть еще проблема… — уф-ф. А вот теперь переходим к основной части нашего визита. — Контроль за переправленными через стену.

Года, отвернув в сторону взгляд, кивнул. Еще бы.

— Чей контроль? Государственный?

— Да, Софико. Ведет их учет Прокурат. Он же следит за тем, чтоб не высовывались по жизни. А с таким «диагнозом», как у Варвары, ей вообще придется сидеть как мышке за печкой от начала и до самого конца.

— И что ее ждет? — хлопнула та ресницами.

— «Карьера» сельской травницы, в лучшем случае.

— О-о.

— Ага. Но, выход здесь есть. У нас, действительно, полукровок всех мастей — не сосчитать. Не даром под «переливы» свечений в учебном корпусе Прокурата целый специалитет отведен, но, к ним отношение другое. Непредвзятое. Не как к тем, кто «родом» из Грязных земель.

— И в чем же здесь выход?

— Он — единственный, Софико.

— Найти отца Варвары, — покачал головой Года. — Агата, а ты уверена, что он до сих пор на поверхности?

— Уверена, Года. И у меня нет цели его найти. Я пока лишь хочу подтвердить или опровергнуть одну свою теорию.

— Какую?

— А вот это, к сожалению — профессиональная тайна двух о-очень уважаемых в стране контор.

— К одной из которых относимся и мы с тобой, — прищурился догадливо Года.

— Так точно, — оскалилась в ответ я.

— Дорогой, о чем вы? — встряла недоуменно Софико.

— Агата, подобные данные — не в моей компетенции.

— Но, ты же занимаешься госстатистикой? А вся информация хранится в одном общем архиве Главной канцелярии.

— Ну да. Только уровни допуска к ней у всех разные.

— Агата, о чем вы?

— Даже у заведующего отделом? Года, данные о нем обязательно должны там быть. Я уверена: случаев подобного «сотрудничества» — раз-два и расчет окончен. А мне очень надо.

— Только лишь для «теории»?

— Ага.

— Да в конце концов, мне из вас двоих кто-нибудь что-нибудь объяснит?