Тайна деторождения: практика и теория
Шрифт:
— И тебе тоже, Божий воин, — вздохнула, глядя вслед развернувшемуся к деревенским новогодним огням мужчине. — Доброй дороги…
Моя собственная обратная «дорога» вышла на этот раз быстрой. А на родной ладменской границе меня и вовсе пропустили прямиком по рассветному коридору, лишь смачно напоследок зевнув. Не то медянской медовухой, не то тинаррским медовым ликером:
— С Новым годом, госпожа особый агент. Чудесная у вас работенка.
— Не то слово, — с уже
На утоптанном снегу у казенного крыльца все так же одиноко лежала та самая. Найденная Спасом в погостном сугробе… Третья. Совершенно идентичная моим и мужская. Подобрав, я без раздумий натянула ее на правую руку… Тысь моя майка… Какой Новый год без «чудес»…
Из другого конца подвала я шагнула сразу в свою тихую прихожую. И первым, что заметила, когда бросила на пол сумку и стянула с плеч тулуп, был накрытый в гостиной стол. На двоих. Нетронутый. С двумя, так и не подожженными красными свечами среди множества расставленных тарелок.
Мерцающие в камине угли отражались в бокалах и гранях заполненного чем-то темным графина. И в их тепле густо пахло хвоей. А еще лилиями, стоящими в вазе на каминной полке. Потом я увидела Ника. Мужчина, облокотившись на учебный Варин стол, крепко спал. Среди кучи своих бумаг. Значит, долго ждал меня. И, значит, Варя до сих пор — у родителей.
— Привет, — Ник вздрогнул от поцелуя в макушку и откинулся на спинку стула. — С Новым годом, мой любый.
— Агата, — и сгреб меня к себе на руки. — М-м-м… А я тут уснул, пока…
— Я вижу, — обхватила я его шею руками. — Раньше не получилось, извини.
— Угу… Я сам лишь около одиннадцати сюда. Сначала к родителям твоим заскочил, а потом… М-м-м.
— Давай, просыпайся! Я жутко голодная.
— Ну, судя по запахам, тебя где-то, все ж, накормили. И напоили.
— Ага. Но, это было так давно. И после этого столько было.
— Да что ты? — хмыкнул мне в ухо Ник. — Тогда пошли, — и, подхватив меня, с шумом отодвинул стул.
— Пошли. Хотя, по дороге к столу мы можем и завернуть.
— Это — само собой, — оповестили меня уже в дверном проеме. — Если ты, точно с едой дотерпишь.
— А ты, видно, до сих пор не проснулся?
— Звучит, как провокация. И ты за нее ответишь… Любимая… — в тесном сплетении рук.
— Да-а? — все же пытаясь стянуть с него свитер.
— С Новым годом.
— М-м… О-о-ох… — а все остальное — после…
«После» наступило лишь поздним утром первого января. И как-то совсем некстати. Просто, пришлось глаза разлеплять, потому что… В общем, утро было
— Агата, половина второго! Вставай! У меня сегодня — единственный выходной и надо провести его с пользой.
— А-а… Почему «единственный»? — во всю длину конечностей потянулась я. — Вы свое тайрильское дело еще не закончили? Уф-ф… Доброе утро.
Мужчина, строго склонившись надо мной, огласил:
— Нет. И конца ему пока… — вроде как, скривился. Не разглядела. — А у тебя как?
— Все нормально, — лаконично выдала я. — И даже успела… Кстати, Ник.
— Что, любимая? — надевая штаны, обернулся он.
— Почему не рассказываешь мне о своем «загибе» от Моря радуг в Бередню?
— Что? — замер мужчина.
— Как это… «что»? — села я.
— Агата, я не понял?
— В Бередню?
— И-и?
— Да тысь моя майка, Ник, я теперь тоже «не поняла». Ты в Бередне на днях был? — на мужском лице отобразился сложный мыслительный процесс. — Та-ак, зайдем с другой стороны, — подскочив с постели, ускакала я в прихожую и вернулась оттуда уже с перчаткой. Протянула ее Нику. — Это — твоя?
Ник отступил на шаг:
— Откуда?.. Я ее потерял.
— В Бередне. На погосте в Стожках. Или не так?.. О-о, да что ж ты молчишь-то?
— Ла-дно, я там был.
— А что за тайна тогда? — сузила я глаза. — Нет, я, конечно, понимаю: открытие того, что отец Варвары — инкуб, не относится к особо приятным. Тем более, беря в расчет его общее с Прокуратом, «темное прошлое», но…
— Агата, откуда ты это знаешь? — тихо произнес Ник.
— Про что? — выкатила я глаза. — Про его…
— Да?
— Вычислила, исходя из многих фактов. Так ты на вопрос мой не ответил.
— Какой?
— О-о! Ты опять?
— Да, Агата, я там был. Но не потому, что был занят нашей проблемой. А… а…
— Тысь моя майка, — хлопнулась я обратно на кровать. — Вы его «ведете»? По своему делу?
— Так точно, — хмуро выдохнул Ник. — И я бы тебе обязательно рассказал о результатах… посещения того места, но…
— Значит, это про тебя сторож говорил: «ходите тута, покоя нет».
— Какой сторож, Агата?
— Ведете по своему делу. Этого странного инкуба.
— Агата, ты меня слышишь?
— Да, Ник, — подняла я на мужчину глаза. — Я знаешь, что думаю? Это — хорошо. Это — даже отлично. Ведь, когда вы его возьмете, обвинение в убийстве будет со Стэнки снято. И Варвара сможет полноценно жить. Это замечательно, Ник.
— Да, конечно, — отстраненно кивнул он. — Замечательно. Только не все так просто.
— Почему?