Тайна деторождения: практика и теория
Шрифт:
— Потому что инкуб этот из Ладмении растворился. Бесследно.
— И что? Это — проблема? — непонимающе уточнила я. — Для Прокурата это — проблема?
— Ты сейчас под Прокуратом лично меня имеешь в виду?
— Ну, ты же это дело ведешь?
— Да, я. А ты, любимая, не вздумай в него влезть.
— Да с чего, вдруг, мне в него «влазить»?
— С того, что я тебя знаю.
— А-а… — скривилась я. — Ты меня «знаешь».
— Так точно.
— И в мыслях не было куда-то лезть.
— Хорошо. Хоро-шо, —
— Она от вас ушла? — вскинула я на Ника глаза. — Да неужели? И куда именно? В монастырь? И перед этим поведала о нашем с ней разговоре? Простилась с грешным прошлым? Какая ж молодец!
— Нет. Она ушла на повышение.
— А-а. Тогда, очень сильно надеюсь, что ее «повысили» высоко-высоко. Так, чтобы с этих высот она до тебя…
— Агата, я сам в том виноват.
— В чем, Ник?
— В том, что произошло семь лет назад между мной и ей. И я прекрасно осознаю, что прежней дружбы между всеми нами не будет никогда. Мало того, я за эти годы с ней и десятком слов не обмолвился. Но, любимая…
— Ник, я должна тебе что-то сказать, — подобралась я на кровати. — Раз это не сделала она. Ксю.
— Что, Агата? — в ответ насторожился он.
— Я… Я ее вычислила.
— То есть?
— Сначала у меня были лишь предположения, но потом… В тот вечер Ксю тебя «угостила». Перед тем, как затащить в свою койку. Дриадским дурманом. Она сама в том практически призналась.
— Что?! — осел Ник передо мной на колени.
— Ага, — кивнула я, глядя ему в глаза. — Я все думала, сопоставляла симптомы, как лекари говорят, и проводила параллели между твоим состоянием в Грязных землях и картинкой, которую показал Велиар. Но, в разговоре с Ксю, все ж, напропалую блефовала. А она клюнула и прокололась… Ник?.. Ник?
— Да? — глухо отозвался он.
— Она тебя «угостила». Ты был тогда невменяем. Ты меня понимаешь?
— Семь лет, — криво качнул он головой. — Семь хобьих лет я с этим жил. С этим… фактом. И все ломал голову: как, почему?
— Не ты один «ломал себе голову».
— А она все это время была рядом и молчала. Вот же… курва, — подскочил Ник на ноги. — Вот же…
— Курва, — сорвалась я вслед за ним. — Согласна. Но, знаешь, что я теперь думаю?
— Что, Агата?
— Думаю, что настал момент, на самом деле все это забыть. И жить дальше.
— Забыть? — хмуро хмыкнул он. — Даже те причины, по которым я туда… пришел?
— Ага. Потому что как раз в этом мы виноваты с тобой оба. Я хочу это забыть. И ты — забудь. Очень прошу. Ник?
— Виноваты оба, — эхом повторил он. — Забыть… И жить дальше… Агата?
— Что, Ник?
— Я так тебя люблю…. И я тебе обещаю.
— Уф-ф. Вот и…
— Но и ты мне, любимая, в ответ тоже пообещай.
— О чем? — удивленно нахмурилась
— Не лезть в это дело с инкубом, — ага… А вот теперь он заинтриговал меня уже всерьез… — Агата?..
Глава 7
«Инкуб (в переводе с латыни „лежать навзничь“) — демоническая сущность четвертого низшего уровня. Среда обитания на поверхности — малонаселенная местность, территории с замкнутым пространством. Источник питания — сексуальная энергия жертвы. Последствия нападения — от полного истощения всех чакр до летального. Первые признаки нападения: 1. неестественное состояние „полусна“; 2. паралич конечностей и голосовых связок; 3. замедление мыслительных процессов; 4. ощущение навязчивого страха и душевного смятения. Примечание: пункт четвертый (страх и смятение жертвы) обычно является причиной пункта второго (полного ее паралича)»… Ага. Заметалась муха в паутине и увязла в ней по самые…
— Агаточка!
— Что, тетя Гортензия?!
— Ты ужинать спускаться собираешься?!
— Ага-а…
Так, та-ак… «Особенностью данных сущностей является способность корректировать восприятие окружающего у жертвы. Инкуб, подстраиваясь под ее желания, сам моделирует свой дальнейший „сценарий“. При этом стоит упомянуть, что, в отличие от суккуба, опирающегося, в основном, на внешний эффект, инкуб может выглядеть для жертвы вполне посредственно с точки зрения канонов красоты». Ну конечно. Зачем ему золотые локоны и лепной торс, если он и так — самая смелая наша бредня? Суккуб сшибает с ног «формами», а этот гад гораздо глубже копает. Значит, и на финише имеет соответственно…
— Доча! Ты чем там занимаешься?! Ужин стынет!
— Мама! Я не рожаю, так что, начинайте без меня! Я еще в библиотеке посижу… — ох, чую: зря я это сказала.
И, как результат — вмиг нарисовавшаяся родительница. С прицельным прищуром в дверном проеме:
— Агата, ты о чем это, доча?
— Да ни о чем, — прикрыв книгу, мотнула я ногами со стола.
— А-а… Вот и я теперь…вижу, что «ни о чем». Пошли есть, а то нам с твоим отцом скоро обратно в столицу. А вы с Варенькой?
— Мы тут заночуем, — потому что я еще не все дедовские закрома перерыла и много вопросов есть. — На горку ж Варе обещала и Ник сегодня все равно не вернется.
— Ну-ну. А что читаешь?
— Сказки, мама. Для взрослых.
— Ну-ну, ну-ну, — еще раз прищурилась и усквозила по лестнице вниз. Уф-ф…
Так. На чем я…
«…с точки зрения канонов красоты. Исключение составляет лишь копирование инкубом дорогой жертве особы. Еще одной характерной чертой данного демона является его абсолютная незримость для третьих лиц, позволяющая действовать в условиях их весьма близкого соседства. Хотя в этом случае инкуб обычно предпочитает подстраховаться и наложением знака глубокого сна…»