Тайна дразнит разум
Шрифт:
Воркун последовал за врачами, зашел в кабинет главного, выслушал заключение консилиума и, хмурый, вернулся в коридор.
— Все это на почве сильного сотрясения, — пояснил он Алеше и сел на скамью. — Я побуду здесь. А ты быстро к собору. Там тебя ждет Люба. Поможешь ей…
Воскресенский собор находился недалеко от городской больницы. В храме горела единственная лампадка возле иконы Старорусской богоматери. Люба отошла от окна, протянула Леше руку и сочувственно, не без тревоги, спросила:
— Как
Вопрос, конечно, искренний, но Леша чувствовал, что Люба не случайно все время посматривала на соборные двери:
— Понимаешь, он там. Его закрыли…
Теперь Алеша знал, что офицер с усиками и стеком, а также кладовщик из белых казарм — одно лицо. Люба шла за ним от Красного вала до Воскресенского собора. Она видела, как Зубков вошел в храм, но не вышел. Воркун дал задание: «Взять живым»…
— И до утра, — подчеркнула Люба и кивнула на белый храм: — Как лучше проникнуть?
— А кто закрывал дверь?
— Староста Воскресенского собора, хранитель ключей… Ты что задумал?
Алеша предложил вызвать группу оперативников, произвести ночной обыск у старосты и забрать у него ключи от собора…
— А чем мотивируем обыск?
— По всей Руси церковники прячут золото…
— Ясно! — оживилась Люба и, не покидая поста, бросила вслед Алеше: — Пришли ко мне отделение чоновцев!
Она рассудила правильно. В соборе имеются запасные выходы. Храм нужно оцепить, иначе Зубков улизнет.
Староста жил на Соборной стороне. Леша ждал перед освещенными окнами. Оперативники в присутствии понятых искали золото. Хозяин отказался открывать замки. Ахмедов забрал все ключи, открыл кладовую, подвал, затем вышел на деревянное крыльцо с железным навесом и вручил Алеше тяжелые ключи, завернутые в платок.
Луна освещала снежную почерневшую дорожку. Леша быстро добежал до большого собора, окруженного бойцами с винтовками. Они были в белых халатах. Один из них присоединился к чекистам.
В роли чекиста Леша выступал впервые. Ему хотелось оправдать доверие Воркуна. Он первым вошел в храм, где лунный свет падал на каменные плиты и нижнюю часть стены паперти.
За ним, с наганом в руке, вышагивала Люба. Часовой остался возле главного входа. На правой стороне паперти стоял на подставке гроб. Завтра будут отпевать покойника, чтобы помешать работать комиссии. Леша заглянул под узкий стол и внимательно осмотрел все углы пред-храмовой постройки.
Массивные квадратные колонны Леша и Люба обходили с двух сторон. Они обыскали все приделы, клирос, алтарь, но все тщетно. Зубков, наверно, улизнул от чекистки. Но Люба заверила:
— На окнах решетки, а перед запасными ходами не тронут снег. Он где-то здесь. Староста ушел один, а входили вдвоем…
Чекисты
На столе лежал молоток. По краям гроба торчали незабитые гвозди. План родился молниеносно. Леша взял молоток и нарочно с досадой, выкрикнул:
— Давай присадим крышку! Пусть староста покряхтит!
— Не шуми! Успокойся! — осадила Люба. — Что за ребячество?!
— Все равно! — Леша поочередно забил четыре гвоздя и тихо спросил посуровевшую девушку: — Ты знаешь, какой здесь непогребенный мертвец?
— Неужели он? — удивилась Люба и хотела подойти к гробу.
Но Леша остановил ее:
— Не подходи! Он с наганом!
— Задохнется же!
— Да нет, гроб со щелями. Видать, наспех сколочен…
— Все же хитро!
— Наверняка Рысья проделка! — Леша направился к выходу: — Я за Воркуном.
…Из больницы Иван Матвеевич вышел мрачным. Ланская опять потеряла сознание. Впереди Воркуна бежала Пальма.
Шагая рядом с начальником, Алеша посмотрел в сторону собора и усомнился: «А что, если он удрал, а в гробу настоящий покойник?» Молодой чекист представил картину, как Пронин, Селезнев, Люба и другие сотрудники засмеются: «Отличился новичок — поймал труп!»
В храме Леша с надеждой погладил овчарку. И не ошибся. Она кинулась к столу и зарычала на гроб. Слышно было, как «покойник» зашевелился. Он, видимо, приготовился стрелять.
— Труп-то и вправду живой, — сказал Воркун и осторожно приблизился к столу: — Ну, Зубков, ты вовремя забрался в гроб!
Иван Матвеевич занял безопасную позицию, возле изголовья, и ровным, спокойным голосом произнес:
— Ваша песня спета. Твой шеф Абрам Карлович Вейц в наших руках. А мятеж без главарей не мятеж. Сейчас тебя доставим в чека. И не вздумай играть в молчанку. О тебе все известно. Из склада таскал по гранатке в день. Потом Соленый доставил этот «товар» в магазин Солеваровой…
Воркун прислушался. В гробу было тихо.
— На твоей совести, — продолжал чекист, — твой однопартиец Ерш Анархист. Ты завел его, пьяного, в подвал. Снял шинель и сжег ее в печке: пепел с пуговицами, крючками Капитоновна доставила нам. Да, да, та самая бабка, которая приносила продукты твоей сожительнице. А в Москву тебя сопровождала наша сотрудница. Ты встречался там с патриархом Тихоном. Затем — с сотрудником немецкого посольства. От него привез письмо в Руссу и передал шефу. Как видишь, вполне заработал пулю в лоб. Теперь у тебя единственное спасение — твое участие в раскрытии роговского дела. Ты можешь помочь нам?