Тайна дважды убитой
Шрифт:
— Ваше благородие, всё готово-с. Только вас ожидают-с.
— Иду-с, — передразнил его Фёдор. Встал, поправил китель. Пригладил волосы рукой.
Походкой победителя двинулся по бескрайним коридорам в сопровождении дежурного. Для дворян были предусмотрены отдельные камеры и следственные кабинеты. Окна без решёток, мягкие стулья, раковины с водой. За отдельной дверью — унитаз. Федор вошёл в помещение. В кожаном кресле уже сидел адвокат Левако. Он подскочил и бросился к Иванову.
— Ах, какая приятная неожиданность! — произнес он, пожимая руку.
— Полно вам, Серафим Николаевич, —
— Однако же, была надежда, что вы не поедете в этот мёртвый дом на допрос лично, — сказал адвокат. — Что отправите молодого следователя, неопытного.
— Дозвольте осведомиться об ордере, — перебил его Иванов. Ему не нравилось панибратство с конкурентами.
Адвокат протянул бумажку, заполненную от руки. Федор проверил название коллегии, фамилию подследственного. Сверил дату. Все корректно. И сей же момент в кабинет ввели задержанного. Он был одет в гражданскую одежду, не в робу. Правда, одеяние было лишено шнурков и молний. Юноша осунулся, спал с лица, хотя со дня его задержания прошли всего сутки.
— Мой подзащитный признает всю вину, — сказал адвокат. — И будет ходатайствовать Её Милость о снисхождении.
— То не в моей юрисдикции.
Преступник после таких слов ещё больше осунулся. Попытался поправить причёску, но его светлые волосы спутались. Однако же, выглядел он неплохо для человека, коему грозила виселица. Фёдор терпеть не мог такой тип молодого дворянина. Богатые родители. Блестящее образование, которое Дмитрий принимал нехотя, как одолжение. Путешествие и по Европе, и по Соединённым Государствам Америки.
— Я расскажу всё, — вздохнул он. — Всё.
Приступили к допросу. Дмитрий сообщил, что он выпивал со своими друзьями в ближнем имении батеньки. Каких-то десять километров от Москвы, рукой подать. Однако же, магазинов в посёлке не оказалось.
И когда водка, вино, джин, кальвадос и другие напитки закончились — решил ехать за добавкой. Кроме того, дамы хотели выпечки.
— Однако же, в таком свинском состоянии — и за руль? — осведомился Фёдор.
— Я пил мало, — ответил Дмитрий. — Лишь две рюмки за Её Величество.
Яркие фары «Ауди» освещали путь. Юношу разморило после долгой вечеринки, и он стал клевать носом. На дороге Дмитрий и сбил несчастную Ксюшу. Руль увело в сторону — удар. Сразу понял, что это не лось и не косуля. Человек. Вышел осмотреть её.
— То была роковая случайность… — шептал подследственный. — То, что не должно было произойти ни в коем разе…
Повисла пауза. Адвокат сделал скорбное лицо. Должно быть, в своей голове он прикидывал, как затянуть это дело. Дать народному гневу поостыть. Тогда, глядишь, и виселицы можно будет избежать. Молчал и подследственный. Не хотел переходить к самой пикантной части своего повествования.
— А дальнейшие ваши действия? — спросил Фёдор после паузы. — После того, как из машины вышли. То уже не была случайность?
Юноша тут же покраснел. На лбу у него проступил пот. Сначала он зажал рот рукой, но после — нашёл в себе силы продолжить повествование.
— Я не знаю, что на меня нашло, —
Фёдор нахмурился. Он терпеть не мог подобные преступления, но по долгу службы был вынужден задавать более чем пикантные вопросы. Как глубоко погружались в пострадавшую? Оказывала ли жертва сопротивление? Пользовали кондом? Как быстро наступила… Разрядка? Где семя? Хорошо, что на допросе не присутствовала машинистка. Иначе они бы втроём со стыда сгорели.
Иванов самостоятельно набрал на печатной машинке текст допроса. Блестящая память позволяла ему запоминать мельчайшие детали. Его проворные пальцы бегали по клавиатуре, извлекая звуки. Тук. Тук. Тук-тук. Тук-тук-тук. Дзинь. Со стороны это выглядело завораживающе, кабы не обстановка. Кабы не преступления.
— Зачем же вы, сударь, бросили несчастную погибать? — задал Фёдор последний вопрос. — Неужто в душе вашей не шевельнулась ни единая струна?
— Шевельнулась, — ответил юноша, и из глаз его потекли слёзы. — Но… Я не смог противиться. Не смог. Полагал, что после произошедшего меня обвинят в умышленном убийстве.
— Так и есть, — кивнул Иванов. — Моё руководство намерено обвинить вас в умышленном убийстве первой степени.
— Мы будем оспаривать квалификацию, — заявил Левако. — Совершенно очевидно, что убийство не было намеренным. Имеет место оставление жертвы в опасности. Однако же, сие нельзя считать убийством.
— Будь я проклят… — прошептал Горелов. — Пусть господь спасёт моё несчастную душу.
В этот момент Фёдору даже стало жалко юношу. Все его дворянские привилегии, вся его жизнь, карьера и будущее рухнули под откос. На что он может надеяться? Только на побег от виселицы. В этом случае — пожизненная каторга, долгие годы забвения. Этот аристократ, яркий представитель золотой молодёжи, не осознал масштаб трагедии.
Высылка из Москвы, долгие годы в остроге — лишь малая часть того, с чем ему придётся столкнуться. Газетчики, разрекламировавшие историю, камня на камне не оставят от личности юноши. А в исправительном доме ему не раз и не два доступно объяснят, почему насилие над всякой женщиной недопустимо. И влечёт лишь ответное насилие, в куда более грубой форме.
— Тогда последний вопрос, — произнёс Фёдор. — Где тело?
— Не имею ни малейшего понятия, господин следователь. Я всеми силами игнорировал эту историю. И лишь от своего адвоката узнал, что тело извлекли из могилы.
Своим сверхъестественным чутьём Иванов понял, что парень не врёт. Впрочем, сия загадка может быть спущена на уровень ниже. В конце концов, виновато ли следствие в том, что какие-то сумасшедшие похищают тела пострадавших?
Иванов перечитал протокол допроса и нашёл его безупречным. Протянул адвокату, который тоже сделал вид, что углубился в изучение документа. На самом деле, лишь тянул время. Оплата ему шла по часам. Добавил от себя несколько строк, указав, что подзащитный осознаёт тяжесть злодеяния и молит Её Милость о снисхождении.