Тайна «Голубого поезда»
Шрифт:
Он обернулся, посмотрел на нее и странно улыбнулся, отчего она вдруг почувствовала себя несколько неловко.
— Представь себе, я думал о женщине, моя дорогая.
— О женщине, да?
Мирей вдруг вздумалось ревновать.
— Ты думаешь о другой женщине? Да?
— О, можешь не беспокоиться. Это просто воображаемый портрет. «Портрет леди с серыми глазами».
— Когда ты ее встретил? — резко спросила Мирей.
Дерек Кеттеринг рассмеялся — немного насмешливо и иронически.
— Я столкнулся с ней в коридоре отеля «Савой».
— Ну и что? Что она сказала?
— Насколько
— А затем? — настаивала танцовщица.
Кеттеринг пожал плечами.
— А затем — ничего. Инцидент был исчерпан.
— Я ничего не понимаю из того, что ты говоришь, — объявила танцовщица.
— «Портрет леди с серыми глазами», — задумчиво пробормотал Дерек Кеттеринг. — Наверняка я больше никогда ее не увижу.
— Почему?
— Она может принести мне несчастье. Женщины приносят несчастье.
Мирей соскользнула с дивана, подошла к Дереку и положила длинную гибкую руку ему на плечо.
— Ты глупыш, Дерек, — прошептала она. — Боже мой, какой же ты глупыш. Ты bien garcon [6] , и я обожаю тебя, но я не создана для бедности — нет, я решительно не создана для бедности. Теперь послушай меня: все очень просто. Ты должен помириться со своей женой.
— Боюсь, это практически невозможно, — сухо возразил Дерек.
6
милый мальчик.
— Что ты говоришь? Не понимаю.
— Ван Альдин, моя дорогая, не такой человек, чтобы его можно было заставить отступиться от задуманного.
— Я слышала о нем. Он очень богат, да? Чуть ли не самый богатый человек в Америке. Несколько дней назад он купил в Париже самый прекрасный рубин на свете — «Сердце огня». Кажется, так он называется.
Кеттеринг молчал. Танцовщица мечтательно продолжала:
— Это чудесный камень, который должен принадлежать женщине, подобной мне. Я люблю драгоценности, Дерек. Они так много значат для меня. Ах! Носить рубин, подобный «Сердцу огня»!
Она вздохнула и вновь стала практичной.
— Тебе этого не понять, Дерек. Ты всего лишь мужчина. Ван Альдин наверняка подарит этот рубин своей дочери. Она ведь его единственное дитя?
— Да.
— Значит, после его смерти она унаследует все его состояние. Она будет богатой женщиной.
— Она уже богата, — сухо заметил Дерек. — Он выделил ей к свадьбе пару миллионов.
— Пару миллионов! Но это же ужасно много! А если она вдруг умрет? Все перейдет к тебе?
— Да, именно так и будет, — медленно проговорил Дерек. — Насколько я знаю, она не составляла завещания.
— Mon dieu [7] . Если бы она умерла, какой бы это был выход!
После некоторого замешательства Дерек Кеттеринг искренне рассмеялся.
— Мне нравится твой простой практичный ум, Мирей, но боюсь, что желание твое неисполнимо. У моей жены прекрасное здоровье.
— Eh bien! [8] — промолвила Мирей, — но
Он гневно взглянул на нее, но промолчал.
— Конечно, mon ami, — продолжала она, — ты прав, нам следует думать о более реальном. Слушай, Дерек, со всякими мыслями о разводе нужно покончить раз и навсегда. Твоя жена сама должна от них отказаться.
7
О боже.
8
Ну хорошо!
— А если она не захочет?
Глаза танцовщицы превратились в щелочки.
— Мне кажется, она захочет, мой друг. Она из тех, кто не очень жаждет публичного скандала. Ей бы не очень понравилось, если бы ее друзья прочли в газетах о некоторых ее похождениях.
— Что ты имеешь в виду? — резко спросил Кеттеринг.
Мирей засмеялась, запрокинув голову.
— Parbleu [9] . Я имею в виду ее связь с господином, именующим себя графом де ла Рош. Мне все о нем известно. Я, если ты помнишь, парижанка. Он был любовником твоей жены еще до замужества, ведь это так?
9
Черт возьми!
Кеттеринг в ярости схватил ее за плечи.
— Это наглая ложь! — закричал он. — И не забывай, прошу тебя, что ты говоришь все-таки о моей жене!
Мирей поняла, что зашла слишком далеко.
— Странные вы люди, англичане, — пожаловалась она. — Но в общем-то, ты, наверное, прав. Американцы — холодная нация, не правда ли? Я надеюсь, ты не будешь возражать, шоп ami, против того, что она любила его до вашей свадьбы, но вмешался ее отец, и им пришлось расстаться. Сколько ей, бедняжке, пришлось тогда пролить слез! Но она смирилась. А теперь, Дерек, тебе следует знать, так же как это знаю я, что история повторяется. Они видятся чуть ли не каждый день, а четырнадцатого она едет в Париж, чтобы встретиться с ним.
— Откуда тебе все это известно? — требовательно спросил Кеттеринг.
— Мне? Да у меня масса друзей в Париже, мой дорогой Дерек, которые прекрасно знают графа. Все уже устроено. Она говорит, что едет на Ривьеру, а на самом деле в Париже ее будет встречать граф и… кто знает! Да, да, да, можешь мне поверить, они уже обо всем договорились.
Дерек Кеттеринг окаменел.
— Так что, если не сглупишь, — продолжала мурлыкать танцовщица, — она у тебя в руках. Ты мог бы доставить ей неприятности.
— О, ради бога, замолчи! — закричал Кеттеринг. — Заткни свою мерзкую глотку!
Мирей упала на диван, заливаясь смехом. Кеттеринг схватил пальто и шляпу и выбежал из комнаты, яростно хлопнув дверью. А танцовщица осталась лежать на диване и тихо смеялась, довольная своим коварством.
7. Письма
«Миссис Самуэл Харфилд шлет приветствия мисс Катарине Грей и обращает ее внимание на то, что при данных обстоятельствах мисс Грей не может не сознавать…»