Тайна серого кардинала, или Как я стала злодейкой
Шрифт:
Лурдис усмехнулась.
— Это всего лишь одно лезвие, малышка Кло. Вспомни, сколько их висело над нашими головами? Облавы городской полиции, мстительные торговцы, чьи слуги по приказу хозяина за похищенный грош могли избить палками до смерти, не оставив целых костей. А нищета, болезни, голод? Мы всегда жили с лезвием над нашими шеями. Но я знаю, Кло — если ты здесь, значит, с этой плахи есть шанс спастись.
Она чуть сузила глаза и покачала головой, непроизвольно — но я заметила — прижав к себе Рикара покрепче:
— На воровском дне шансов нет, ты знаешь.
Я поколебалась, но все же кивнула, подтверждая ее
— Вот, почему я останусь с тобой, — сказала Лурдис. — Мне шанс уже без надобности, я слишком стара, чтобы мечтать о хорошей жизни. Но для Рикара я хочу чего-то получше, чем воровская обитель. Его жизнь еще впереди. Ради него я на все готова, поэтому не жалей, что позвала меня сюда. Я благодарна тебе.
Я перевела взгляд на подростка. Каштановые волосы, высокие скулы… В этом ребенка ощущалась та же спокойная сила духа, что и у Лурдис. Любой, кто взглянул бы на них, сказал бы, не сомневаясь, что они определенно мать и сын — так много между ними было сходства.
Вот только на самом деле, Рикар не был родным сыном Лурдис.
Когда-то десять лет назад в обитель воров попала женщина, которая бежала от чего-то очень плохого. Лурдис, рассказывая мне однажды эту историю, говорила:
«На ней лица не было. От страха она не могла говорить, у нее дрожали руки, в глазах стоял ужас. Прежний король воров предложил ей убежище, но она, едва дыша, сказала, что не может остаться. Нигде ей нельзя оставаться больше одного дня. Если она задержится, ее настигнут — и тогда произойдет что-то очень страшное, что невозможно даже представить. С ней был ребенок, мальчик двух лет от роду. Слепой и немой — он мог только прислушиваться к тому, что происходит вокруг него. Беглянка молила приютить ее сына и укрыть его, чтобы никто не знал, как он появился в обители воров и когда».
Женщина ушла, оставив ребенка, а Лурдис выдала мальчика за своего сына, сказав, что до сих пор он жил в ее родной провинции с ее матерью, а теперь, когда мать померла, ребенка привезли ей.
Мать Лурдис и впрямь незадолго до того дня скончалась, а ее родная провинция была так далеко от столицы, что никому не пришло бы в голову ехать туда, чтобы удостовериться в том, правду ли она говорит. Лурдис просто поверили и относились к Рикару как к ее сыну.
Только старый король воров, тогдашний любовник Лурдис, знал, как мальчик попал в обитель воров. Но несколько лет назад он попал в облаву, был заточен в тюрьму и казнен. Я была единственной, кому Лурдис рассказала правду. Наверное, ей просто хотелось кому-нибудь довериться. Хранить в одиночку тайны, которые могут быть губительны, иногда тяжело. Уж я-то знала.
— Если ты считаешь нужным остаться, я не буду препятствовать. В конце концов, я позвала тебя сюда, потому что мне нужен рядом кто-то, кому я смогу доверять. Обещаю, я сделаю все, чтобы защитить Рикара.
Мать воров мягко улыбнулась и только кивнула в ответ — нам были не нужны лишние слова. Почти сразу посерьезнев, она сменила тему:
— Тайге ищет тебя с того дня, как ты исчезла из тюрьмы.
— Ты ему ничего не сказала? — насторожилась я.
Женщина покачала головой.
— Подумала, если ты захочешь дать ему знать, где ты — сделаешь это сама.
Я облегченно выдохнула.
— Хорошо. Будет лучше, если он не найдет меня. Для него же лучше. Я не хочу, чтобы с Тайге что-то случилось. В свое время он спас меня, я в долгу
— Боюсь, Тайге думает иначе, Кло. Ты знаешь, как он упрям. И знаешь, что он не забудет о тебе просто так. Он не перестанет искать тебя.
— Он не сможет меня найти, — мой тон стал холодным. — Я больше не та, кем была. Теперь я Клодия де Саар, дочь барона Арне де Саара. Я буду представлена ко двору, Лурдис. А королевский двор и воровское дно — слишком далеки друг от друга. Тайге упрям, я знаю, но в конце концов он сдастся, когда поймет тщетность своих поисков. Только ты можешь подсказать ему, где я.
Лурдис качнула головой.
— Я не сделаю этого. Не сделаю ничего, что может навредить тебе, Кло. Мне ты можешь доверять. Твои тайны я буду хранить бережнее, чем свои.
Я слабо улыбнулась.
— Наверное, это эгоистично, но по правде сказать, я рада, что ты здесь. Мне страшно быть совсем одной.
Оставив сына, Лурдис подошла ко мне и погладила по волосам. Сказала, понизив голос:
— Это правильно, Кло. Человек слаб, когда он совсем один. Но теперь я рядом с тобой — и ты справишься со всем, что задумала. А я тебе помогу. Знай, Кло, ты можешь на меня рассчитывать. Я сделаю все, что ты мне скажешь. Всё.
В этот момент на мои глаза навернулись слезы. Захотелось уткнуться лицом в плечо Лурдис, как когда-то я пряталась на плече у своей матери.
Но я сдержалась. Это была минутная слабость, а слабостей я больше себе позволить не могла.
Я больше не та девочка, которая бежала за защитой к матери. А Лурдис не моя мать. Моя мать казнена по навету — без права на отсрочку, без возможности опровергнуть вероломный указ.
Мы с Лурдис были союзниками. Она хотела защитить от худшей доли своего сына, а я хотела вернуть то, что у меня забрали, и отомстить.
И мы обе ради своих целей были готовы пойти на все.
Глава 12. ЗАГОВОРЩИКИ
Под рукавом ощущалось скольжение.
Что-то как будто едва осязаемо ползало по коже вокруг предплечья левой руки. Но каждый раз, откидывая рукав и осматривая руку, я ничего не обнаруживала.
«Проклятый магистр! — мысленно негодовала я. — Что ты надел мне на руку? Что это за браслет такой, который способен проникнуть под кожу?»
Полагаю, этот дьявол все предусмотрел и избавиться от браслета будет невероятно сложно. Если вообще возможно. Но это скольжение… Как будто по руке ползает тоненькая невидимая змейка. Терпеть — настоящая пытка. Но пока я не найду способ избавиться от браслета, нужно привыкнуть и не обращать внимания — нельзя позволить Тариену Гриму вывести меня из равновесия.
Я опустила рукав, спрятав руку, и подняла глаза. Однако у барона де Саара был красивый парк. В частности, он очевидно был большим ценителем берсо.
Низеньких арочных галерей из металлических каркасов, заросших липами, плетистыми розами, древогубцем или девичьим виноградом, у него было несколько. Прогуливаясь в тени одной из них, я на какое-то время даже почувствовала умиротворение. Любила ли настоящая Клодия де Саар гулять по этим зеленым тоннелям? Чувствовала ли она себя здесь в безопасности? Любила ли этот парк и замок своего отца? Любила ли она своего отца?