Тайны Вероники Спидвелл. Компиляция - Книги 1-5

Рэйборн Деанна

– Бесполезное занятие, – сказал Стокер сквозь сжатые зубы. – Судя по журналу, он не был там уже несколько месяцев.

Я смерила его долгим оценивающим взглядом.

– У нас не было возможности посмотреть последнюю страницу, а значит, мы не можем это утверждать с полной уверенностью. К тому же, Ревелсток Темплтон-Вейн, я отказываюсь верить, что ты позволишь умереть человеку только потому, что не хочешь говорить с братом.

Он заворчал, но не сказал ничего вразумительного, и я поняла, что бой окончен и победа осталась за мной.

– Мы должны перевернуть каждый камень в этом расследовании, и если это тебе неприятно, ну что ж, мне жаль.

Он закатил глаза.

– Все

это расследование мне неприятно. Ты мило проводишь время с принцессой, а с меня сдирают шкуру и подают на блюдечке Эмме Толбот, как молочного поросенка.

– В следующий раз я лично вставлю тебе в рот яблоко и надену на шею ожерелье из веточек петрушки. А теперь поскорей приведи себя в порядок. У нас мало времени, – распорядилась я.

Я знала, что он согласился не из-за моих маленьких хитростей и колкостей. Стокер мог быть непоколебим как скала, если действительно чего-то не хотел. Все дело было в напоминании, что Майлза Рамсфорта могут повесить за преступление, которого он не совершал. Несмотря на все свои недостатки, Стокер был поборником справедливости, и мысль о том, что какой-то злодей пытается прикрыться Рамсфортом, толкала к действиям и его, и меня.

У меня было только одно платье, подходящее для посещения театра, – простого кроя, но эффектное, из лилового атласа, – и, убедив наконец Стокера поступить по-моему, я поспешила в свой домик, чтобы переодеться. Миссис Баскомб разрешила мне время от времени прибегать к помощи горничной, Минни, и вот сейчас она пришла ко мне, до зубов вооруженная разнообразным женским оружием. Она мечтала выучиться на камеристку, и миссис Баскомб сочла, что ей лучше потренироваться на мне, чем на дамах из семьи графа. Со своей стороны, Минни была так рада этой прекрасной возможности, что принялась за данное ей задание со страстью миссионера. Она сделала мне простую прическу: обошлась без обычных щипчиков для завивки и накладных локонов, лишь свободно собрала у меня на затылке мои собственные черные пряди, закрепив их каким-то поразительным количеством невидимых шпилек.

Я сама натерла себе лицо и декольте своим любимым розовым кольдкремом и воспользовалась французскими духами, но Минни дополнила эту картину, обильно припудрив меня, чтобы моя кожа засияла как персик. Она слегка коснулась моих губ розовой помадой собственного изготовления, нанесла понемногу мне и на щеки и сделала все это с таким мастерством, что стало казаться, будто все это очарование свойственно мне от природы, а вовсе не результат умелой работы. Затем в дело пошла тонкая, как карандаш, сурьма, и на этом уловки Минни закончились. Хорошенько затянув меня в корсет, она зашнуровала на мне лиловое платье, завязав ленты как можно туже, чтобы талия стала узкой, а зад поднялся вверх. В результате вид у меня получился необычайно соблазнительный, и я в очередной раз убедилась, что не зря я терпеть не могу модные аксессуары. Во время работы я всегда предпочитала простой, свободный лиф, в котором легко двигаться и совершать любые действия, но вечерний наряд обязательно предполагал настоящий корсет со всеми его ограничениями. С его помощью из любой девушки можно сделать что-то вроде беспомощной куклы, у которой талия неестественно тонка, а все остальные части фигурны до неприличия.

– Крайне неразумная одежда, – пробормотала я.

– Но в ней вы такая красавица, – выдохнула Минни.

Я улыбнулась, достала банкноту из своего ридикюля и вручила ей, а она аккуратно убрала деньги в карман.

Потом девушка с испугом уставилась на меня.

– Мисс, вы не надели свои драгоценности!

– У меня нет драгоценностей, – сказала я ей.

Она побледнела.

– Вы не можете выходить вечером

в свет без украшений. Все подумают, что вы нищенка!

– Она будет оригинальной, – сказала леди Веллингтония, входя к нам без всяких церемоний. – Все остальные женщины будут увешаны бриллиантами. А у мисс Спидвелл не будет ни единого украшения, и этим она будет выделяться из всех.

Леди Веллингтония приблизилась и смерила меня долгим оценивающим взглядом с головы до пят.

– Очень эффектно, дорогая. Простите, что пришла без приглашения, но я услышала, как миссис Баскомб говорила Минни, что сегодня вечером вы собрались в театр, и я решила кое-что вам принести.

Она достала из кармана коробочку и вручила мне ее как сокровище.

– Это не подарок, – подчеркнула она. – Однажды я брала его с собой на бал в Букингемский дворец, – добавила она. Я открыла коробку и увидела там веер, покоящийся на дорогой подкладке. Когда я раскрыла его, Минни восторженно выдохнула; она смотрела на веер, как алтарник на святые мощи, а на губах леди Веллингтонии играла легкая улыбка.

Я стала рассматривать веер. Основа и гарды – из изящно вырезанной слоновой кости, а между ними – не ожидаемая шелковая ткань, а ряд черных гусиных перьев, таких гладких, что на них была изображена изумительная сцена с Пигмалионом и Галатеей. Художник запечатлел пару в тот момент, когда Пигмалион целует законченное создание и под его ищущими руками она обретает плоть и кровь. Я вспомнила комплимент Фредерика Хэвлока и удивилась, насколько уместный аксессуар одолжила мне леди Веллингтония.

– Как мило! – выдохнула я и слегка взмахнула веером.

– Я рада, что он вам нравится, дорогая. Мне всегда приятно бывать феей-крестной.

Она достала что-то из другого кармана.

– Смотрите, что тут еще у меня есть. Стокер сказал, что вы хотите купить в последний момент билеты в партер, но такое прекрасное платье жалко тратить на солиситоров, торговцев и их унылых жен. У меня есть ложа, которой я сейчас не пользуюсь. Его светлости сегодня получше, и он обещал спуститься вниз и после ужина сыграть со мной в немецкий вист. Он-то думает, что мы будем играть на деньги, но если я выиграю, то хочу заставить его выпустить этих проклятых неразлучников, чтобы я смогла наконец насладиться тишиной.

Она помахала передо мной билетами, и я взяла их с улыбкой.

– Вы очень добры, миледи. Спасибо вам.

– Дитя мое, как я уже сказала, мне всегда нравилось исполнять желания. А теперь, Золушка, пора на бал. Я заказала экипаж для вас на сегодняшний вечер, но, боюсь, у нас нет мышей, чтобы превратить их в лакеев. Придется вам обойтись самыми обыкновенными.

С этими словами она вышла, за ней засеменила Минни, а я постояла минуту, наслаждаясь ощущением, что я красиво одета и готова к выходу. В последний момент я открыла небольшую картонную коробку и достала бархатного мышонка. Честер был у меня, сколько я себя помнила, верный товарищ во всех приключениях.

– Может быть, у Золушки сегодня все-таки будет мышка, – пробормотала я, убирая Честера в ридикюль.

Я столкнулась со Стокером, когда он выходил из своей маленькой китайской пагоды, одетый строго, в черно-белых тонах, как того требовал от джентльменов вечерний этикет. Волосы блестели и были тщательно расчесаны, так что выглядели довольно аккуратно, несмотря на длину, а подбородок – чисто выбрит, и на нем даже не проступала обычная синева. На глазу – повязка, не обычная кожаная, а тонкая полоска черного шелка, так подходившая к волосам. Ногти вычищены, руки отдраены до первозданной белизны. Ни одна пылинка или морщинка не портила его идеального облика, и я не сразу осознала, что смотрю на него во все глаза.