Тайные близнецы Братвы
Шрифт:
Мой взгляд устремляется к прилавку, где меня ждет множество вещей — нижнее белье, тщательно подобранное и, несомненно, провокационное. Бледный шелковый комплект, отделанный тонким кружевом, его мягкость противоречит напряжению в воздухе.
Рядом стоит флакон духов, стеклянный флакон с выгравированным сложным узором. Я открыла его раньше, уловив слабый цветочный и пряный аромат, который показался мне слишком интимным, чтобы его носить.
Он выбрал их для меня.
Эта мысль вызывает во мне поток противоречивых эмоций — гнев, вызов и предательский проблеск предвкушения,
Но под поверхностью есть что-то еще. Что-то, в чем я не хочу признаваться.
Правда в том, что у Сержа всегда был способ разоблачить меня. Даже когда я ненавидела его больше всего, нельзя было отрицать притяжение между нами, то, как его прикосновение могло зажечь во мне что-то, что никто другой никогда не мог. Я жажду его, даже сейчас. Одна только мысль об этом заставляет мое дыхание замереть.
Я смахиваю туман с зеркала дрожащей рукой, пристально вглядываясь в свое отражение. Мои влажные волосы липнут к коже, мои губы слегка приоткрыты. Я похожа на женщину, которая готовится к чему-то, чего она не понимает, но не может устоять.
Я не должна так себя чувствовать. Он втянул меня в свой мир, в жизнь, которую я никогда не хотела. Он опасен, контролирует, бесит. Нельзя отрицать, что он также пленяет так, что я не могу от этого убежать.
Мои пальцы скользят по шелку нижнего белья, и я колеблюсь. Я действительно собираюсь надеть это для него? Ответ должен быть нет. Я должна бунтовать, бороться с ним на каждом шагу.
Я не делаю этого.
Я надеваю шелк на кожу, прохладная ткань облегает мои изгибы, как вторая кожа. Это слишком откровенно, слишком интимно, и все же это кажется правильным, но я не хочу слишком близко это изучать. Я распыляю немного духов на запястья и шею, аромат немедленно окутывает меня, словно шепчущее обещание.
Мои нервы напрягаются все сильнее с каждой секундой, когда я смотрю на дверь. Он ждет меня. Эта мысль вызывает дрожь по моему позвоночнику, и я не могу понять, от страха ли это, от волнения или от чего-то более темного, что я не хочу называть.
Ванная комната кажется слишком маленькой, слишком тесной. Я делаю глубокий вдох, успокаивая себя. Что бы ни случилось, я не могу позволить ему увидеть, как я нервничаю. Я не доставлю ему такого удовольствия.
Честно говоря, я в ужасе.
В ужасе от того, что он сделает. В ужасе от того, что сделаю я.
Я откидываю назад влажные волосы, расправляю плечи и шагаю к двери. Моя рука на мгновение замирает над ручкой, прежде чем я поворачиваю ее, медленно толкая дверь.
Спальня тускло освещена, мягкий свет прикроватной лампы отбрасывает тени по всей комнате. Серж стоит возле кровати, его руки засунуты в карманы брюк. Его пиджак исчез, белоснежная рубашка закатана до локтей, обнажая предплечья. Он выглядит расслабленным, почти непринужденным, но в том, как он смотрит на меня, чувствуется напряжение.
Его ледяные голубые глаза обшаривают меня, впитывая
— Ты готова, — говорит он тихим и размеренным голосом.
Я делаю шаг вперед, мои босые ноги погружаются в плюшевый ковер. Мой пульс гремит в ушах, когда я встречаю его взгляд, мое сердце — зона боевых действий эмоций, которые я не могу контролировать.
— Да, — шепчу я, хотя и не уверена, что говорю серьезно.
Его губы изгибаются в едва заметной ухмылке, и он указывает на кровать. — Иди сюда, жена.
При этих словах у меня переворачивается живот, но я заставляю себя двигаться, и каждый шаг приближает меня к тому, что будет дальше.
Аромат духов, которые я распылила, витает в воздухе, мягкий и манящий, смешиваясь с насыщенной пряностью его одеколона. Сочетание опьяняет, окутывая нас, словно невидимая нить, сближая нас. Серж не отрывает от меня глаз, пока я шагаю дальше в комнату, каждое движение обдуманное, нерешительное. Шелк нижнего белья липнет к моей коже, его прохлада резко контрастирует с жаром, распространяющимся по мне.
Он сокращает расстояние между нами в несколько шагов, его присутствие подавляет, удушает своей интенсивностью. Мое сердце колотится, когда он останавливается всего в нескольких дюймах, его глаза впиваются в мои. Я пытаюсь удержать его взгляд, показать ему, что я не боюсь, но притяжение между нами слишком сильно, моя решимость колеблется под тяжестью его доминирования.
— Ты выглядишь идеально, — бормочет он, его голос тихий, почти благоговейный. Но нет ничего нежного в том, как он сжимает мой подбородок, откидывая голову назад, чтобы встретиться с его взглядом. Его пальцы твердые, властные, и грубость его прикосновения заставляет меня дрожать.
— Серж, — начинаю я, но слова замирают на моих губах, когда он наклоняется и его губы врезаются в мои.
Поцелуй грубый, неумолимый, его губы требуют подчинения. Он не нежен и не сладок — он о контроле, о том, чтобы заявить о своих правах. Его рука скользит к моей шее сзади, удерживая меня на месте, пока его рот движется против моего, беря, поглощая.
Сначала я замираю, мои инстинкты кричат оттолкнуть его, бороться. Мои руки прижимаются к его груди, но крепкие мышцы под моими ладонями только напоминают мне о его силе. Его другая рука скользит вниз, собственнически обхватывая мою талию, и я чувствую, как его тепло просачивается сквозь тонкую ткань нижнего белья.
Я хочу сопротивляться. Я говорю себе, что должна, что я ненавижу его, что это неправильно. Но правда в том, что я хочу этого. Я хотела этого дольше, чем я готова признать. Никто другой не заставлял меня чувствовать себя так — как будто я сгораю заживо, и я не хочу, чтобы это прекращалось.
Мое сопротивление рушится, когда его язык скользит по моим губам, требуя входа. Я раздвигаю их, впуская его, и низкий рык грохочет в его груди, когда он углубляет поцелуй. Мои руки перемещаются от его груди к плечам, крепко сжимая его, как будто я могу упасть.