Тайные близнецы Братвы
Шрифт:
Я слегка поворачиваю голову, глядя на него. Выражение его лица нечитаемо, взгляд устремлен в потолок, словно он задумался. На мгновение я задаюсь вопросом, жалеет ли он об этом, но затем его рука тянется к моему запястью, его пальцы касаются слабых следов, которые он там оставил.
— Ты это запомнишь, — тихо говорит он, не глядя на меня.
Я не отвечаю. Я слишком устала, слишком подавлена всем, что произошло, чтобы спорить или бороться. Мое тело болит, а мой разум — это вихрь противоречивых эмоций — гнева, вины, желания
Комната тяжелая от тишины, которая давит на грудь и заставляет каждый звук казаться слишком громким. Серж лежит рядом со мной, его рука небрежно закинута на живот, он продолжает смотреть в потолок, выражение его лица невозможно прочесть. Я ненавижу, как он может выглядеть таким собранным, словно это просто еще один рассчитанный ход в долгой игре.
Я слегка шевелюсь, боль в теле постоянно напоминает обо всем, что только что произошло. Мои пальцы касаются едва заметных синяков на запястье, и я смотрю на него, хотя он не встречается со мной взглядом. — Ты думаешь, это что-то доказывает?
Его губы дергаются, но это не совсем улыбка. — Это доказывает достаточно.
Я приподнимаюсь на локте, не обращая внимания на то, как простыни скользят по моей коже, прохладные и мягкие, в резком контрасте с жаром, все еще бурлящим в моих венах. — Синяки ничего не значат, Серж. Они не означают, что ты победил.
Его глаза наконец встретились с моими, острые и непреклонные. — Ты сейчас так говоришь, — бормочет он, его голос понизился. — Ты ведь не оттолкнула меня, правда? Ты хотела этого так же сильно, как и я.
Я с трудом сглатываю, правда его слов ранит глубже, чем я хочу признать. — Я не…
Он прерывает меня, слегка приподнимаясь, его присутствие подавляет даже в его неподвижности. — Ты можешь лгать себе, Кьяра. Не лги мне. Я знаю тебя лучше, чем ты.
Я открываю рот, чтобы возразить, но слов не выходит. Его взгляд приковывает меня к месту, и на мгновение все, что я могу сделать, это смотреть в ответ.
Наконец я откидываюсь на подушку, мое тело слишком изнурено, чтобы продолжать борьбу.
— Ты невыносим, — бормочу я.
Я закрываю глаза, его слова преследуют меня, пока я погружаюсь в сон.
Глава 19 — Серж
Ранний солнечный свет проникает через высокие окна, когда я спускаюсь по лестнице, в доме необычно тихо, за исключением слабого звука смеха, доносящегося снизу. Это звук, который не принадлежит моему миру — мягкий, невинный звук, который кажется неуместным среди холодного мрамора и острых углов моего дома.
Я останавливаюсь на мгновение, позволяя звуку окутать меня, прежде чем продолжить спуск, мягкое прикосновение моих босых ног по отполированным ступеням — единственный признак моего присутствия. Когда я приближаюсь к столовой, передо мной разворачивается сцена.
Кьяра сидит на полу с Алисой и Лео, ее улыбка широкая и беззащитная, когда она держит
Катя сидит рядом, в ее руках дымящаяся чашка чая, ее выражение лица теплое, но понимающее, когда она наблюдает за своей невесткой с детьми. Она ловит мой взгляд, когда я вхожу в комнату, и слегка кивает.
— Они не могли спать, — тихо говорит она, и в ее голосе слышится веселье. — Ваши дети скучали по своей матери.
Кьяра поднимает взгляд на слова Кати, ее глаза встречаются с моими на кратчайший момент, прежде чем снова перевести взгляд на Алису. Ее улыбка не колеблется, но в ее плечах чувствуется намек на напряжение, напоминание о динамике между нами.
— Папа! — голос Алисы вырывает меня из раздумий, она вскакивает и устремляется ко мне всем своим маленьким телом с нескрываемым волнением.
Я слегка приседаю, ловя ее, когда она сталкивается со мной, ее руки обвивают мою шею. — Доброе утро, Алиса, — говорю я, и мой тон инстинктивно смягчается.
— Ты хорошо спал, папа? — спрашивает она, ее голос слышен сквозь мое плечо.
— Да, — лгу я, хотя беспокойная ночь, проведенная мной, уставившись в потолок, говорит об обратном. — Ты?
Она отстраняется, ее лицо светится, и она кивает. — Бабушка сказала, что мы можем вернуться пораньше, потому что Лео скучал по маме.
Я смотрю на Лео, который теперь забирается на колени Кьяры, его маленькие руки вцепились в ее рубашку, пока она гладит его волосы. Его взгляд на мгновение встречается с моим, и в нем промелькнуло узнавание, хотя он быстро уткнулся лицом в ее плечо.
— Он все еще привыкает, — тихо говорит Кьяра, ее рука медленно, успокаивающе скользит по его спине.
— Он придет в себя, — отвечаю я, стоя рядом с Алисой, все еще прижимающейся ко мне.
Катя грациозно встает, ставит чашку на стол. — Я оставлю тебя наедине с твоей семьей, — говорит она легким, но выразительным тоном. Она целует Алису в щеку, гладит Лео по голове и бросает на Кьяру взгляд, который я не могу расшифровать, прежде чем она выходит из комнаты.
Воздух меняется, ее присутствие исчезает, и мы остаемся только вчетвером.
— Папа, поиграй! — Алиса тянет меня за руку и тянет к полу, где сидит Кьяра, а Лео все еще сидит у нее на коленях.
Я позволил ей вести меня, опускаясь на пол рядом с ними. Алиса хватает игрушечную машинку и вкладывает ее мне в руку, ее яркие глаза выжидающе смотрят.
— Погнали! — командует она, хихикая, берет вторую машину и изображает гонку.
Я балую ее, катая машину по полу и издавая нерешительный звук двигателя, который заставляет ее смеяться. Это заразительно, и помимо моей воли я чувствую, как слабая улыбка тронула мои губы.