Тайные близнецы Братвы

Фокс Мари

Этого недостаточно.

Прежде чем я успеваю что-то сказать, дверь открывается, и я выхожу, протягивая руку, чтобы помочь ей. Вспышки камер освещают ночь, как только мы оказываемся в поле зрения, репортеры и зеваки требуют хоть одним глазком увидеть пару Шаровых.

Кьяра немного колеблется, прежде чем вложить свою руку в мою, ее прикосновение легкое, но уверенное, когда она выходит из машины.

Вместе мы поднимаемся по ступенькам, толпа расступается, как море, когда мы движемся. Она держит голову высоко,

ее подбородок поднят в тихом вызове, и я не могу сдержать проблеск гордости, который пробегает по мне. Несмотря ни на что, она ведет себя как королева.

Внутри бальный зал гудит от разговоров, воздух пропитан смешивающимися ароматами дорогих духов и шампанского. Мероприятие представляет собой собрание влиятельных фигур — бизнес-магнатов, политиков и нескольких знакомых лиц из преступного мира.

Кьяра держится рядом со мной, пока мы перемещаемся по комнате, ее поза сбалансирована, но ее пальцы сжимают клатч слишком крепко. Она нервничает, хотя и хорошо это скрывает.

— Расслабься, — бормочу я, наклоняясь ближе, чтобы только она могла слышать. — Никто здесь не посмеет мне перечить.

Она смотрит на меня, ее губы сжимаются в тонкую линию, но она не отвечает.

Нас останавливает группа знакомых — бизнесменов, у которых денег больше, чем здравого смысла, в сопровождении своих жен, которые разглядывают Кьяру со смесью любопытства и плохо завуалированного осуждения.

Одна из них, высокая, худая женщина в льдисто-голубом платье, выходит вперед, ее улыбка слишком резкая, чтобы быть искренней. — Итак, это новая миссис Шаров, — говорит она, ее тон сочится фальшивой сладостью. — Должна сказать, Серж, у тебя довольно большой вкус к… нетрадиционным решениям.

Кьяра напрягается рядом со мной, и я чувствую исходящее от нее напряжение.

Я не колеблюсь. Мой взгляд устремлен на женщину, мой голос прорезает окружающий нас шум, словно лезвие. — Нетрадиционный — это просто другое слово для исключительного, — говорю я холодным тоном. — Моя жена гораздо более исключительна, чем кто-либо другой в этой комнате.

Улыбка женщины гаснет, она бросает взгляд на своих товарищей в поисках поддержки, но никто не встает на ее защиту.

Кьяра смотрит на меня, на ее лице мелькает удивление, но она быстро меняет выражение на нейтральное.

— Пойдем, — говорю я, легко положив руку ей на поясницу и уводя ее от группы.

Мы находим более тихий уголок бального зала, подальше от любопытных глаз и шепчущихся суждений. Кьяра поворачивается ко мне, хмуря брови. — Тебе не обязательно было этого делать.

— Не правильно, — твердо отвечаю я. — Никто не может проявить к тебе неуважение и остаться безнаказанным. Ей повезло, что я не прибег к насилию.

Ее губы раскрываются, словно она хочет возразить, но затем она снова их закрывает, опуская взгляд в пол.

— Кьяра, — говорю я, и мой голос слегка смягчается.

Она

смотрит на меня, ее глаза ищут во мне что-то, чему я не могу дать названия.

— Спасибо, — говорит она через мгновение тихим, но искренним голосом.

Благодарность в ее тоне пробуждает что-то глубоко во мне, то, чему я не готов противостоять. Я подхожу ближе, аромат ее духов — нежная смесь жасмина и ванили — окутывает меня и разжигает огонь, который горел во мне уже несколько дней.

— Ты сводишь меня с ума, ты знаешь это? — бормочу я, касаясь ее руки.

У нее перехватывает дыхание, и она делает небольшой шаг назад, качая головой. — Серж, не здесь.

Ее протест слаб, и мы оба это знаем.

— Почему нет? — спрашиваю я, понижая голос и наклоняясь ближе. — Ты избегаешь меня с той ночи. Всегда с близнецами, всегда слишком занята.

Она не отвечает, ее взгляд метнулся в сторону, но румянец, заливающий ее шею, выдает ее.

— Скажи мне, что ты этого не хочешь, — шепчу я, приближая губы к ее уху.

Ее руки сжимают ее сумочку, и на мгновение мне кажется, что она собирается оттолкнуть меня. Затем ее глаза встречаются с моими, темные и противоречивые, и она не двигается.

Я ухмыляюсь, меня охватывает удовлетворение. — Как я и думал.

Прежде чем она успевает ответить, подходит официант с подносом шампанского, прерывая момент. Я отступаю назад, поправляя галстук, как будто ничего не произошло, но напряжение между нами сохраняется, плотное и непреодолимое.

Официант исчезает, но напряженный момент между нами задерживается. Взгляд Кьяры метнулся ко мне, в ее глазах что-то темное, что я не могу понять. Она ничего не говорит, только слегка наклоняет голову, словно бросая мне вызов сделать следующий шаг.

Я поправляю запонки, заставляя себя сосредоточиться на море людей вокруг нас. — Ты снова молчишь, — говорю я, сохраняя легкий тон. — Нервничаешь, что тебя увидят со мной?

Она тихонько фыркает, звук, который не должен быть таким уж милым, каким он есть. — Вряд ли. Если на то пошло, я удивлена, что ты не украла все внимание сегодня вечером.

— О? — ухмыляюсь я, наклоняясь ближе, чтобы мои слова были обращены только к ней. — Ты думаешь, они смотрят на меня, когда ты в комнате, одетая так?

Ее губы изгибаются в слабой улыбке, но она быстро подавляет ее, ее голос спокоен. — Лестью ты ничего не добьешься, Серж.

— Это не лесть, — отвечаю я, вглядываясь в ее лицо. — Это правда.

Она качает головой, но щеки ее слегка краснеют, выдавая ее. — Ты невыносим, ты знаешь это?

— Ты меня дразнишь, — возражаю я, понижая голос ровно настолько, чтобы заставить ее замолчать.

Ее взгляд метнулся ко мне, и на ее лице промелькнула искорка озорства. — Может быть, так и есть, — говорит она, ее тон мелодичный, игривый, отчего моя кровь закипает.