Те слова, что мы не сказали друг другу
Шрифт:
— Ты хочешь сказать, что он действует особенно осторожно, потому что речь идет о тебе? Ну и что с того? Надеюсь, ты не собираешься ставить ему в вину, что он не только твой коллега, но и ближайший друг! Так что расслабься и будь моим спутником в этой прогулке по городу!
— А ты, случайно, не перепутала роли?
— Конечно, но с тобой я обожаю это делать.
— Смеешься надо мной, да?
— Еще как! — воскликнула Марина, разразившись хохотом.
И она потащила Томаса к лестницам на площади Испании, указывая ему на симметричные
— Есть ли на свете более прекрасное место, чем это? — спросила она.
— Берлин! — ответил Томас, ни минуты не колеблясь.
— Чепуха! Перестань болтать глупости, и тогда я поведу тебя в кафе «Греко» и угощу капучино, а ты мне потом скажешь, подают ли в вашем Берлине такой вкусный кофе!
Впившись глазами в экран, Энтони пытался расшифровать появившиеся на нем указания.
— Я полагала, что ты бегло говоришь по-немецки, — заметила Джулия.
— Говорить-то я говорю, а вот читать и писать — это совсем другое дело, и потом язык тут не главное, я ни черта не понимаю в этих машинах.
— А ну-ка подвинься! — скомандовала Джулия, потеснив отца и заняв место перед клавиатурой.
Она бойко забарабанила по клавишам, и вскоре в меню появилось окошко «поиск». Джулия набрала в нем слово «Кнапп» и вдруг остановилась.
— Что такое?
— Не могу вспомнить его имя… Откровенно говоря, я даже не знаю, что такое «Кнапп», — имя или фамилия. Мы всегда его называли только так.
— А ну-ка подвинься! — скомандовал в свою очередь Энтони и набрал рядом со словом «Кнапп» другое — «журналист».
На экране тотчас же появился список из одиннадцати имен. Фамилию Кнапп носили семеро мужчин и четыре женщины, и все они принадлежали именно к этой профессии.
— Это он! — воскликнул Энтони, указав на третью строчку. — Юрген Кнанп.
— Почему именно он?
— Потому что слово «Chefredacteur» однозначно переводится как «главный редактор».
— Да неужели?!
— Если я правильно понял все, что ты рассказывала об этом молодом человеке, то вполне логично предположить, что ему хватило ума к сорока годам сделать карьеру, иначе он наверняка сменил бы профессию, как твой Томас. Скажи спасибо за мою проницательность, вместо того чтобы фыркать и иронизировать.
— Хоть убей, не помню, когда это я рассказывала тебе про Кнаппа, и уж точно я не могла сообщить ничего такого, что позволило бы тебе составить его психологический портрет, — изумленно сказала Джулия.
— Я гляжу, ты хочешь доказать мне, что у тебя острая память? А на какой стороне улицы находилось то самое кафе, где ты пережила в юности столько прекрасных минут? Твой Кнапп работает в редакции «Тагесшпигель», в отделе международной информации. Решай сама, нанесем ли ему визит или так и будем сидеть здесь и сотрясать воздух?
Наступил конец рабочего дня, и им понадобилось немало времени, чтобы проехать
Джулия ускорила шаг, и Энтони с трудом поспевал за ней. Несколько раз он громко окликал дочь, убежденный, что потерял ее из виду, но в конце концов все-таки находил ее силуэт в людской массе, заполнившей Паризерплац.
Она дождалась его у здания редакции, и они вместе подошли к стойке службы приема. Энтони спросил, можно ли им увидеть Юргена Кнаппа. Служащая в это время разговаривала по телефону. Она отложила трубку и спросила, назначена ли им встреча.
— Нет, но я уверен, что он будет очень рад нас увидеть, — твердо заявил Энтони.
— Как вас представить? — спросила служащая, восхищенно глядя на шарфик, стягивающий волосы женщины, которая стояла рядом с ним, облокотившись на стойку.
— Джулия Уолш, — ответила та.
Юрген Кнапп сидел в своем кабинете на третьем этаже; он попросил портье еще раз повторить имя, которое она произнесла, затем сказал «Подождите у телефона!», плотно обхватил трубку ладонью и подошел к застекленной перегородке, сквозь которую ему был виден сверху весь холл первого этажа, а главное, стойка приема посетителей.
Там, внизу, нервно прохаживалась взад-вперед женщина, и как раз в тот миг, когда он взглянул на нее, она сдернула с головы шарф, чтобы поправить волосы, гораздо более короткие, чем в его воспоминаниях; эта женщина, отличавшаяся какой-то врожденной элегантностью, несомненно была той самой Джулией, с которой Томас познакомил его восемнадцать лет назад.
Он поднес трубку к уху:
— Скажите, что меня нет, что я всю неделю буду в отъезде… или нет, лучше скажите, что я не вернусь до конца месяца. Только прошу вас, пусть это прозвучит как можно правдоподобней!
— Хорошо, — ответила служащая, избегая произносить имя своего собеседника. — Тут вас еще спрашивают по телефону, соединить?
— Кто спрашивает?
— Я не успела выяснить.
— Ладно, соедините.
Портье переключила линию на кабинет Кнаппа, положила трубку и в высшей степени убедительно разыграла порученную роль.
— Юрген?
— Кто говорит?
— Томас говорит! Ты что, не узнал мой голос?
— Нет, узнал, конечно… извини, я просто отвлекся.