Театральные подмостки
Шрифт:
– - Ничего, мы сейчас за него и поедим, и выпьем, и закусим, -- весело прыснула тётя Поля.
– - А свадебку нельзя отменять. Да ну, из-за какой-то нелепицы! Это ты правильно решила.
– - Я ещё ничего не решила.
Тётя Поля толкнула локтём своего тщедушного муженька, что-то ему шикнула на ухо, и тот сразу поднялся с наполненной рюмкой и тост завернул.
– - Есть такое выражение: муж -- голова, а жена -- шея, -- сказал он.
– - Куды шея повернёт, так и будет. А мне кажется, куда вернее, когда жена -- голова, а муж -- шея. Прекрасная голова завсегда лучше. А от двух голов частенько путаница бывает. Вот у драконов по несколько голов было,
Посыпались разные возгласы, одобрительные и не очень, но все дружно выпили и закусили.
Лера ещё какое-то время сидела задумчивая, потом встала, поправила на себе платье и фату.
– - Минуточку внимания, -- сказала она и, когда все затихли, заговорила печально и торжественно: -- Я хочу рассказать, как много я значу для Вани. Признаюсь, особой любви к нему у меня никогда не было. Ваня всегда был неудачник, жил ради каких-то призрачных ценностей. И только когда мы с ним познакомились, тогда у него и началась настоящая жизнь. Он даже сам удивлялся. Сколько раз мне говорил: ты, Лерочка, мой ангел хранитель, без тебя я -- пустое место, ноль без палочки. Поверьте, мне сейчас очень тяжело, но я не могу его бросить, хотя и всё яснее ясного... Хорошо, я пойду с ним под венец, мы в любом случае должны быть записаны на небесах, -- голос её задрожал.
– - Вы все свидетели: я приношу в жертву саму себя, свою молодость и красоту, свою бесценную жизнь. Я вижу, в отличие от Вани у вас у всех есть головы на плечах, и вы оцените мой великий подвиг, мою колоссальную жертву.
Гости одобрительно загалдели, по столу понёсся весёлый грай, посыпались замысловатые пожелания, шутки, бряканье тарелок и звон бокалов, заиграла музыка -- и покатилось, полилось.
– - Кушайте, пейте, гости дорогие, -- радостно кричала Зинаида Альбертовна.
– - Если мы здесь хорошо погуляем, то и в земной жизни у молодожёнов всё ладненько будет.
И гости лезли из шкур, резвились на всю катушку, плясали то под весёлую музыку, то под грустную.
Станцевали и жених с невестой медленный танец. Я с интересом наблюдал за ними и еле-еле сдерживал слёзы умиления. Мой Иван, несмотря на свою ущербность, нежно и уверенно вёл невесту, стараясь не делать резких движений и не оттоптать ножки в инкрустированных туфельках. А Лера внимательно следила за ним и время от времени поправляла сползающую салфетку на его шее. Всё это выглядело так трогательно и настойчиво прошибало слезу. Но в какой-то момент Лере надоело постоянно придерживать салфетку, и она сняла с себя фату и водрузила её на безголового жениха. И вот это мне совсем не понравилось.
Впрочем, Лера с Иваном больше не танцевала, а понеслась во все тяжкие. Прошло совсем немного времени, и на сцене уже творилось что-то несусветное, всё смешалось -- кони, люди... Лера отчаянно веселилась и разошлась не на шутку. Она совсем не обращала внимания на скучающее тело жениха своего и резво танцевала то с одним ухажёром, то с другим, которых я и знать не знаю. На той нашей свадьбе их, естественно, не было, но, как я понял, на небесной свадьбе должны присутствовать все...
В какой-то момент у Леры глаза разбежались...
– - Ой, я запуталась, -- запыхавшись, говорила она.
– - И тот хорош, и этот. Давайте жребий бросим, что ли?
– - Что ты, доченька, побойся Бога, -- взмолился отец.
– - Разве можно полагаться на случай? Ты сердце слушай. Иван уже так и так от нас не уйдёт, а другие -- как знать... -- Кидай, доченька, кидай!
– - уверенно сказала мамаша.
– - Твой отец умное не скажет. Жених
– - А ведь правда, мама!
– - обрадовалась Лера.
– - Зачем тогда нам жребий -- все пригодятся!
И вот после очередного весёлого танца Лера, запыхавшаяся и довольная, бухнулась рядом со своим безголовым женихом и стала над ним немилосердно издеваться.
– - Ванечка, скушай этого восхитительного маринованного поросёнка...
– - ласково лепетала она.
– - Жених должен всё делать ради своей любимой... Ты должен пить и есть ради меня... Не хочешь? Знаешь, какой вкусный поросёночек -- пальчики оближешь. Ты мой поросёночек... Может, тебе салатику положить?.. Ну, не капризничай... Ой, ну тебя совсем не поймёшь! Все любят вкусненько поесть, а ты нос воротишь...
После этого Лера начала меняться. Внешность её как-то поблекла, а потом и вовсе подурнела. Неправильные и вычурные черты лица представляли собой унылую и безобразную картину, на которой особенно выделялись крючковатый нос, нелепо пухлые губы и базедовы глаза.
Но самое странное, все присутствующие вели себя привычно, словно с невестой совсем ничего не происходило. Я не мог постичь этой непонятной всеобщей слепоты и готов был поверить, что это со мной что-то не так. Ведь даже мать и отец Леры как будто ничего не заметили.
– - Какая-то чушь, ничего не понимаю, -- разволновался я.
– - Это же не Лера. Что с ней сделали?
– - Она, она, -- уверенно сказал Николай Сергеевич.
– - Не сомневайся. Ты что, не видишь, фата -- та самая? Фигура, правда, немного охавронилась... Так ведь застолье какое!..
– - Подождите, вы меня не путаете. Вы разве ничего не замечаете? Лицо не её!
– - Ваня, успокойся, -- сказала Ольга.
– - Как будто мы твою Леру первый раз видим! Конечно, это она. Прям неловко за тебя... Может, ты заболел? Ты себя хорошо чувствуешь?
– - Ты хочешь сказать: я на... ней был женат?
– - Ну конечно! А на ком же ещё!
– - Олёша, ты только дурочку не включай!
– - Вань, не шуми, -- вмешался Николай Сергеевич.
– - Твои бывшие родственнички так и ждут скандала. Может, у тебя сейчас духовное зрение открылось... К душе ступеньками пробиваются. Вот и нащупал первую ступеньку. Сам-то чувствуешь себя душой?
– - Идите-ка вы с этой душой!..
– - А может, ты даже на финишной прямой... на подступах... Конечно. Если уже видеть стал особенным зрением, духовным... Ещё чуть-чуть и совсем рассосёшься...
– - И вообще, тебе ни всё ли равно? По-моему, жизнь уже доказала, что вы с Лерой чужие, -- насмешливо сказала Ольга и загадочно посмотрела на меня. И мне показалось, что они знают нечто такое, чего я пока не понимаю.
Николай Сергеевич для пущей таинственности ещё добавил:
– - Когда, Ваня, любовь фальшивая, и не такое бывает... Так что... не твоё дело, сиди и помалкивай.
Лера изменилась не только внешне, но и суть её свихнулась непонятно в какую сторону. Превратилась в беспардонную и вульгарную особу, чего за Лерой, хоть и нервной, но утончённой и воспитанной, никогда не водилось. Даже разозлившись, она не опускалась до пошлых оскорблений, а тем более мата я от неё никогда не слышал. А теперь выдавала такие реплики, что у меня уши горели. Да ещё сама себе набулькала полную рюмку и, круто запрокинув голову и поглаживая рукой большой округлый живот, одним глотком укатила алкоголь в серёдку. Лошадиная доза для Леры, которая вообще не пьет. И уж тем более слоновая доза для ребёнка...