Tell yourself
Шрифт:
— Улькиорра-кун не должен видеть такое страшное лицо, — Улькиорра вздохнул, думая, за кого же она вообще его принимает.
— Плевать, — сказал он. — Зато оно честное, — она не сдвинулась. Он провёл рукой по её волосам. — Орихиме, не заставляй меня умолять тебя.
Она медленно отстранилась от его груди. Он смахнул с её щёк мокрые пряди её рыжих волос. Она подняла голову и встретилась взглядом с его зелёными глазами, всё ещё не в силах посмотреть в них. Но её тут же поразило то, какими искренними были они: каждая негативная эмоция, каждое тяжёлое чувство лежали перед её взором. Как она могла пытаться спрятаться от него, когда он тоже страдал? Она приложила руки к его лицу, подняла голову ещё
— Прости, — прошептала она, скользя руками к его шее. — Прости…
— Достаточно, — он практически прорычал ей в губы, — тебе больше не за что извиняться, в отличие от меня.
— Я не согласна, — сказала Орихиме, отворачиваясь. — Я многое скрывала от тебя.
— Тогда скажи, и мы посмотрим, чьи грехи будут страшнее.
— Улькиорра, — твёрдость её голоса заставила его притихнуть, — ты спросил меня, какова разница между тобой и моими друзьями. Ну самое очевидное, что мы вместе, но всё это намного сложнее… Отчего я не знаю, как к этому относиться, — она тряслась, и он заволновался, что её лихорадило. — В прошлом году, когда я думала о том, что разлучусь с друзьями, не очень-то испугалась этого. Я знала, что смогу справиться с этим, потому что мы будем на связи и будем навещать друг друга, когда сможем. И только после того, как ты сказал, что уезжаешь, я начала задумываться, что не смогу этого сделать. Но в моей голове всё смешалось. Я боялась не потому, что тебя не будет со мной, когда их не будет рядом… Я боялась, потому что их не будет со мной, когда тебя не будет рядом.
Вес этих слов ударил Улькиорру так сильно, что он забыл, как дышать.
— Как ты мог думать, что значишь совсем немного для меня, когда я пыталась убедить себя, что это нормально скучать по тебе больше, чем по ним? — Орихиме опустила голову ему на плечо, плача. — Это же нормально, да?
— Мой ответ может быть слегка необъективным, — тихо сказал Улькиорра. Она рассмеялась сквозь слёзы, качнув головой.
— Но я не могу попросить тебя остаться. Не могу. Если то, что ты будешь счастлив как человек и уверен в том, кем ты являешься, означает, что я должна побыть одна какое-то время, то я вынесу это испытание. Позволь мне сделать это для тебя, Улькиорра-кун.
Она ахнула, внезапно осознав, что пол несётся ей навстречу; она всё ещё обнимала руками Улькиорру за шею, хотя неожиданная печаль ослабила её хватку, отчего он смог взглянуть на неё. Все эмоции, которые она видела в его взгляде и которые боролись между собой, были подавлены недовольством. Она понимала это по тому, как его рука завивала её волосы.
— Почему ты продолжаешь говорить так, словно практически ничего не сделала для меня? — требовательно спросил он и поцеловал её с такой страстью, что на следах её печали разгорелся огонь. Она осторожно всхлипнула, потянув его вниз и подавшись его сердцу так же, как раньше это делал он. Она не могла понять этот поцелуй, его глубину. Он был несдержанным, в отличие от всех других, и она не могла остановить его, да она и не хотела прерывать его. Если бы он только сказал, что это значит…
Связь прервалась едва начавшись — он по-прежнему целовал её так, что она дрожала, но от того, что он прошептал, её сердце было готово вырвать наружу.
— Я люблю тебя, Орихиме, — она прерывисто выдохнула, и он поцеловал её снова, нежнее; теперь значение было ясно как день. — Я люблю тебя.
Она закрыла глаза, позволяя этим словам пронестись по каждой частичке её тела, наслаждаясь покалыванием в пальцах
Она не знала, когда поцелуй закончился. Каким-то образом оказалось, что они лежат рядом друг с другом на жёстком полу, жалуясь на то, что не надо тут лежать, что они простудятся. Но ей было тяжело открыть глаза, опухшие от слёз, и она правда не думала, что стоит бодрствовать после таких волнительных ощущений. Она знала, что должна была сказать что-то Улькиорре. Ох, если бы она знала что.
Но то, чего она не знала, заключалось в том, что своими словами о том, что она будет скучать по нему больше, чем по своим друзьям, она сказала достаточно. Он был удовлетворён этим. Он будет не против, если они больше не поднимут эту тему этой ночью. Потому что в некотором роде она только что призналась, что он — самый важный человек в её жизни.
Комментарий к Помпеи
от переводчика: хэ-хэй, я же обещала вернуться :3 Сессия позади, и теперь я могу уделить больше времени переводам.
========== Перед рассветом ==========
Орихиме проснулась в час ночи, вскочила с пола и начала трясти Улькиорру. Лицо у неё было отвратительное: раздражённые глаза, раздражённая кожа, раздражённый нос, — да и голова раскалывалась. Но она проигнорировала всё это, поползла к своей сумке и достала оттуда мобильник, чтобы посмотреть на время.
— О, хорошо, — зевнула она, — я не хотела проспать всю ночь.
Улькиорра же видел середину своего сна, поэтому у него ушло больше времени на то, чтобы проснуться. Он сел, сонно прислонившись спиной к дивану, и когда понял, где он находится и что произошло, Орихиме уже вышла из ванной умытая и в пижаме.
— Я выгляжу ужасно, — она вздохнула, осторожно тыкая в кожу вокруг глаз.
— Ты взяла полотенце для рук?
— Хмм… а взяла ли? — он смотрел, как она пересекла комнату и начала рыться в своей сумке, пока не достала маленькое полотенце. — Взяла!
Улькиорра встал и забрал у неё полотенце.
— Я разберусь. Ложись, — Орихиме покраснела, но не стала возражать. Он намочил полотенце водой из-под крана, затем отнёс его в комнату, которая раньше принадлежала Орихиме и где она аккуратно заправляла кровать. Казалось, что она принесла столько постельного белья, сколько бы хватило для строительства форта, и это несмотря на заявления о том, что она не собиралась проспать ночь напролёт.
Когда Орихиме приготовила постель и сложила в углу лишние покрывала, она легла и взяла у Улькиорры мокрое полотенце, кладя его поверх глаз. Улькиорра сел рядом с ней. Она проводила рукой по кровати, пока не нащупала его пальцы, и переплела свои с его, улыбаясь.
— Ты, наверное, думаешь, что я сумасшедшая, раз вот так разрыдалась.
— Нет, — заверил её Улькиорра.
Её рот перекосился, словно она не верила ему, и она так долго молчала, что он начал думать, что она снова уснула. Орихиме повернула голову к нему так, чтобы полотенце не соскользнуло с лица.
— Улькиорра-кун, ты уверен, что не злишься? — спросила она. В ответ он зажал ей нос, отчего она завертелась и гнусаво заверещала. — Ладно-ладно, ты не злишься! — он отпустил её. Она надула губы.