Tell yourself
Шрифт:
Йоруичи была прекрасным слушателем. Она задавала подходящие вопросы, ахала, когда было нужно, и цеплялась за каждое слово о произошедшем в жизни Орихиме, включая и рождественскую неудачу.
— Ты должна была разрешить Тсубаки сбросить его, — прыснула она. — Этот придурок не нужен миру.
— Ой, я не могла, — Орихиме принесла ей молока с кухни, которое Йоруичи выпила с благодарностью. Снаружи было прохладно, и, похоже, должно было стать ещё холоднее. Если бы ей не надо было помогать заведовать магазином, Йоруичи всю зиму бы провела в облике кошки. — Всё же было не так серьёзно, и, всё равно меня больше не позовут на групповые свидания! Мои друзья думают,
Йоруичи рассмеялась, хотя шутка явно было чёрной. Она отставила свою пустую чашку и облизала губы.
— Йо Орихиме, как думаешь, зачем я здесь?
— Потому что мы друзья? — предположила Орихиме.
— И это тоже, — Йоруичи засунула рук под футболку, беззастенчиво ощупывая себя. Орихиме отвернулась. — Куда же я положила… А, вот! — она достала конверт из своего лифчика, адресованный магазину в городе Каракура, и протянула его Орихиме. — Киске удалось раздобыть пару одноразовых фотоаппаратов. Ему жаль, что Улькиорра отказался сидеть смирно на фотографиях, — сердце Орихиме пропустило удар, но оно всё равно забилось быстрее, когда она взяла конверт у Йоруичи.
— Передавай, что я ценю его усилия, — сказала она, поднимая клапан конверта и вытаскивая пачку фотографий. Единственное, о чём она думала, выпрямляя их, — «Улькиорра-кун был здесь».
На первой фотографии был безлюдный снежный пейзаж. Там не было ничего, кроме белого снега и розового неба. На следующей было ещё больше снега. На третьей ещё больше.
— Переверни их. Он написал пояснения, — сказала Йоруичи. Орихиме так и поступила, проходясь по пачке. Там было около шести фотографий снега, потому что Урахара хотел показать Йоруичи, как это скучно. Затем снег резко сменился шумным городом, полным светловолосых иностранцев. Архитектура, люди, больше зданий, побрякушки, Киске, делающий селфи с торговцами, работающими на него. Затем всё снова поменялось на заснеженные скалы и сосны. Замёрзшее озеро. Горный хребет. — Великолепно, да?
— Да, это…
Орихиме подавилась собственными словами.
Вот он.
Фото было сделано из-за веера Урахары, это было очевидно: снизу виднелись края ничего иного, как сложенной бумаги. А сверху же… Орихиме взглянула на Йоруичи, но Йоруичи уставилась на телевизор, который был включён фоном. Она посмотрела на фото.
Он был в паре шагов от Урахары, его голова была повёрнута влево, словно он увидел что-то интересное, что не поместилось на фото. И он был заинтересован. Его зелёные взгляд был ясным, сосредоточенным, любопытным. Должно быть, было ветрено, потому что его чёрные волосы, такие тёмные на фоне снега, сдувало в ту же сторону, куда он смотрел. Из-за света она почти не видела линий на его щеках. Его рот был приоткрыт: поймали на полуслове или вдохе. На нём были шарф и тёплое пальто, которое они купили за несколько дней до отъезда, но вместо того, чтобы уменьшить его фигуру, эти вещи создали эффект увеличения его плеч. Орихиме перевернула фотографию и прочитала подпись: «Он отказывается вести себя смирно для фото, поэтому пришлось сделать одну украдкой. Счастливого Рождества, госпожа Иноуэ!»
— Госпожа Йоруичи.
— Да?
— Я могу взять себе эту?
— Конечно, можешь, — Йоруичи улыбнулась.
***
За две недели до белого дня пришла посылка. Это была просто оформленная коробка швейцарских конфет с небольшой прикреплённой к ней запиской, написанной знакомым аккуратным почерком.
Орихиме, этот подарок не окупит все те, которые я должен
Орихиме раскрыла шоколад, подняла крышку, отодвинула в сторону папирусную бумагу и взяла одну конфету из коробки. Она положила её на язык, смакуя богатый горько-сладкий вкус. Затем она проверила срок годности на коробке и закрыла коробку, решив, что если у неё есть целый год на то, чтобы съесть их, то она будет наслаждаться шоколадом в течение следующих пары месяцев.
Но записку она держала в руках чуть дольше, потому что она была чем-то материальным, вещественным доказательством того, что он был там, существовал и думал о ней.
========== Интерлюдия II ==========
Начинался новый учебный год. Орихиме сидела на своей кровати, под светом ночной лампы переписывая важные даты с расписания в свой ежедневник. В этом семестре она должна была проработать помощницей учителя, и, хотя она нервничала при одной мысли об этом, бабочки порхали в животе; она ждала этого. Настоящий опыт преподавания под руководительством мудрого взрослого! Она постарается изо всех сил понравится детям.
Сонно зевнув, она перевернулась на спину, листая ежедневник. Между обложкой и первой страницей находился небольшой кармашек для дополнительных бумаг, и туда она прикрепила фотографию Улькиорры вместе с запиской, которую он отправил на Белый день. Ей до сих пор не надоело рассматривать их.
Особенно фотографию. Ей не хотелось делать предположения, но казалось, что в нём что-то изменилось. Изменился же ли он или она просто так думала, она не знала. И были некоторые детали, которые она замечала, всё больше и больше рассматривая фото: его волосы, ставшие длиннее, небольшое покраснение носа из-за холода, снежинки, которые, как ей казалось, были пылью на фотографии.
Она закрыла ежедневник и отпихнула его на прикроватный столик, затем выключила лампу и зарылась в одеяле. Уже прошло несколько месяцев с того момента, когда была сделана эта фотография. Где он был сейчас? Он отрастил волосы ещё больше или постриг их? Он уже спал?
Она закрыла глаза и стала мечтать о снеге.
***
Нет, дело было не в её воображении. Что-то действительно изменилось. Она просто не могла понять, что именно.
Тёплым летним вечером она держала фотографию над головой, синее небо и проплывающие облака создавали живую границу для застывшего момента во времени. Орихиме нахмурилась. Просто чтобы удостовериться, что она не сошла с ума, она показала её Татсуки, когда на следующей неделе приехала в город Каракура, но Татсуки была готова поклясться, что он выглядит абсолютно так же, и поэтому Орихиме пришлось лишь усомниться в своей вменяемости.
Улькиорра был другим. Орихиме не знала, что в нём изменилось, но что-то точно произошло. Он изменился. Она готова была поставить на это деньги.
***
Ученики младшей школы — тихий ужас. Если она думала, что парни её возраста с вожделением смотрели на её грудь, то маленькие мальчики были в тысячу раз хуже. Орихиме винила во всём экшн-мангу и её тенденции изображать женщин с большой грудью в провокационном виде.
Но она терпела, помня, что в этом возрасте сама смеялась над шалостями своих одноклассников. И её наставник всегда наказывал детей, если они были слишком грубыми. Медленно, но верно она завоёвывала их доверие, и к середине семестра она стала любимицей школы.