"Тёмный фаворит" Особый случай

Прилепский Александр Федорович

Императорский приз, а на Зиму.

– Да, поторопился я этого прохвоста из

редакции вышибить, - вздохнул Малинин.

– Никуда он от нас не денется, - успокоил

его Лавровский.
– Я номер извозчика запомнил. А

вот с восьмой полосой, друг мой, дело плохо.

Номер Фёдоровым уже подписан, мы ни единой

строчки добавить не можем.

– Но, что же делать, Лёша? Полоса

смотрится отвратительно.

–

Дай-ка гляну...

Ничего страшного.

Разобьём текст на шпоны, переверстаем, поставим

какую-нибудь виньетку покрупнее...

Глава 6

СЕДОЙ БАРИН

Извозчики,

стоящие

на

площади

у

Брестского вокзала, Семёну Гирину обрадовались.

Уважали они его. Ещё бы! Совсем недавно был

таким же как они сами. А теперь на тысячном

51

рысаке раскатывает, конторой в спортивном

журнале заведует, репортёрствует, к уважаемым

людям вхож. А не зазнался! Всегда лошадку

подскажет на которую поставить одно и то же, что

деньги в солидный банк положить. В случае чего

и заступиться может. Весной помог он им

избавиться от совсем зарвавшегося Быка. Тот,

сговорившись с околоточным надзирателем и

помощником начальника пассажирской станции,

вздумал обложить извозчиков податью. Об этой

неприглядной для полиции и железнодорожного

начальства

истории

Гирин

написал

в

пастуховский листок. Всего пять строчек

появились в «Советах и ответах». Но и этого

вполне хватило, чтобы помощника быстренько

перевели, не то в Можайск, не то в Дорогобуж, а

старого околоточного турнули из полиции. Новый

набил Быку морду и строго-настрого запретил

появляться на своей земле.

– Не обижают больше нашего брата? -

спросил Семён у Нефёда Круглова, которого все

местные извозчики признавали за старшего.

–

Не...

Новый

околоточный

мужик

справедливый. Берёт, само собой, но по совести.

– Ну, чего у вас новенького?

Через несколько минут Гирин уже знал все

новости. Вчера у купца провожавшего жену на

смоленский поезд стырили лопатошник, а в нем

было без малого полторы тысячи. Пассажиры

жалуются, что в вокзальном буфете сёмга с

52

душком, а смирновская сивухой отдаёт. В

бильярдной «Мира» появился новый букмекер,

какой-то Лёва из Бердичева.

– Это кто ему в таком хлебном месте

обосноваться позволил?
–

поинтересовался Гирин.

– А он не сам по себе, - пояснил Нефёд.
– От

Михал Абрамыча работает.

... Букмекер Мишка Кацман, числящийся

аптекарским учеником, за последние месяцы

сильно приподнялся. Ходили слухи, что каждую

неделю отстёгивает он по пятьдесят рублей кому-

то из полицейского начальства. Вот и разрешили

ему, дескать, посадить своих людей в вокзальном

буфете, гостинице «Мир», портерной Пузатого, а

околоточному приказали недозволенную игру не

замечать.

Но Гирин догадывался, в чём тут дело. Сам

слышал, как Малинин, в ответ на благодарности

Кацмана за спасение от гнева всемогущего

барышника Ильюшина, сказал:

– Мне, Миша, от тебя ничего не надо. А вот

один мой хороший знакомый тобой очень

интересуется. Ты уж постарайся быть ему

полезным, в накладе не останешься. Зовут его

Константином Гавриловичем.

Среди знакомых Малинина был только один

Константин Гаврилович - начальник управления

Московской сыскной полиции Муравьёв...

– Эх, умеют же люди устраиваться, -

завистливо вздохнул круглолицый и румяный

53

молодой извозчик.
– Сиди весь день в трактире, да

чаи гоняй. Одна забота - выигранные деньги со

своих пристяжных собирать. Не жизнь, а малина.

– Молчи, дура некованая, - беззлобно

осадил его Нефёд. - Ты бы, Петька, на месте

Михал

Абрамыча

враз

прогорел.

За

помощниками, всеми этими Лёвами и Зямами,

глаз да глаз нужен. Без знакомых знающих, опять

же, не обойдёшься. И побегать приходится. Видел

я сегодня, как он в буфет примчался. Весь в мыле!

А потом в «Мир» побежал, в портерную...

Гирин насторожился:

– Никак случилось что?

– Видать, сведения верные получил, что

кочергинская Зима Большой Московский приз

всенепременно возьмёт. Сам посуди. С утра у всех

букмекеров на неё рубль к четырём принимали, а

сейчас... Кеша! Ты хотел, кажись, Зиму сыграть?

Коренастый угрюмый бородач проворчал:

– Хотел, да раздумал. Велик навар: за рупь -

получить рупь двадцать.

– Сколько?! - изумился Гирин. - Неужели

пять к шести Зима идёт?

Кеша молча кивнул.

– А Витязь? - продолжал расспрашивать

Гирин.

– С утра был два к трём, а сейчас один к