"Тёмный фаворит" Особый случай
Шрифт:
собой не знал. Поэтому первое, что пришло ему в
голову - это ряженные. За последние годы они с
Лавровским много соли на хвост насыпали, как
уголовникам, так и политическим. Похоже, кто-то
из них решил свести счёты.
Сергей
никогда
не
расставался
с
револьвером. Правда сейчас с ним был не
надёжный, много раз проверенный в деле
«Наган», а маленький, удобный для ношения
пятизарядный
неплохое. Рука сама по себе потянулась к
карману.
– Только без глупостей! - прикрикнул
жандарм. И громко позвал.
– Аркадий Петрович!
Тут же появился Ленковский:
– Слушаю, господин подполковник.
249
–
Подтвердите
этому
недоверчивому
молодому человеку, что мы не самозванцы... А
теперь сопроводите его до моего экипажа. Только
револьвер вначале заберите. Он у него в жилетном
кармане.
Действительно,
жандармы,
подумал
Малинин, тогда причина в письме инспектору
секретной полиции, которое случайно перехвалит
Лёшка.
Пристав увёл Сергея. Жандарм покачал
головой:
–
Норовистый.
Такого
склонить
к
откровенности не просто... Ладно, поеду его
допрашивать. Вы со мной?
– Нет. Дождусь своего осведа. Хочу
убедиться, что он сделал всё как надо, - ответил
мужчина в канотье...
Через четверть часа в беседку заглянул
прилизанный распорядитель:
– Всё исполнено-с, Николай Сергеевич.
– Петя, ты же знаешь, меня всегда
интересуют подробности.
– Уже усвоил-с. Зашёл я в угловой кабинет,
где беговые наездники сегодня гуляют. Семеро
их, да ещё бывший извозчик Семён Гирин.
Отозвал я его в сторонку и говорю, что Сергея
Сергеевича сейчас в саду жандармы заарестовали.
У Семёна аж глаза на лоб полезли. Это, говорит,
путаница какая-то, форменное недоразумение
вышло. Тут я, как вы и приказывали, про
250
фальшивые деньги и сказал. Самолично, мол,
слышал, как жандармский подполковник обвинил
Сергея
Сергеевича
в
распространении
поддельных государственных кредитных билетов.
Семён матернулся, с места сорвался и помчался
куда-то. Даже уху на шампанском не доел.
– Уху на шампанском? Богато живут
беговые.
– Не всегда-с. Это сегодня их Васька
Ефремов угощает. Сказывает, ему граф Рибопьер
не пять процентов, а половину
Большой Московский отстегнул. А это более двух
тысяч.
– Ну я тебе столько дать не могу, но за
август получишь вдвое больше обычного.
– Благодарствую. Только я ещё не всё
рассказал. Когда в «Пушкинской комнате» был,
разговор о фальшивых деньгах подслушал.
Выслушав подробный рассказ осведомителя
о пачке двадцатипятирублёвок, подаренных
Колюбакиным цыганскому хору, мужчина в
канотье поморщился:
– Только такой важной особы, как вице-
президент бегового общества мне в этой тёмной
истории и не хватало... Может они просто решили
подшутить над Колюбакиным?
– Чего не знаю, того не знаю, только сегодня
Колюбакин шикует, а ещё в июне без денег сидел
– у одного займёт, у другого перезаймёт.
– Сведения надёжные?
251
– От наших гостей слышал. Фамилии их у
меня в записной книжечке имеются.
– Тогда у меня для тебя, Петя, ещё одно
поручение. Пусть Фёдор Соколов подойдёт в
беседку.
– Предлог бы, какой придумать-с.
– А не надо ничего придумывать. Скажи ему
тихонько, что ротмистр Бердяев из охранного
приглашает его для конфиденциальной беседы.
– Какой беседы, Николай Сергеевич? Коф...
немден...
Бердяев рассмеялся:
– Скажи просто, для секретной беседы о
которой никто кроме нас с ним знать не должен.
Схватив картуз, Семён Гирин выбежал из
ресторанного кабинета. Какая уж тут уха на
шампанском, когда в беду попал человек, который
помог ему в люди выбиться. Это поклёп кто-то на
Сергея Сергеевича возвёл. Выручать его надо! А
как? К Алексею Васильевичу поеду, решил
Семён, он-то обязательно, что-нибудь придумает.
Где искать Лавровского Гирин знал. После
бегов сам отвёз его и красивую черноглазую
барышню в сад «Эрмитаж». Скорее всего они ещё
там - пока оперетку посмотрят, да поужинают...
Эх, жаль Чудака вечером на конюшню поставил.
Теперь придётся искать извозчика. Их ночью у
«Яра» много, только все заняты - своих
постоянных денежных клиентов поджидают.
252
Ему повезло. Первым в ряду лихачей
оказался Ванька Горячев, с которым когда-то
вместе стояли на «бирже» у Брестского вокзала.