Тень Люциферова крыла (Посланник)

Головачёв Василий Васильевич

– Мы не профессиональные ходоки Пути, - вмешался Такэда.
– Путь позвал нас, но не сразу дал все необходимые инструкции.
– Он зачерпнул квадратной ложкой бульон и осторожно проглотил. Прищелкнул языком. Годится. Не трепанги, конечно, однако есть можно. Биохимия-то у нас одинаковая.

– Скорее всего, - кивнул Машив.
– Несмотря на некоторые физиологические различия. Вы, простите, у себя на родине кто?

– Инженер-исследователь.

– Философ, - добавил Сухов, - и мастер единоборств. А вы?

– Итерние, - блеснул зубами Наблюдатель, - кладовщик повашему, с дипломом фахцеимагине - сопрягателя

культурных менталитетов.
– Он совсем по-человечески пошевелил пальцами, подбирая выражение.
– Ну, это нечто вроде искусствоведа. Ешьте, если ваши организмы переварят мою стряпню.

Гости начали медленно поглощать бульон с чесноком и перцем.

Машив наблюдал, как они едят, и качал головой.

– М-да, никогда не думал, что доживу до появления Посланника. И все-таки что-то в вас есть неправильное. Деретесь вы без оружия неплохо, но настоящий Посланник действовал бы не так.

– Вы поэтому не вмешались в схватку сразу?

– Почему же еще?

– А кто это был? Похоже, они нас ждали.

– У Четырех в каждом из Миров Веера есть глаза и уши, и даже исполнители варианта прикидки. Дрались вы с полицией, которая получила приказ ждать появления преступников, как и я - друзей, и выполняла его без рассуждений. Но это не "серые исполнители" - Мы их называем иначе - "свита Сатаны".

Никиту вдруг потянуло в сон. Наблюдатель заметил его ее стояние, развернул пледы на кровати, махнул рукой:

– Ложитесь, отдыхайте, поговорим позже.

– Если не возражаете, я бы задал вам несколько вопросов, - вежливо сказал Толя.
– А ты спи, Кит, пока мы будем беседоват Уснул Сухов сразу, едва голова коснулась подушки.

Лишь на третий день они более или менее адаптировались к воздуху этого неблагополучного со многих точек зрения мира. Никите это далось с большим трудом, чем более закаленному Такэде, но и Толя дышал, как рыба, вытащенная из воды. В здешнем воздухе было слишком много примесей, отсутствующих на Земле, от окислов серы, сурьмы и фосфора до радиоактивных радикалов, да и изотопный состав воздуха отличался от земного. Долго оставаться здесь было нельзя. Но и уйти в другой хрон они пока не могли: как выяснил Машив, в башне, где находилась станция хроноперехода, все время толклись вильеры, местные полицейские. Вряд ли они знали местонахождение станции, да и вход в нее открывался не всем, но пройти незаметно к двери станции представлялось проблематичным.

Беглецам показалось, что станция хроносдвига расположена не в самом удачном месте, и Машив пояснил:

– Раньше на этом месте был холм, его срыли и построили памятник Вождю, простоявший почти сто лет. Затем во время переворота памятник взорвали, а на его месте возвели Башню Славы. Следующий переворот башню оставил, но всю "Славу" уничтожили, а внутри обосновались коммерческие структуры и вычислительные центры. Ну, а когда наступил Кризис, башня вымерла. Выносить же старое оборудование и заменять его новым оказалось слишком дорого. Так и стоит теперь башня пустой и не пустой одновременно.

И простоит еще долго, строили ее из материалов очень стойких и прочных. А станция хроносдвига - темпоралвсе это время маскируется внутри под какой-нибудь запасник с хламьем. В башне таких мертвых помещений множество.

– Кладбище, - проворчал Сухов.

Машив понял.

– Весь наш мир - большое кладбище. Процесс дезинтеграции

природы уже не остановить никакими средствами, а вместе с экологией умрет и население планеты. Не сразу, конечно, пройдет какой-то период дробления культуры, хирения и деградации, затем период Слабого Хаоса, а потом - полный распад. Кстати, если вы пойдете "вверх", то минуете несколько погибших миров, похожих на наш, особенно техникой.

Сухов иронически взглянул на грозную двустволку у ноги Наблюдателя. Машив поймал его взгляд, улыбнулся, оскалясь:

– Что, не укладывается в теорию прогресса технологии? Да, наша техника далека от совершенства, даже по сравнению с вашей, хотя цивилизация нашего хрона старше на несколько тысяч лет, но это не моя вина. Во впадине эволюционной гиперболы вы увидите миры, где технологические цепочки доведены до гротеска и даже абсурда. Эволюция машин пошла там по пути увеличения органов с небольшим количеством степеней свободы. То есть по пути упрощения конструкции и усложнения эксплуатации.

– Ретроэволюция, - кивнул Такэда.

– Вриэссо? Э-э, что? А-а... да. Они создавали потрясающие по масштабам, сложности и одновременно примитивные машины, в том числе и звездолеты, напоминающие ваши паровозы, но в сотни раз больше.

– А откуда вы знаете? Вы что же, путешествуете по хронам?

– К сожалению, я лишен удовольствия путешествовать по Мирам Веера. Наблюдатель достал из обширных складок своего плаща-комбинезона прозрачно-стеклянную плоскую квадратную коробочку, живо напомнившую портсигар-бабочку Такэды.
– Но у меня есть рация, а я любопытен. Те, кому я посылаю донесения, платят мне информацией..

Толя в ответ достал свою рацию.

– У меня тоже имеется такая штука, но действует на прием она очень редко.

Машив только покрутил лохматой головой, исчерпав запасы удивления и недоверия. О странностях своих новых знакомых говорить он перестал, но нет-нет, да в глазах его и протаивала подозрительность.

– Интересно было бы взглянуть на Землю в середине впадины эволюционной гиперболы, - задумчиво проговорил Такэда.
– Выходит, Земля нашего хрона - еще не самый глухой тупик технологических стадий цивилизаций?

– Вы на склоне "пакета". Я же говорил, что "на дне" гиперболы располагаются миры с чудовищно гипертрофированными режимами, сильно подверженными дыханию Хаоса. Лишь на подъеме гиперболы начинаются миры, достигшие начальных стадий магии знания. И заканчивается земной "пакет" цивилизацией колоссального взлета с высочайшим уровнем абстракции, которой почти не страшно вторжение Индрагора.

– Люцифера, - механически поправил Такэда.

Машив не возразил.

Разговор этот произошел на второй, день пребывания Сухова и Такэды в мире Машива, когда он вернулся из вылазки в башню и в город, носивший название Танннербериоз-асав. К вечеру они прогулялись вокруг квартала пакгаузов и складов, надышались выхлопными газами немилосердно дымящих автопоездов, размеры которых потрясали, оглохли от рева и грохота, дважды прятались от полицейских патрулей, запакованных в броню и кожу динозавроподобных животных, и решили без надобности больше не выходить. Тем более, что многое об этом мире можно было узнать по видеотелеграфу системе, аналогичной телевизору Земли середины двадцатого века; это была-та самая рама из толстых брусьев висящая на стене Дома Наблюдателя.