Тень на обороте
Шрифт:
— Не ходите за ними! — встревожено повторила женщина. — Они свою добычу никогда не отдают.
Усатый мягко взял ее за локоть и обратился ко мне:
— Они нынче утром снялись, затемно. Я слышал, что собирались еще по соседним островам пройтись, прежде чем на юг податься, так что, может, перехватите, если поторопитесь. Только в одиночку вам туда соваться не стоит.
Поблагодарив, я повернулся и услышал, как парочка за спиной обменивается репликами вполголоса: «…зачем ты, Ронр!..» — «Кто-нибудь все равно скажет…» — «…сам сгинет и никого не спасет…»
— …а
— Эй, господин! — окликнула меня Верина после паузы. — Если колдун есть знакомый, непременно с собой прихватите!
Я кивнул издалека. Знакомый колдун у меня всегда с собой. Правда, вместе с бесплатным набором кандалов.
До переправы ехать пришлось порядком… Хорошо, хоть дорога была отличной, ухоженной и широкой, набранной из камней шести цветов, но не полосами, а вперемешку. Но сколько я ни понукал искалеченного крестокрыла, он огрызался, сбавлял шаг и вскоре и вовсе поплелся. Пришлось спешиться и вести понурую тварь на поводу, то и дело обеспокоено посматривая на солнце. Вечер накатывал неотвратимо, выращивая тени. Становилось холоднее.
На берегу скопились повозки и толпились люди. К осклизлыми и позеленевшим бревнам старого причала швартовался паром, курсировавший между северной и южной полосами архипелага. Небольшой, неторопливый и небесплатный. Крутились, разбрызгивая сверкающие капли, большие водяные колеса по обоим бортам. Люди на пристани оживились, словно паломники, узревшие явление долгожданного божества. Ну, или как минимум, его представителя.
Жаль, что мне не удается разделить всеобщее воодушевление. Угрюмый, словно еретик, невесть как затесавшийся среди уверовавших, я размышлял о насущном. О том, что меня уже ищут. А еще о том, что времени на обстоятельные путешествия не осталось совсем, как и денег. И о том, что пора возвращаться.
Потратив несколько минут на эти со всех сторон разумные размышления, я решительно двинулся к владельцу парома и предложил крестокрыла в оплату проезда. Вопреки здравому смыслу.
И в самом деле, зачем паромщику сдался крестокрыл?
Паромщик, однако, задумался, рассматривая утомленного зверя. Потом перебросил взгляд, полный сомнения, на меня:
— Ты его не украл? Уж больно загнанный он у тебя…
— Издалека еду, на корабль опаздываю! — Подбавить бы искренности в голосе, а в целом убедительно.
Паромщик еще поразмыслил и поделился новостями:
— Поспешал напрасно. Порт-то заперт.
— Заперт? С чего?
— Толком не говорят, да и мне делов нема, — паромщик протянул раскрытую ладонь к морде Олля и ласково погладил. Вымотанный крестокрыл отнесся к фамильярности индифферентно, чем, кажется, тронул сердце будущего владельца.
— Ну, раз заперт, так я точно на корабль успею! — с воодушевлением произнес я, действительно обрадованный. Шанс перехватить циркачей превратился из призрачного в реальный.
Паромщик еще пожевал губами и, наконец, по-хозяйски сомкнул кулак на поводу скакуна. Я проводил взглядом уныло плетущегося вслед за новым
Все. Путь выбран и решение принято. Мне нечем заплатить за проезд обратно. И не успеть на самолет. Тревога уже наверняка поднялась…
Над проливом мерно кружил, распластав прозрачные крылья, дракон-невидимка.
* * *
…Вечер давно превратился в мокрую, воняющую рыбой, смолой и зверями ночь. Вдоль причала и домов, выходивших фасадами на пристань, зажгли фонари-кувшинки. Цветы, доверху наполненные дешевой огненной водой, мерцали во влажном сумраке призрачно-голубым. Местами навстречу голубым цветам тянулись снизу ярко-оранжевые — костры, что жгли на земле.
В порту было оживленно из-за скопившихся раздраженных людей и как попало натыканных повозок.
— …что значит запрет? — надрывался слева худощавый, длинный, как шест торговец в шляпе с вислыми полями. — Какое право они имели закрывать, порт? У меня товар протухнет, каждый час на счету, кто мне оплатит неустойку?
Ему что-то невнятно ответили.
— …да что мне их преступник! — громогласно продолжал возмущаться торговец, всплескивая шляпными полями, как ушами. — Да пусть хоть сам Хьорр Бейголов сюда нагрянет, я должен отплыть сейчас же! У меня товар!..
Нечто похожее я слышал постоянно, пока бродил среди путанного лабиринта, составленного из всевозможного, но в основном «крайне важного» и «скоропортящегося» груза и рассерженных людей, не дождавшихся отправки своих судов. Припортовый, тощий городок бурлил, как переполнившийся талой водой ручей по весне.
И в этом столпотворении, тем более, ночью разыскать труппу циркачей оказалось весьма непросто. Скорее всего, они уже отплыли, еще до того, как порт закрыли. Настал самый удачный момент счесть препятствие непреодолимым и с чистой совестью повернуть назад. Сказать, мол, временное помешательство накатило на почве пережитых событий.
Но просто так сдаться?
Проверим-ка еще вон те костры, обставленные возами, там, кажется, кто-то жонглирует…
Амулет на груди жил своей жизнью, обособленной и неприятной, словно за пазухой у меня поселилось насекомое. Время от времени он шевелился, а иногда казалось, что тварь под рубахой выпускает сотни игл, впивающихся в кости.
Я едва не вскрикнул, когда к лапкам присоединились жвала, разом впрыснувшие под кожу ледяной, жгучий яд. Машинально прижал амулет ладонью, оглядываясь в поисках укромного местечка, чтобы переждать приступ, и заметил людей, вышагивающих вдоль причала. Голубоватый свет очерчивал их грубыми угольными штрихами, но не узнать выпрямленную спину и надменно вскинутую голову с шапкой белых волос было невозможно.
Малич! С ним вместе пять или шесть человек, словно размытых сумраком. Над всей компанией вьется целый рой мелких крылатых существ, смахивающих на стаю блеклой моли. Время от времени стайка рассыпается широким фронтом, а потом снова собирается, посверкивая тускло-серебристой изнанкой крылышек.