Тень над скульптурой
Шрифт:
– А чего ожидал-то? Принцесс, преданно хранящих верность именно для тебя? – он замолчал и потер щетинистую щеку. – Однажды все возвращается на свои места.
На веранду дома вышла Тамара в кухонном фартуке. На ее кудрявых волосах каштанового цвета белела мыльная пена. Вытирая руки о полотенце, она крикнула:
– Пять минут и обед на столе.
– Оставайся на обед, Саша.
Игорь Валентинович густыми бровями поравнялся с Александром.
– Ладно, пора хватать комету за хвост…
– Дурная голова, – он по-отцовски поправил
– Торопись жить…
– Торопись любить, – со строгостью преподавателя перебил Знойнов.
– И жить. Мы порой так бездарно проводим время, дожидаясь завтра, предполагая, что там само как-нибудь все изменится. А надо торопиться, наполнять каждый час эмоциями, чтобы не умереть понапрасну.
– Так что, совсем не останешься?
– Там, – он кивнул в сторону ворот, – пасется таксист, и еще один инвестор, дожидаясь пастуха, тоже где-то пощипывает травку… Так что…
– Ну и черт с тобой. Иди.
Игорь Валентинович проводил Александра к воротам через сад по дорожке. Там, за участком, и в самом деле в мучительном ожидании стояло такси.
– Ну, бывай, – Знойнов протянул руку. – И будь повежливее с Романом Юрьевичем. Он тебе еще пригодится.
– Приходится сомневаться. Да черт с ним, бывай.
И он забрался на переднее сиденье.
– Долго ж вы, – намекая на круглую сумму, буркнул таксист, – а я уж начал волноваться, что вы удрали. Только вот понять не могу, зачем же было заставлять меня столько ждать?
– Мир непредсказуем, сам порой не понимаешь, как оно случается… А теперь езжайте, добропорядочный водитель, да лучше всего побыстрее, – на сухой ноте закончил Катаев.
Тот уважительно кивнул, глянув на пассажира через зеркало заднего вида, и бросил машину в путь.
Сухой асфальт мерцал истоптанными окурками. В старых стеклах грязных девятиэтажек поблескивало золотистое солнце. На фоне жилого квартала автосалон не выделялся никакой изящностью: вообще-то, это было довольно-таки ветхое сооружение, в которое умудрились вогнать парочку машин на продажу, на какие ни один клиент не клевал. Владелец автосалона уже давно возлагал надежды только на небольшой магазин автозапчастей да мелкий ремонт.
– Кофе? Чай?
– Это с каких пор, – усмехнулся Катаев, – контора настолько расщедрилась? Чего начудили?
– Печатный станок из Центрального банка вывезли.
– Недурно, но инструкцию, – Катаев ткнул пальцем на старые, видавшие виды, компьютеры, с каких пыль не смахивали, порядком, несколько месяцев, – видимо, не сообразили стащить.
– Инструкции для дураков, а мы герои, хоть никто и не знает нашего подвига… – он задумался, а потом наконец выпалил. – Мы инфляцию не разводим!
– Что ж, миллионы, хранящиеся под подушкой, будут вам безмерно благодарны, а теперь машину на выдачу.
– Соблюдая формальности?
– Ни в коем разе.
–
В небольшой мастерской пустовало одно из трех рабочих мест. Спорткар весь блестел и сиял
Георгий, закинув ноги на закрытый ящик с инструментами, развалился на старом перекошенном кресле и с крайней сосредоточенностью, застывшей на измазанном копотью лице, не спеша пытался пускать кольца из дыма. Едва завидев Александра, он тут же ужаленным вскочил на ноги, нелепо перевернув ящик. Инструменты с грохотом вывалились, по залитому бетоном полу поскакали во все стороны винтики и гайки…
– За аппаратом? Так мы сейчас выкатим! – торжественно протрубил он.
– Я и сам могу…
– Александр Михайлович… – всплеснул грязными тот. – Для вас пустяки, а для меня счастье на такой красавице хоть пару метров проползти.
– Иди умойся для начала, обезьянья морда! – Тимур стукнул механика собранными в трубу бумагами. – И переодеться не забудь! А мы пока что…
Он вывел Катаева под открытое небо. Достал сигарету.
– Все бросить никак не могу, – он посмотрел на курево одновременно и с отвращением, и с нежными чувствами. – А попыток столько, что вновь пытаться нет сил. Да что о низком говорить, как твои дела-то идут?
– Одна гадина ошивается вокруг да около. Тенями чую, покушается, но Знойнов-то уверяет, словно давно с гадом дело имеет, хотя я раньше ничего о нем не слышал.
– С какой целью-то ошивается?
– Деньги вложить хочет.
– Деньги вложить… – деловито повторил Тимур. – Скудный совет: не подписывай договора. Деньги возьми, раз сует, но на бумагах нигде не упоминай его…
– А толку? От твари все равно не избавиться, даже если следов в документах не оставит.
– Ну да, нынче-то просто так не пропадают…
– Пропадают? – с подорванным дыханием переспросил Катаев. – Что ты знаешь о пропажах?
– Да что тут знать… – мимо, мелодично жужжа двигателем, медленно прополз спорткар. – Ну и вопросы же у тебя пошли…
Георгий вылез из машины в своей повседневной одежде: джинсы да футболка. Руки его заметно побелели. Прощаясь с машиной, как с дорогим другом, он постучал ладонью по крыше. Потом закурил, все не отрываясь от нее взглядом.
– Слышал, что люди говорят? – Тимур толкнул автомеханика в плечо, и тот тут же вылупил все во внимании глаза. – История повторяется…
– А ну не каркай, – невесело перебил Катаев.
– В общем, там одна мутная заика пытается вокруг Саши крутиться, а доверенное лицо заверяет, будто человек надежный…
– Только дайте, – чуть ли не взревел Георгий, – взглянуть на заику! У меня нюх…
– У тебя-то? – Катаев шутливо схватил того за нос. – Какой ещё нюх? Ты масло от собственного дерьма по запаху отличить-то не в состоянии.
– Прошу не преувеличивать, – обиженно буркнул он.
– Ладно, – Катаев присел на корточки перед машиной, всматриваясь в блеск дисков. – Под капот лезть не придется?