Тень Великого Древа

Суржиков Роман Евгеньевич

– В трактире холодно. Позвольте заколотить окно.

– Приступайте.

Обри взялся за дело. Герцог поинтересовался:

– Где вы нашли доски?

– В сарае, милорд. Там и дрова есть, только очень сырые. В связи с чем имеется просьба: позвольте снять Орудие с позиции на полчаса.

– Зачем?

– Просушим дрова, разведем огонь.

– Как – просушите?

– Перстом Вильгельма, милорд.

– Вы будете сушить дрова Перстом Вильгельма?!

– А также прочистим дымоход. Там наверху гнездо, выстрелим – собьем

его.

– Вы очумели?

– Ну… виноват, милорд.

Обри застучал молотком. Робко добавил:

– Леди Виолетта обещала сделать чай с вином по беломорскому рецепту. Сказала: очень согревает. А вы кашляете, теплое питье пойдет на пользу.

Эрвин был простужен всю дорогу. Сопли и кашель сменяли друг друга, как часовые: то один нес вахту, то другой. Герцог ненавидел разговоры о болезни.

– Виолетта – заложница, тьма сожри! Хотите, чтобы она готовила чай?!

– Ну, она заботится о вас. В отличие от… некоторых других леди.

Под суровым взглядом лорда Обри умолк и вернулся к работе.

А Тревога возникла подле Эрвина, шепнула на ушко:

– Напомни-ка, милый, почему ты мрачен? Угроза нависла над родною землей, сгущаются враждебные тучи… Только из-за этого, да? Никаких иных причин?

Под мерный стук молотка альтесса напомнила герцогу несколько страниц из прошлого.

Стоя у подножья Дженны, древнейшей из Мать-мельниц, Нексия Флейм воскликнула: «Какая она большая! Хочу забраться на вершину, кто со мной?» И Джемис Лиллидей повел ее под руку, а охранники мельницы глядели им вслед: «Славная пара! Красивая девушка и могучий воин – как в песнях».

На легендарном кладбище меченосцев, среди тысяч ржавых надгробных скульптур, отец Давид сказал: «Тут есть две особенные статуи – из бессмертного металла, который не ржавеет. Но их сложно узнать из-за пыли и грязи. Попробуем найти?» Герцог чихнул: «Чушь». Нексия всплеснула ладонями: «Как любопытно! Я хочу!» Вместе с Джемисом она ринулась на поиски. И тут до Эрвина дошло – очень вовремя, всего-то через два месяца: вот какую невесту обещал Джемису отец! Граф Лиллидей кое-кого сосватал сыну, а тот разболтал Гвенде, и Гвенда умчала на Север, сгорая от ревности… Вот оно что. Тьма сожри!

В городе Фейрисе, столице давно погибшей империи, Нексия попросил Эрвина благословить брак кайра Лиллидея. Женитьба вассала нуждается в одобрении сеньора; Эрвин не видел причин возражать. Он даже высказал радость: «От всей души поздравляю. Пусть Мириам целует, а Софья обнимает». Но отчего-то после этого дня Эрвин перестал играть в карты и смеяться над шутками кайров.

В баронстве Дейви леди Нексия поехала на берег за провиантом в сопровождении Стрельца. Не то, чтобы он слушался ее - скорее, опекал, словно младшую сестру. Но так или иначе, пес уже одобрил этот брак. «Хорошо для Севера, - говорил Хайдер Лид. – Ваш вассал породнится с Флеймами, а это ключ к Надежде». «Все к лучшему, - добавляла альтесса Тревога. – Ты можешь не волноваться, что разбил девушке сердце: оно уже прекрасно срослось».

А

в окрестностях Беломорья леди Виолетта Флеминг уловила ситуацию буквально с полувзгляда. Она приносила Эрвину то плед, то ордж, то что-нибудь еще: «В вашем положении, милорд, человеку нужна забота». Речь шла вовсе не о простуде. Виолетта глядела с хитрецой: мол, ощутите сами, милорд, каково быть отверженным. Он огрызался: «Это я оставил Нексию, не она меня. А вы, леди Флеминг, - заложница. Извольте знать свое место!» Она кивала: «Понимаю вас, я тоже очень злилась».

– Все заделал, милорд. Теперь станет теплее.

– Нексия здесь не при чем. Я злюсь только на Кукловода!

– Что вы сказали?..

Эрвин отогнал Тревогу и повернулся к кайру:

– Благодарю, я действительно замерз. Позволяю снять Орудие с позиции. Когда разведете огонь, дайте Орудию согреться. А Виолетте скажите – черт с нею, пусть варит чай.

* * *

Отец и Рихард имели некогда такое увлечение: рассказывать маленькому Эрвину о жутких расправах, которым Ориджины подвергли предателей. Отец вещал из любви к суровой справедливости, а Рихард – для наслаждения эффектом. Эрвина коробило от жестокости, брат принимал это за страх.

Надо сказать, лорд Эрвин София слушал наставников невнимательно, о чем теперь жалел. С великою охотой он подверг бы графа Бенедикта Флеминга дюжине-другой пыток и паре-тройке изощренных смертных казней. А вот поди ж ты – все позабывал…

Отряд Флеминга был невелик: святая дюжина кайров, аббат и сам граф. Видимо, он положился на слово Эрвина – либо спрятал пару сотен воинов за соседней горой. Эрвин и сам приготовил сюрприз: он позволил графу увидеть и сосчитать иксов, но надежно укрыл кайров Коменданта и Мердока, и Орудие. Если переговоры сорвутся, у Эрвина будут в запасе Перст Вильгельма и две роты, о которых противник не знает.

Флеминг оставил воинов на улице и вошел в трактир с одним только спутником – аббатом. В зале «Чертовой дыры» сидел герцог Ориджин, укрыв ноги пледом. По углам стояли наготове кайры, леди Виолетта накрывала стол. Едва Флеминг шагнул вглубь трактира, дверь за его спиною с треском распахнулась, и в зал ворвался снежный ветер.

– Подоприте ее граблями.

– Что?..

– Папенька, дверь не запирается. Граблями подоприте, а то холодно!

Таковы были первые слова, сказанные на судьбоносной встрече.

Справившись с дверью, граф и аббат прошли в зал. Герцог молча наблюдал за ними, Виолетта предложила сесть. Трон с овчиной занимал Эрвин, оставались кресло-качалка, два табурета и скамья. Граф уступил аббату кресло-качалку; святой отец сел и так откинулся назад, что оказался лицом к потолку. Для себя Флеминг выбрал табурет, и Виолетта закричала:

– Нет, этот сломан! Возьмите другой!

Он пересел, дочь предложила чаю с ханти. Граф отказался, но Виолетта все равно подала:

– Выпейте, папенька, согрейтесь. Это я сварила.