Тень Великого Древа
Шрифт:
– Как видите, я пришел не ради споров. Хочу предложить интересную игру. Отличная забава в духе Севера, мы все получим удовольствие!
Эрвин осторожно согнул ноги под одеялом, прикидывая, удастся ли внезапно прыгнуть. Рихард не ждет от меня атаки, поскольку считает больным. Но, на беду, это правда – я слишком слаб. О прыжке не может быть и речи…
– Вот правила игры. Моего милосердия хватит, чтобы отпустить одного из вас. Будем считать это призом. Его получит тот, кто переживет остальных. Я заставил бы вас сражаться меж собой, но результат слишком предсказуем: две бабы,
Нексия ахнула. Эрвин раскрыл рот, но плеть ударила в спинку кровати, обдав его щепой.
– Все молчат! Говорит лишь тот, к кому обращаюсь.
Он направил взгляд на Гордона Сью.
– Как звать, офицер?
– Капитан Гордон Сью Роуз.
– Я не уходил в горы, а остался лежать среди мертвых монахов. Надо было проверить трупы. Ты идиот, офицер, потому начнем с тебя.
Гордон Сью поднялся на ноги и сжал руку в кулак.
– Тебе ясны правила?
– Да, милорд. Вы застрелите того, на кого я укажу.
– Тогда выбирай!
Гордон Сью указал на Рихарда.
– Ты шутишь?
– Никак нет. Вы предали свою семью и свою землю, вы привели врага в Первую Зиму. Такое бесчестье может смыть только смерть. Убейте себя, милорд.
– Неверный ответ, - обронил Рихард.
Грудь Гордона Сью лопнула, обломки ребер вошли в сердце.
– Нееет, - простонала Иона.
Эрвин попытался встать, но плеть стеганула по одеялу в дюйме от его ног.
– Лежать, неженка! Уточняю правила. Можно выбрать любого в этой комнате, кроме меня. А следующим будет…
– Я, - сказал отец и шагнул вперед.
Рихард смерил его пытливым взглядом.
– Хорошо, согласен. Выбирай, лорд Десмонд.
Отец расставил ноги, расправил плечи, опустил правую руку на пояс, левую отвел назад. В боевой стойке он казался несокрушимым, точно каменный исполин. Возникло дикое чувство, что даже Перст Вильгельма не может пробить его защиту.
– Прежде, чем выбрать, скажу. Я горжусь тем, как провел свою жизнь. Я одержал десятки побед, одна из которых дороже всех прочих. Дети – вот мой главный успех. Я воспитал сына и дочь, которым позавидуют даже Праотцы. Отважные, умные, благородные люди, бесстрашные воины, подлинные внуки Агаты. Они – моя великая гордость и опора всего Севера. Однако первый ребенок стал моим стыдом. Я не сумел привить ему ни мудрость, ни достоинство, и готов ответить за эту ошибку. Я выбираю себя.
Потрясающий ход! – мелькнуло в голове у Эрвина. Для Рихарда мы с Ионой – сопляки, второй сорт, но отец-то всегда был идеалом. Рихард подражал ему во всем: в суровости, в жестокости, в боевых приемах, в манере езды. Он даже завел кота, хотя любил собак, – поскольку у Десмонда был кот. Рихард не выстрелит в отца! Рука просто не поднимется!
– Лорд Десмонд Герда Ленор, твоя воля исполнена.
Свист плети вонзился в уши. Череп отца хрустнул, как яйцо. Тело рухнуло на половицы.
Нексия закричала от ужаса, у сестры слезы брызнули из глаз.
–
Нет, то был не Рихард, а Лед. Вот правильное имя.
Лед проводил отца минутой молчания. Затем сказал:
– Теперь даю выбор Нексии Флейм.
Она обомлела, а Эрвин отбросил одеяло и встал на пол босыми ступнями. Слабость сказалась немедленно: кровь отлила от мозга, голова закружилась, он еле удержался на ногах. Однако произнес почти твердо:
– Нет, теперь я.
Мысли Льда читались на лице. Неженка хочет выжить. Неженка укажет на Нексию и останется вдвоем с сестрой. Иона, эта влюбленная тварь, не сможет пристрелить его. Она убьет себя, и Неженка выйдет живым – досада. Но насколько заманчиво его унижение! Неженка отдаст девушку на убой. Не просто девушку, а свою же альтессу!
Лед хищно улыбнулся:
– Хорошо, теперь ты. На кого укажешь?
– Я выбираю меч.
– Дурак. Можно выбрать только людей.
– Ты не понял, Лед. Я готов погибнуть, но не от Перста. Сразись со мною на мечах.
Слова были печальны и смешны. Эрвин дрожал от озноба и шатался, как пьяный. Лед мог прихлопнуть его голым кулаком.
– Нет, нееет! – закричали разом Иона и Нексия, едва не захлебываясь плачем.
Эрвин сказал брату:
– Играю я. Заставь их молчать.
Лицо Льда выразило удовлетворение. Плеть свистнула над головами девиц.
– Молчите, суки!
– Благодарю за тишину. Помню, Лед, раньше ты был лучшим фехтовальщиком. Но думаю, теперь я тебя превзошел. Давай сразимся.
Брат выставил палец, будто подумывал толчком в грудь опрокинуть Эрвина. Что ж, это было вполне возможно.
– Ладно, давай, - ухмыльнулся Лед. – Но не обещаю убить первым ударом. Коль мечи, то буду потешаться. Сперва отрублю руки, потом выпущу кишки, потом выколю глаза… Может, все-таки выберешь Перст?
– Мечи! – рыкнул Эрвин. – Нексия, дай Глас Зимы!
– Нет, пожалуйста…
– Меч сюда!
Нексия вложила Глас Зимы в его ладонь. Эрвин заметил лицо, залитое слезами, от жалости дрогнуло сердце… Но миг спустя иное чувство затмило жалость, печаль, любовь – все на свете. Нечто горячее и сладкое, как свежая кровь, перетекло из эфеса в пальцы. Глас Зимы жаждал боя. Глас Зимы не напился вчера. Шаваны – всего лишь шаваны, их кровь не утолила жажды. Настоящий мастер, великий враг – вот о ком мечтал фамильный клинок!
Меч наполнился жизнью, завибрировал от жажды. Мышцы Эрвина отвердели, ноги прочно встали на пол, головокружение ушло. Слабость осталась, но плевать на нее: на одну атаку хватит сил, а больше и не нужно. Одна идеальная атака. Молнию Агаты нельзя парировать!
Эрвин принял стойку и поднял меч. Сделал пару движений, разминая руку.
– Вот паяц, - ухмыльнулся Лед и вынул свой клинок из ножен. – Ты не Ориджин, а лицедей.
Звякнула сталь. Лед ударил по клинку Гласа Зимы – просто для задора. Меч Эрвина качнулся, выдав мягкость запястья. Лед хохотнул, но зря: запястье и должно быть мягким для Молнии Агаты. Хлесткий удар от плеча, ладонь гибка, словно кнут. Эрвин качнул рукой, проверяя мышцы. Лед снова звякнул по его клинку: