Тень железной руки
Шрифт:
— И каковы же результаты его изысканий? — усмехнулся Карл.
— Отто из Альвенгау родился в тридцать пятом году одиннадцатого века, но знаете ли вы, как он умер?
— Понятия не имею.
— И никто не знает, — серьёзно сказал книжник. — Он пропал без вести в илоренском лесу, надеясь своими глазами узреть последнее из семи великих Древ, которому эльфы непостижимым образом сумели сохранить жизнь. Это произошло в восемьдесят седьмом году века двенадцатого.
В читальне повисло молчание. Карл, разумеется, не слыл великим счетоводом, но отнять одно число от другого ещё был в состоянии. И результат этого действия никак не вязался со здравым смыслом.
— И, согласно хроникам, в свои сто пятьдесят два он отнюдь не выглядел дряхлым стариком.
— Невозможно… — пробормотал Карл. — А может, он был полукровкой? В Альвенгау такое сплошь и рядом, как-никак, пограничье.
— Эту версию можно было бы допустить, если бы у него не было дочери и сына, которые благополучно прожили свой недолгий человеческий век.
— Ладно, сдаюсь, — вздохнул Карл. — Выкладывайте, как у него так вышло.
— Итак, — торжественно произнёс Илберн, — после долгих изысканий Отто составил особый эликсир, рецепт которого записан на этих страницах в иносказательном виде. Он должен было стать первым этапом его превращения в эльфа, а именно — продлить жизнь, поэтому Отто испытал его на себе. Как видите, испытание увенчалось успехом.
— А каким же был второй этап?
— Увы, о нём известно только то, что он должен был ещё более приблизить человека к эльфам Зелёной эпохи. Отто работал над ним всю оставшуюся жизнь, собственно, это и толкнуло его на путешествие к Древу Илорена. Однако нам будет достаточно и этапа первого: сомневаюсь, что его величество мечтает об острых ушах. Разве только об ушах короля Халантира, через которые продета пика, но не будем об этом.
— И вы уверены, что рецепт настоящий?
— Этот фолиант Отто написал лично, а потому подлинность рецепта не вызывает сомнений. Полагаю, вы не сильны в эльфийском стихосложении, поэтому я взял на себя смелость изложить его в более понятной форме. Конечно, даже в таком виде он сложный и многоэтапный, но уверен, что для столь талантливого алхимика, как вы, это не станет препятствием на пути к успеху. И не сомневаюсь, что в таком случае его величество не поскупится на награду, не говоря уже о том, что ваше имя, Карл, войдёт в историю.
Старый алхимик хмыкнул и почесал бороду. Верховный книжник тешил самолюбие Карла и, похоже, делал это вполне осознанно.
— Неужели никто прежде не попытался повторить рецепт?
— Разумеется, попытки были. Но, видите ли, список ингредиентов содержит довольно редкие, а порой и вовсе недоступные субстанции. Из-за этого результат приёма зелья почти всегда был нулевым либо вызывал лёгкие проблемы со здоровьем. Единственный более-менее успешный состав удалось получить сыну Отто. Срок его жизни, увы не возрос, но он до самой смерти сохранял ясность ума и крепость тела, что уже невероятно ценно.
— Безусловно, хорошего алхимика отличает умение заменять одни составляющие другими без вреда для конечного продукта, — задумчиво проговорил Карл. — Но почему же вы так уверены, что у меня непременно получится?
— Помимо вашего мастерства? — бросил как бы между делом книжник. — Мне известно, что по крайней мере одна из редких ингредиентов, входящих в рецепт эликсира, у вас имеется прямо сейчас. Я говорю о когте дракона. К тому же, Карл, вам удалось обратить лорда Дериана Рейнара в огнедышащее чудовище. А теперь сложите всё вышесказанное и ответьте: кому, если не вам, можно доверить создание подобного
Следующий час Карл старательно изучал состав эликсира и подробно, с комментариями, переписывал каждый шаг рецепта с точностью до секунды, на которой нужно снять с огня кипящий раствор гадючьей желчи. Покидал читальню алхимик воодушевлённым. После слов книжника успех казался неминуемым, но избавиться от едва заметной тени сомнения старый скептик так и не смог. Ему удалось лишь упрятать её в дальний уголок разума, чтобы рука предательски не дрогнула в самый ответственный момент.
На следующий день Карл с энтузиазмом приступил к работе, начав её со сбора необходимых ингредиентов. Часть из них выдал Илберн, часть удалось найти в местных алхимических лавках. Драгоценный коготь дракона алхимик зачеркнул в списке последним.
Работа шла спокойно и уверенно, пока в одно прекрасное утро в замке не появился Альбрехт. Визит брата был для Карла столь же неожиданным, сколь и нежелательным. А уж когда тот предложил помощь в столь кропотливой и тонкой работе, в душе алхимика и вовсе разразилась буря негодования, подавить которую он смог лишь титаническим усилием воли.
Когда они добрались до выделенной алхимику лаборатории и перед тем, как Карл вернулся к работе, он поставил брату единственное условие: не вмешиваться и не мешать, не давать советов и не делать замечаний, пока не понадобится помощь, что, по его мнению, вряд ли могло произойти. Карл склонился над алхимическим столом, Альбрехт же стоял рядом, взирая на процесс со стороны. Два старика, пусть слишком гордые, чтобы забыть прежние обиды, однако достаточно умные, чтобы не выносить их напоказ.
— Спасибо, что согласился, Карл, — Альбрехт наблюдал, как его брат превращает белые камешки в порошок ритмичными движениями пестика в ступе. — Рия не должна видеть нас такими.
— Угу, — Карл, ссыпал порошок в металлический стакан, подняв облачко пыли. — Девочка и без того натерпелась. Ты и представишь не можешь, что ей довелось здесь пережить.
— Ты ведь сам настоял на поездке в Энгату…
— Не вздумай винить в этом меня, Альбрехт, — резко сказал алхимик. — Я не знал, что нас здесь ждёт, но и оставаться в Ригене не собирался. Да и ты сам… Вспомни её родителей? Её отца, твоего сына. Смог бы ты простить себя, если б её постигла та же участь? Так что не стоит благодарности.
— Если бы они сразу послушали меня и уехали в Аркенталь вместе с Рией, ничего этого бы не было. Но они не захотели оставлять бедного дядюшку Карла одного и остались в Аймхе.
— Возможно, дело было в том, что ты многие годы вообще не интересовался их жизнью? — проворчал алхимик. — Карьера стала для тебя самым важным делом на свете. Сначала ты оставил меня, а после и Мартина, своего сына, едва родилась Рия.
— Аркентальский университет дал мне всё, что у меня есть. Сделал меня тем Альбрехтом Эльдштерном, которого знает весь Риген. Семья Мартина жила на мои деньги. Я сделал всё, чтобы они ни в чём не нуждались, потому что любил их! А что сделал ты?
Услышав этот вопрос, Карл сжал кулаки и повернулся к брату.
— Я был рядом, когда их поразила чума, — с ожесточением сказал алхимик. — Заботился о Рие, когда Марина с женой забрали в лечебницу, слышал её рыдания по ночам, готовил успокоительное, чтобы несчастная девочка могла хоть как-то заснуть. И молил всех богов, чтобы зараза не коснулась её.
— Не моя вина, что лекари в Аймхе не сумели справиться с болезнью, — нахмурившись, произнёс Альбрехт.
— А что же потом? Ты, родной дед Риенны, отказался ехать с нами.