Тени Империи: Дьяволы Петербурга
Шрифт:
– Хорошо, Марфа Тихоновна, я сейчас приду. И… спасибо вам. За всё. Особенно за то, что согласились участвовать в этом опасном деле.
– Что вы, барин, – мягко улыбнулась экономка. – Я для вас не только крыжовенное варенье варю, но и мир спасать готова. Тем более, я давно чувствовала, что что-то неладное творится в городе. Воздух стал тяжёлый, птицы беспокойные, а в Фонтанке вода последние дни странная – будто синим отливает по ночам.
– Вы всегда были чувствительны к таким вещам, – с теплотой сказал Николай. – Берегите себя сегодня. И помните – если что-то пойдёт не так, немедленно
– Как скажете, барин, – кивнула Марфа Тихоновна, хотя в её глазах читалась решимость выполнить свою задачу любой ценой. – Пойду, последние приготовления закончу.
Когда экономка вышла, Николай аккуратно уложил "Сердце Города" в специальную сумку, защищённую от внешних воздействий, и направился в гостиную, где ждала Анастасия.
Он нашёл журналистку сидящей в кресле у окна. Она выглядела лучше, чем несколько часов назад – возможно, отдых и травяной настой Марфы Тихоновны помогли ей восстановить силы. Но фиолетовые искры всё ещё мелькали в её глазах, напоминая о ментальной связи со Скользящим, которая продолжала висеть над ней, как дамоклов меч.
– Вы хотели поговорить со мной, Анастасия Дмитриевна? – мягко спросил Николай, садясь напротив неё.
– Да, – она повернулась к нему, и на её лице отразилась внутренняя борьба. – Я… должна вам кое-что сказать. Что-то, что я скрывала от вас и остальных.
Левшин напрягся:
– Что именно?
– Связь со Скользящим… она сильнее, чем я признавалась, – с усилием произнесла Анастасия. – И я не уверена, что информация о ритуале, которую я вам дала, полностью верна.
– Что вы имеете в виду? – встревоженно спросил Николай.
– Я боюсь, что… он мог манипулировать моими мыслями, заставить меня видеть то, что выгодно ему, – она потёрла виски, словно пытаясь прояснить затуманенное сознание. – Я не уверена, что могу доверять собственным видениям.
– Почему вы говорите мне это только сейчас? – Левшин внимательно изучал её лицо, пытаясь понять, насколько серьёзна ситуация.
– Потому что только сейчас я смогла… на время… полностью освободиться от его влияния, – она показала на маленький серебряный амулет на шее, который не был у неё раньше. – Марфа Тихоновна дала мне это. Старинная вещь, с защитными рунами. Она временно блокирует связь, но эффект продлится недолго.
Николай помолчал, оценивая информацию и её последствия:
– Что вы предлагаете? Отменить операцию?
– Нет, – твёрдо сказала Анастасия. – Но изменить её. Я должна быть там, с вами, на случай если информация, которую я дала, неверна. Я смогу почувствовать это и предупредить вас.
– Это слишком опасно для вас, – возразил Левшин. – Если амулет перестанет действовать в критический момент…
– Тогда вы сделаете то, что должны, – спокойно сказала она, глядя ему прямо в глаза. – Николай Сергеевич, я знаю риск. Но я также знаю, что без меня риск провала всей операции ещё выше. Пожалуйста, позвольте мне помочь. Я… не могу просто сидеть здесь и ждать, зная, что могла бы быть полезна.
Левшин долго смотрел на неё, борясь с собственными сомнениями и тревогами. Наконец, он медленно кивнул:
– Хорошо. Но вы будете со мной, на центральной позиции,
– Спасибо, – с облегчением произнесла Анастасия. – Я не подведу вас.
– Я знаю, – Николай встал и протянул ей руку. – Нам пора выдвигаться. Путь до здания Двенадцати коллегий займёт некоторое время, особенно учитывая необходимость избегать патрулей Руднева.
Они вышли из дома и сели в ожидающий их закрытый экипаж. Дождь, начавшийся вечером, усилился, и теперь улицы Петербурга блестели от воды, отражая свет газовых фонарей. Идеальная погода для тайных операций – дождь прятал звуки и сократил количество случайных прохожих, которые могли бы заметить странное собрание у исторических зданий города в столь поздний час.
По мере приближения к зданию Двенадцати коллегий, Николай не мог отделаться от ощущения, что что-то всё ещё не так, что какая-то важная деталь ускользает от его внимания. Он посмотрел на Анастасию, чьё лицо в тусклом свете экипажа казалось спокойным, даже безмятежным. Возможно, амулет Марфы Тихоновны действительно помогал ей удерживать контроль над собственным разумом.
– Почти приехали, – тихо сказал Левшин, глядя в окно на приближающийся тёмный силуэт здания Двенадцати коллегий – одного из старейших учебных заведений города, построенного ещё при Петре I. – Готовы?
Анастасия повернулась к нему, и в свете очередного фонаря он на мгновение увидел в её глазах яркую вспышку фиолетового света – не просто искры, а целые всполохи, словно северное сияние, отражающееся в её зрачках. И в этот момент Николай понял, что ситуация гораздо хуже, чем он предполагал.
Но было слишком поздно. Они уже прибыли к месту проведения ритуала, а время неумолимо приближалось к полуночи – моменту, когда должна была решиться судьба города и, возможно, всего мира.
Глава 6. Тайны Двенадцати коллегий
Здание Двенадцати коллегий словно парило над землёй в этот поздний час, окружённое тусклой дымкой дождя и тумана. Десять одинаковых корпусов, соединённых в одну линию, создавали впечатление бесконечной череды арок и окон, уходящих в ночную темноту. Обычно здесь кипела учебная жизнь, но сейчас, глубокой ночью, учебное заведение казалось покинутым и зловеще тихим.
Экипаж остановился на углу Менделеевской линии, достаточно далеко от главного входа, чтобы не привлекать внимания редких прохожих и ночного сторожа.
– Здесь выйдем, – тихо сказал Николай, помогая Анастасии выбраться из экипажа. – Дальше через боковой вход, у меня есть ключ.
– Откуда? – слегка удивлённо спросила журналистка, поправляя капюшон плаща, защищающий её от дождя.
– Давняя история, – коротко ответил Левшин. – Скажем так, университет иногда консультируется с нашим ведомством по… особым вопросам.
Они пробирались вдоль фасада здания, держась в тени, избегая редких газовых фонарей, чей свет размывался в дождливой мгле. Николай время от времени бросал обеспокоенные взгляды на свою спутницу, но Анастасия, казалось, полностью контролировала себя – её движения были чёткими, взгляд ясным, а в глазах больше не мелькали предательские фиолетовые искры.