Тени тянутся из прошлого
Шрифт:
– Охитека, послушай, - тот нахмурился. – Объемы ядерной промышленности и так существенно сократились за последние восемь лет. И в немалой степени – твоими усилиями. Тебе этого мало?
– Мой отец погиб восемь лет назад, - напомнил Охитека. – И я сильно подозреваю, что одной из причин были как раз ядерные технологии. Вернее – то влияние, которое они способны оказать на наше общество.
– Помнится, я неоднократно слышал от тебя похожие намеки, - Ширики поморщился.
– И, похоже, не воспринимаете их всерьез. Или, точнее сказать,
– Ну, а это что за намеки?
– Это не намеки. Я искренне недоумеваю – что заставляет вас проявлять упорство, достойное лучшего применения? Меня не далее, чем несколько часов назад пытались убить. Понимаю, вам это безразлично. Но вас не смущает то, что ваша дочь могла разделить мою участь?
– Я не верю, что полное закрытие всех ядерных проектов и предприятий как-то изменит ситуацию. Едва ли это избавит нас от периодических эпизодов охоты то на одного, то на другого дельца из тех, кто входит в Совет. Да и с причинами гибели своего отца ты погорячился. Насколько мне известно – никаких подтверждений тому, что это не был несчастный случай, нет.
– Эх, господин Ширики. А не вы ли пеняли мне в свое время на мою недальновидность? – посетовал Охитека. – Припомните!
– До чего ты злопамятный парень, - тот поморщился.
– Злопамятный? – переспросил Охитека. – И это все, что вы можете мне сказать?! Вы сами тогда говорили – будь мой отец жив, он поддержал бы свертку программ. И это был бы дальновидный ход. Что случилось за последние восемь лет? – он недоуменно нахмурился.
– Прошли восемь лет, - хмыкнул Ширики. – Мы все тогда здорово перепугались – по заводам прошли несколько волн недовольства, вплоть до бунтов и мятежа.
– То есть – о свертке заговорили только, чтобы пригасить бунт?
– Ты меня поражаешь, почтенный господин Охитека! – тесть всплеснул руками. – А для чего? Или ты подозреваешь меня в альтруизме?
– Нет, почтенный господин Ширики. Я имел неосторожность подозревать вас в наличии здравого смысла, - не удержался тот. – Неужели вы считаете – успокоили бунт тогда, и можно продолжать в том же духе?! Народ – не собака, чтобы бросить ему кость, и он успокоился. Это – сила! Странно, что вы этого не понимаете.
– Я это понимаю. А еще я понимаю, что бросать кости можно до бесконечности. И это каждый раз будет успокаивать самых горячих. А еще я понимаю, что запас костей в моем мешке, в отличие от аппетитов толпы, не бездонен! И, если я хочу иметь всегда в запасе кости, мне следует побеспокоиться о своем благосостоянии.
– Вы строите свое благосостояние на весьма опасном фундаменте, - предостерег Охитека.
– Помилуй меня Спящий, от кого я это слышу! – фыркнул Ширики.
– Вы слышите это от того, кто пытается сделать мир, в котором мы живем, безопаснее. Для нас с вами безопаснее, если вам закрались подозрения в избытке альтруизма у меня.
– То есть вы единственную угрозу для нас видите в ядерных технологиях?
–
– Сократить количество ядерных проектов – это одно, - проговорил собеседник, хмурясь. – Закрыть их все полностью – совсем другое.
– Понимаю, - Охитека нервно хохотнул. – Общее количество на трех континентах – это крайне расплывчато, - он закивал. – Ведь такая формулировка не предусматривает, в чьем владении должны находиться объекты, которые закрываются. Всегда можно вывести свою собственность из-под угрозы закрытия за счет кого-то другого, верно? – проницательно взглянул на тестя. – И это еще один фактор, который раскачивает лодку.
– То есть, по-твоему, это я раскачиваю лодку? – рассвирипел Ширики.
– Этого я не говорил. Я говорил о ситуации на трех континентах в целом, - Охитека насупился. – Скверно, что вы восприняли мои слова на свой счет, - посетовал он.
– Словом – ты намерен и дальше настаивать на своем.
– Я считаю окончательную свертку ядерных проектов единственно возможным способом сохранить мир на трех континентах. А еще, - он задумался на мгновение. – Словом – я считаю, что ядерные технологии – уходящая эпоха. Нам стоит задуматься о новых решениях. Нам всем давно следовало задуматься о них.
– Охитека, я спрашивал вначале – как ты считаешь, кого я вижу перед собой? – заговорил Ширики. – Так вот – я вижу перед собой мечтателя. Да-да, именно мечтателя! Ты лелеешь несбыточные фантазии об альтернативных источниках энергии, о новых технических решениях… но не хочешь признать очевидного: все решения у нас давно есть! И они лежат в области ядерных технологий. А замену им придется разрабатывать не одно десятилетие – и это крайне оптимистичный прогноз!
– Существуют неплохие разработки…
– В теории! На бумаге. Разработки, также созданные оторванными от земли фантазерами. За ними нет ничего!
– Нет, но будет, - Охитека нахмурился. – Как минимум, за несколькими последними научными разработками. За ними будет моя корпорация.
– Твоя корпорация, мальчик, сейчас просто ощипанная гусыня! Мясная тушка есть, но ее хватит ненадолго. Понимаешь, о чем я?
– Вы меня недооцениваете, - проговорил он. – Или вы выдали дочь замуж за фантазера, владельца ощипанной гусыни? Не думаю.
– Я выдавал дочь за владельца группы ядерных заводов, - мрачно отозвался тесть. – Да вот беда: этот бестолковый мальчишка разбазаривает унаследованное от предков состояние на пустые фантазии! Моя дочь вышла замуж за пустоголового фантазера. За того, кто не может обеспечить ей ни надежности, ни уверенности в будущем.
– Послушайте, - Охитека потерял терпение. – Почтенный господин Ширики, вы ведь пригласили меня не затем, чтобы посетовать на мою непрактичность. Охотно верю, что вас волнует эта тема. Но это же не единственное, что вы хотели обсудить? В конце концов, вам вы ведь не надеялись переубедить меня теперь? Если уж раньше не получилось.