Тени утренней росы
Шрифт:
— В моей жизни перемены происходят так быстро, что я не успеваю. Не успеваю испугаться.
Вечером я засыпаю в его постели, уткнувшись головой ему на плечо. Окно распахнуто настежь, и до нас доносятся шелест листвы в саду, звуки кошачьей охоты, слабый стрекот цикад и размеренное дыхание моря. Никаких самолетов, набирающих высоту, ведь все аэропорты расположены на северном побережье Крита. Голова у меня больше не болит.
Богоподобные силы будд и бодхисаттв следует понимать как потенциальные возможности, кроющиеся в каждом из нас — не обретенные, но раскрытые, или, в платоническом смысле, «вернувшиеся
16
Мы расположились напротив выхода из здания аэропорта. Я в машине с опущенными стеклами — просто женщина, поджидающая кого-то из родственников, Нейл на мотоцикле справа от меня — ну и что, надо же где-то встать, здесь полно машин, все кого-то встречают. Мы не переговариваемся, даже не смотрим друг на друга. Жара за тридцать. Колонна автобусов — туроператоры встречают и провожают своих клиентов. Горластые таксисты, шустрые носильщики, обалдевшие после перелета туристы…
Это просто ад кромешный. Я делаю глоток воды и снова перевожу взгляд на изливающийся из дверей на улицу поток пассажиров с рейса Лондон — Ираклион. Чемоданы на тележках, чемоданы в руках, сумки, баулы, пакеты… Стоящие шеренгой гиды тасуют прибывающих пассажиров, отделяя своих от чужих, рисуя в тетрадках галочки напротив фамилий.
Нейл выпрямился, бросил окурок. Сердце у меня сильно забилось. Хотя, спрашивается, отчего?
К нам направлялся слегка замученный, но улыбающийся светловолосый парень лет тридцати с сумкой через плечо. Подвижное лицо, сощуренные от солнца глаза. Он подошел ближе, и я увидела, что глаза у него разного цвета — правый карий, левый голубой.
Нейл слез с мотоцикла, сделал шаг навстречу, и они обнялись. Обнялись нежно, как любовники, а потом еще и поцеловались прилюдно. Внезапно почувствовав себя брошенной и одинокой, я подняла стекла, чтобы не слышать, о чем они говорят.
Блондин прижимал Нейла к груди, со счастливой улыбкой заглядывал ему в лицо. Я готова была расплакаться. И какой черт принес его на Крит? Сидел бы у себя в Лондоне со своей ненаглядной Этайн.
Нам остались считаные дни. Скоро я буду вынуждена уехать. Или не уезжать? Снять комнату где-нибудь на южном побережье… К Ритке время от времени заглядывать на чашечку чая. Только нужно ли это Нейлу, вот в чем вопрос. Быть может, скоро для него наступят времена, когда он будет нуждаться не в женских ласках, а в присутствии старого доброго друга.
И молвил друид Катбад:
— Если сегодня кто-то из юношей возьмет в руки меч мужа, его имя воссияет ярче всех других имен в Ирландии. Однако нить его жизни будет короткой[56]->->.
Так этот Ронан — его друг? Или жених сестры? Самые элементарные вещи ускользали от моего понимания, оставляя только растерянность и смутное чувство утраты.
Продолжая что-то говорить, блондин привязал свою сумку к багажнику, уселся позади Нейла, обхватил его обеими руками… Всего на мгновение взгляд его разных глаз задержался на незнакомке в темных очках, сидящей с бутылкой минеральной воды за рулем серебристой «киа-пиканто», но в этом взгляде не промелькнуло ни догадки, ни подозрения…
Положив голову на скрещенные руки, я представляла себе их путь — на запад до Рефимно, оттуда на юг до поворота на Агиос-Василиос, через прекраснейшую зеленую долину с селениями Палиолутра и Агиос-Иоаннис, через ущелье Коцифи…
В сумке у меня зазвонил телефон.
— Ты там еще не охренела от жары? — спросила Ритка с завистью. Голос у нее был какой-то невеселый. Наверное, достали дети. — Ладно, бедная моя принцесса, поскучай еще пару недель, раньше мы не появимся.
Я изобразила разочарование.
— Вообще-то я собиралась заказывать билеты на ближайшие выходные, но у Алекса начался конъюнктивит… так что сама понимаешь.
Алекс ее младшенький.
— Руки не моют, черти, — добавила Ритка раздраженно, — на улице хватаются за все подряд.
Я услышала, как она зевает.
— Гос-споди, когда ж я сдохну…
— Не говори так. — Я даже передернулась, услышав ее опрометчивые слова. — Никогда не говори, поняла?
— Ой, да ладно. Какая ты впечатлительная, ей-богу. Я ведь пошутила.
— А как Лиза? Не заразилась? Последовал подробный отчет о состоянии здоровья моей пятилетней племянницы.
— Ладно, поцелуй их за меня. — Я намекнула на то, что пора, закругляться. — Приезжайте поскорее. Жду с нетерпением.
…а может быть, Нейл повезет его не через Агиос-Василиос, а через Георгиуполис, а уж оттуда на юг, мимо горного селения Имброс — в Хора-Сфакион. Они оставят вещи в комнате, где Ронану придется проводить часть того времени, которое он не будет проводить с Нейлом, и отправятся к Костасу и Ифигении. Они будут ужинать в саду под навесом, с крыши которого спускаются вьющиеся стебли дикого винограда. Одетая в длинное черное сатиновое платье и накрахмаленный передник Ифигения поставит на стол чугунок с пловом, блюдо с улитками, нарезанный кубиками козий сыр, пироги с травами, мясом и творогом, крольчатину и маслины. И вино, много критского красного вина. Худощавый бледный англичанин обалдеет от резкого чистого запаха морской воды, от насыщенности красок, свойственной Средиземноморью, от испепеляющего зноя июльских дней и бархатистой нежности ночей.
Я все еще здесь. Я здесь. Через месяц, через два, через шесть месяцев я уже наверняка буду в Москве, этого не миновать, но пока… Высокое небо, мягкие волны, сине-стальные склоны крутых каменистых гор, источенные временем стены Кастель-Франко, улыбки и поцелуи зеленоглазого демиурга — все это принадлежит мне. Волшебство еще не рассеялось. Все, что он наколдовал для меня, по-прежнему здесь, передо мной. Я поеду домой, в Аделе, сяду с книгой на террасе и буду ждать звонка.
Он позвонил через два с половиной часа.
— Ну вот, мы уже на месте. — Голос довольно бодрый. — А ты? Как добралась? Устала?
— Нормально добралась. Где твой демонический любовник?
Я слышу хриплый смех, переходящий в кашель.
— Два вопроса, леди. Почему любовник? И почему демонический?
— У него разные глаза. И он красив, как женщина.
— Значит, он тебе понравился? Да?
— Какая разница. Главное, чтобы он нравился тебе.
Долгий стон.
— Перестань, Элена. Это смешно.
— Так он с тобой или нет?