Тео. Теодор. Мистер Нотт

Hashirama Senju

Министр Фадж нервно что-то спрашивал у Крауча, который выглядел вновь взъерошено. Теодор вдруг заметил, что родители Драко Малфоя, сидевшие на соседней трибуне, куда-то спешно спустились, за чем сам Драко следил с неподдельным ужасом. Нотт знал, разумеется, кем именно были оба родителя его сокурсника во время кризиса на стыке предыдущих десятилетий, и эти их действия заставили его вспотеть.

— Смотри, — привлекла его внимание Джинни, — это портал!

Теодор проследил за её взглядом — из примерного центра бывшего квиддичного поля разливался яркий свет. Он вдруг

вспыхнул и прекратился — но никто не появился перед трибунами. Солнце клонилось к закату.

Трибуны постепенно начинали гудеть.

Дамблдор безмолвствовал. Профессор Снейп, сидевший на ряд выше, о чём-то сказал ему, наклонившись ниже. Теодор почувствовал, как у него всё холодеет. Джинни, будто уловив его настроение, нахмурилась.

— Тео, ты чего?

— Джинни, я… мне кажется… что-то происходит. Не знаю, что, но что-то зловещее.

— Профессор Трелони нагадала нам перед экзаменом, что один из студентов Хогвартса дважды прыгнет, а умрёт от прыжков трое, — зевнула она. — Не думаю, что старая ведунья права.

Теодор покачал головой. Смерть троих… И вдруг перед трибунами с хлопком появились двое. Седрик Диггори и окровавленный Гарри Поттер в рваной квиддичной форме, которую он надел для испытания ещё утром на завтрак, и без мантии. Оркестр заиграл торжественный марш, но в этой картине было что-то противоестественное. Теодор, подчиняясь душевному порыву, встал, за ним встали и остальные.

Кто-то скандировал «Хогвартс», кто-то просто хлопал, но Альбус Дамблдор не выглядел счастливым. Помощник Каркарова, профессор Васильефф, который оставался здесь на время болезни своего руководителя, на глазах у Теодора обернулся в летучую мышь и вспорхнул к своим студентам. Радость родителей Седрика отчего-то сменилось горечью, окровавленный Поттер поднялся, пытаясь что-то сказать в общем гаме, откуда-то появились авроры…

Джинни с тревогой сжала его руку, прикусив губу.

— Что происходит?! — воскликнул Артур.

Теодор почувствовал, как у него кружится голова.

— Седрик мёртв, — сказал он так тихо, чтобы его слышали только двое. Вдруг все вокруг стали смолкать. Муди увёл куда-то Поттера, умолк оркестр, и лишь Фадж что-то пытался приказать аврорам. — Седрик мёртв?! — повторил он громче.

Дамблдор и Фадж что-то скомандовали аврорам, и десятеро магов в красных плащах направили свои палочки на Бэгмена и Крауча. Маги из Мунго накрыли тело Чемпиона Хогвартса.

— Я вынужден сообщить, — спокойно и громко сказал Дамблдор, — что, несмотря на все наши меры предосторожности, Турнир трёх волшебников собрал свою кровавую жатву. Чемпион Хогвартса, Седрик Диггори, погиб. Обстоятельства пока неизвестны.

Трибуны уже не безмолвствовали. Многие хаффлпаффцы плакали. В глазах студентов и других факультетов виднелись слёзы.

— Это так трагично, — прошептала, всхлипнув, Джинни.

Теодор, наплевав на приличия и её семью на соседней трибуне, прижал девушку к себе. Над трибунами разнеслись стенания матери Седрика.

Пожалуй, этот день оказался худшим в году.

Глава 53

Трапезный

зал был украшен в чёрных тонах. Вместо традиционного соревнования факультетов, победу в котором одержал как раз Хаффлпафф, чёрные полотнища. Чёрное присутствовало в одеянии всех профессоров. Тяжелее всех пришлось, конечно же, декану Хаффлпаффа. Профессор Спраут плакала и всхлипывала, проходя на своё место за праздничным столом. Крауча и Бэгмэна не было — гриффиндорцы, у кого были родственники в Аврорате, говорили, что обоих заключили под стражу.

Кто-то видел накануне после трагических событий в замке дементора, присланного по приказу Фаджа из Азкабана.

Профессора Муди за столом не было.

Дамблдор, в чёрном, вопреки обыденному, одеянии, с тяжёлым сердцем вышел к своему обычному помосту.

— Уважаемые студенты. Дорогие гости Хогвартса. Закончился ещё один учебный год. Тяжёлый для всех нас.

Зал затих.

— Многое я хотел бы сказать вам сегодня вечером, — продолжил Дамблдор, — но прежде всего я должен признаться, что мы потеряли очень хорошего че­ловека, который должен был сидеть здесь, — Дамблдор махнул рукой в сторону стола Хаффлпаффа, — и вместе с нами радоваться Прощальному пиру. Я хотел бы, чтобы все сейчас встали и подняли стаканы в честь Седрика Диггори.

Студенты всех факультетов, включая иностранцев, встали. Трагедия, произошедшая на Турнире, не оставила равнодушным никого. Дамблдор продолжал говорить о Седрике. Миллисента, сидевшая напротив, утёрла слёзы.

Теодор и сам едва сдерживался. Этим утром он получил письмо от взъерошенной совы, написанное дрожащей рукой.

«Я надеюсь ты цел. Пожалуйста никогда не совершай моих ошибок. Не знаю увижу ли тебя сынок. Мы с мамой любили тебя больше жизни. М».

— Министерство не хочет, чтобы я это говорил вам. И всё же. Седрика убил Волдеморт.

Студенты тут же загомонили. Те, кто уже знал эту новость, как Нотт или Малфой, отреагировали вяло, однако прочие ярились. Кто-то доказывал, что это невозможно, другие кричали, что виноваты Крам, Поттер и организаторы. Дамблдор поднял руку.

— Возможно, некоторые из ваших родителей будут в ужасе от того, что я сделал. Либо потому, что они не верят в возвращение Волдеморта, либо потому что считают вас слишком маленькими, чтобы говорить об этом. Но я уверен: правда в любом случае предпочтительнее лжи, а пытаться представить смерть Седрика несчастным случаем или заявить, что он сам в этом виноват, было бы оскорблением его памяти.

Кто-то заверещал.

Малфой наклонился к Пайку, на лице у которого было написано отвращение к другим слизеринцам, и попытался что-то ему сказать, но тот отодвинулся и отвернулся, не желая слушать. Теодор оглянулся. Все студенты Слизерина были ошеломлены, кто-то со страхом, кто-то — с какой-то безумной надеждой.

Дамблдор продолжал говорить. Он вспоминал Диггори и самоотверженность Поттера, вернувшего его родителям, то, что Турнир был призван служить укреплению дружбы между магами разных культур и про то, что в Хогвартсе всегда находят помощь те, кто о ней просит.