Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
На местах, которые обычно занимала их компания, Теодор увидел первокурсников, и не стал их дёргать, заняв лавку в другой части читального зала, не в таинственном закутке меж книжных полок. Вскоре к нему подсел Невилл.
— Тео, как тебе жаба?
Нотт едва не ответил ему радостно, но вовремя спохватился. Он вырвал из блокнота бумажку и написал на ней: «ТАК НАДО НЕ УДИВЛ».
— Мистер Лонгботтом, — произнёс он так презрительно, как только мог, подсовывая Невиллу бумажку. — Прошу заметить, что профессор Амбридж едва ли не самый компетентный преподаватель этой дисциплины за все годы.
—
— Более того, когда в замке есть такой преподаватель, — произнёс он достаточно громко, чтобы это слышали студенты вокруг, — клуб самообороны абсолютно не нужен. Я подам директору прошение о роспуске. Надеюсь, он не выжил из ума настолько, чтобы не удовлетворить его!
Невилл сидел с таким видом, будто бы Теодор признался, что это он возродил Тёмного лорда. Нотт перевернул бумажку и ручкой на обороте написал: «СПРОСИ ГР., НИКОМУ НЕ РАССК.» Лонгботтом посветлел, но тут же сдвинул брови и, едва заметно кивнув, поднялся с обиженным и расстроенным видом. Теодор уже слышал, что Гриффиндор разделился на лагерь тех, кто Поттеру верил (и боялся войны) и тех, кто верил в то, что Поттер сумасшедший, а Дамблдор — маразматик, и Невилл входил в первый из них.
Текст обращения к Дамблдору был составлен быстро.
«Директору Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Я, Теодор Магнус Нотт, председатель Клуба самообороны без противника, согласно Уставу Хогвартса, прошу распустить Клуб в связи с отсутствием причин продолжения существования». Это была лаконичная формулировка, которая, разумеется, не могла быть причиной отмены клуба. В Уставе не было написано ничего про такой исход, а устав Клуба роспуска так же не предполагал.
Тем не менее, Теодор тут же, чтобы успеть в подземелья, побежал к Макгонагалл — и неожиданно наткнулся на выходящую от декана Гриффиндора Амбридж!
— Мистер Нотт?
— Профессор, мэм, — он почтительно склонил голову. Амбридж уже все называли розовой жабой, однако Теодор не испытывал к ней никакого негатива. Она в действительности верила в свои слова, а потому была… конструктивной. В конце концов, он и с Локхартом наладил диалог.
— У вас какое-то дело к профессору Макгонагалл?
— Прошу прощения, но да. Я принёс ей, как заместителю директора, прошение о прекращении деятельности моего Клуба. В конце концов, — добавил вдруг он, — мы расходимся с моими… сокурсниками в оценке недавних событий в Британии, так что эта мысль напрашивалась.
Амбридж кивнула, будто бы своим мыслям, и удалилась. Макгонагалл же была в бешенстве. Руки пожилой колдуньи слегка подрагивали, сжатые в кулаки. Она сидела за столом, плотно сжав губы, а её ноздри гневно раздувались при каждом выдохе.
— Профессор Макгонагалл, прошу прощения…
— Да, мистер Нотт.
— Вот, это заявление для директора.
Она посмотрела на него оценивающе, пробежавшись взглядом, и вновь поджала губы.
— Можете идти, Нотт. Всего доброго.
Теодор вышел и отправился в подземелья, на своё первое патрулирование.
Глава 62
Первая настоящая неделя учёбы в Хогвартсе закончилась неожиданным для большинства превращением Амбридж в Генерального Инспектора школы Хогвартс. Теодор был свидетелем лишь одной инспекции, когда вместе с их группой она присутствовала на
Затянутый водоворотом дел префекта, патрулями в подземельях, разгонами стаек младшекурсников, ищущих зал с «хранилищами древней магии» и обжимающихся третье- и четверокурсников (о, Мерлин, и среди них были парочки юношей! Включая слизеринцев!), бесконечной погони за наверстыванием домашних заданий, работы с книгами в библиотеке Теодор не следил практически за тем, как школа реагировала на происходящее.
Единственным его информатором стал Блейз: вопреки просьбе Нотта, Гермиона рассказала не только Невиллу о том, что он решил публично дистанцироваться от своих недавних товарищей, но об этом узнали и Забини, и Бут! Впрочем, на этом список посвящённых кончался (хотя уже был слишком большим). Забини между делом на Истории магии нашёптывал ему о том, что происходило у других студентов, о том, как росло недовольство Амбридж, и о том, что Грейнджер задумала какой-то протест.
В первые выходные в Хогсмиде, куда выпустили студентов, Амбридж стояла рядом с Филчем, пронзительно оглядывая всех выходящих студентов. Те немногие, что остались в замке в стылую погоду, были потом даже и рады, что никого из них Амбридж не рассматривала, как муху, которую собиралась съесть.
На этот день Теодор пригласил на свидание Джинни. Причём послание он ей отправил совой накануне вечером, чтобы оно дошло с утренней почтой, в котором написал: «Джинни! Прости, что я веду себя как говнюк. Так надо. Я всё расскажу — прошу, не откажи мне и составь компанию в Хогсмиде! Т.Н.»
Она подошла к нему, когда он ждал у ворот замка, и от её улыбки Теодор расцвел, а когда они коснулись пальцами — и вовсе едва не потерял самообладание.
— Привет, Джинни, — тихо сказал он. — Прекрасно выглядишь.
Девушка вытянулась за лето, и сейчас, когда они были едва ли не в первый раз с конца июня рядом друг с другом, он понимал, что легко мог бы поцеловать её. Почему-то эта мысль преследовала его.
— Привет, Тео, — улыбнулась она, чуть смутившись. — Спасибо, ты тоже ничего. Особенно с этим блестящим значком префекта.
Они рассмеялись и, слегка касаясь друг друга кончиками пальцев, наплевав на Амбридж и Филча, пошли в Хогсмид. Многие их сокурсники и не только кто нервно, а кто и заговорщически переглядывались — глаза Тео сами улавливали это, но его сердцу было решительно наплевать. Они уединились в прикрытом стенами закутке в таком же розовом, как Амбридж, кафе Паддифут — такое совпадение решительно не добавило заведению популярности, и едва ли не половина столиков пустовало.
— Ну, рассказывай, Нотт, — она грустно посмотрела на него, накрыв ладонь своей. — Прости, что мы не виделись всё лето. Ну, не считая того раза…
— Тсс, — он улыбнулся ей. Девушка наложила чары приватности на их столик, но он всё ещё не хотел говорить такие вещи вслух. — Я и правда не согласен с Поттером. Он придурок, а Амбридж — человек министра. Вряд ли Тёмный лорд явит себя, а потому сейчас правильнее не ссориться с ней. Войти в доверие, стать важной опорой в замке, а в решающий момент — перевернуть игру. Вот мой план.